Мирослав долго раздумывал, но согласился, поставив жесткое условие своему уделатору. Когда придет срок — он вернется и возьмет свое по праву. Будиш покорнейше согласился. Верховный Правитель, два его сына, дочь Линда и свита вернулись в Лейд, а Будиш, женившись на купеческой дочери, благополучно позабыл о поставленном ему условии. Но рано или поздно за все приходится платить. И срок расплаты для князя Арги наступил.
Будишу донесли о приближении гостей из Лейда в миг, когда отряд уже въезжал в Арковые врата и Смеженскую улицу, ведущую ко дворцу. Он, два его брата и советники решали насущные государственные проблемы в Зале Мудрости, потому сообщение о визите лейдцев стало для него полной неожиданностью.
Дородный советник в красном сюртуке, подвязанном золотым поясом, стоял посреди Зала и отчитывался:
— Как Первый Казначей Арги я настаиваю на необходимости повысить налоги на соль, металлы и домашнюю живность, Ваша Светлость.
— Опять? — Подал голос один из советников. — Мы повышали налоги в прошлом месяце!
— Да! Но этого недостаточно, судари! Посудите сами, соль в княжестве непростительно дешевая и вскоре не сможет стать опорой государства. Вы хоть знаете, сколько казне стоит ее добыча, доставка в столицу и выпаривание? Сотни целинников в месяц! А это только затраты на работы. А еще нужно оплатить труд рабочих, возниц, складских хранителей и поставщиков!
Будиш недовольно качал головой, но старика не перебивал.
— Той же опорой должны стать металлы и живность, как было при правлении вашего батюшки Эдуарда. Было бы неплохо увеличить налоги и на другие товары. Мед, воск, зерно, меха. Еще обложить двойными податями крестьянские хозяйства…
У подножия княжеского трона сидел разряженный шут. Он пристроился у ноги Будиша, как верный пес, с интересом наблюдая за собравшимися, и корчил рожи советникам и военачальникам,пытаясь вывести их из себя. Иногда он начинал напевать полную ерунду, успевая меж строк высунуть язык, а теперь выдал:
— Казначей — страж богачей! Сколь б ему людей не дало — все-то будет гаду мало!
И хотя песенки шута порой раздражали, а то и вгоняли в краску, на него давно привыкли не обращать внимания.
— Ваша Светлость, так что с налогами?
— Я обдумаю предложение позже.
— Но Ваша Светлость, вы затягиваете с решением третий месяц подряд…
— Сейчас меня беспокоят не налоги, а чреда убийств в Варейской и Скифской губерниях! — Вскипел злостью Будиш. — Народ негодует и грозит народным бунтом!
— Да, государь, прошу прощения.
Казначей прижал обе руки к сердцу и, нижайше поклонившись, попятился на место. Будиш перевел глаза на старичка в черном одеянии и шапке-треуголке; тот сидел в дальнем углу и будто бы дремал.
— Сударь Бажен, поведайте, как продвигается расследование?
Стараясь не глядеть на алый шутовской язык, выскользнувший из щели рта, Глава службы сыска поднял острое лицо, оперся на посох и, поклонившись, начал надтреснутым хрипом:
— Боюсь, придется вас огорчить. Служивые бьются, как рыбы об лед, но выйти на след преступника не могут. Среди местных пошел слух, что убийца не человек, а древний демон, восставший из могилы. Его нельзя выследить, потому что он призрак. Его нельзя убить, потому что он давно мертв.
Будиш ударил по золотистому подлокотнику, вырезанному в форме когтистой лапы орла, и выругался. Проклятый убийца терроризировал северные и западные губернии уже больше полугода, оставляя за собой горы истерзанных и изувеченных трупов, но по-прежнему оставался недосягаем для княжеских сыскарей. И впрямь — в пору поверить в суеверные сказки крестьян о бессмертном упыре. Положение усугублял характер неслыханных по жестокости ран — те, кто видел останки, клялись, что от жертв почти ничего не оставалось. Только черепа и обломки костей. Кто-то жрал их живьем, высасывая кровь до последней капли.
«Упырь. Больше некому», — шептались местные, запирая на закате окна и двери и с именем Светлой Зари сотворяли над собой охранный знак.
Князь Арги притопнул ногой от негодования и встретился взглядом с младшим братом. Игорь и Николай сидели от него по правую и левую руку. И, если Николай, как правило, активно принимал участие во всех советах, то Игорь большей частью отмалчивался, обжигая присутствующих колючим недобрым взглядом.
— Это не все, государь. — Глава службы сыска перехватил посох другой рукой: — Несколько дней назад неизвестный совершил новое зверское убийство. Жертвами стала семья известного аргского барда Местимиана Златоуста. Он и его домочадцы держали путь в Первгород, чтобы выступить на свадьбе губернаторской дочки. Не дошли. Убийца напал на них у Мельничьего Кольца. Повреждения нанесены тем же способом, что и в прошлых случаях. Тела искромсаны и изуродованы, крови нет. Но…
— Но? — Оживился Николай.
— Убийца никогда не грабил жертвы. Золото, драгоценности, кони, ценные вещи — все оставалось при трупах. До последнего случая. Убитых ограбили. Увели коней и забрали все целинники.
— Так может это не упырь? — Усмехнулся средний князь. Трепет и ужас, который аргчане испытывали перед «живым мертвецом», его страшно забавляли. — А кто-то другой?
— Кто?
— Да откуда мне знать? — Николай откинулся на резную спинку княжеского кресла. — Северяне, например.
— Лейдцы? — Глава службы сыска отрицательно качнул головой. — Нет, Ваша Светлость, северяне здесь не при чем…
— А почем тебе знать, старый дурень? — Разошелся Николай. — Во всех бедах Арги виноваты лейдцы, так?
Старик неуверенно кивнул.
— Вот, — потянул Николай. — Почему бы не обвинить их еще в одном зверстве? По мне, очень убедительная версия.
Будиш нервозно рассмеялся:
— Светлая Заря, Николай! Ты не перестаешь меня поражать. Вот за это я тебя и люблю, брат.
— Повелитель! — Страж вбежал без стука и церемониального поклона. — Северяне только что въехали во дворец!
Будиш, побагровев от ярости, вскочил. Глава службы сыска замолчал и отступил в тень, опасаясь за жизнь — и правильно. Удержать аргского князя от необдуманных поступков сумели только Николай и Игорь, да несколько приближенных воевод, кинувшихся к ногам.
— Нет! Успокойтесь!
— Пригласи их в гостевой зал и сообщи, я прибуду с минуты на минуту, — сквозь зубы процедил Будиш. Одному Властелину Небес было известно, чего ему стоило рухнуть обратно в трон, а не бросится на прибывших «чужаков» чрез коридоры, чтобы зарубить на месте.
— Да, Ваша Светлость. — Страж скрылся за дверью.
Шут с усмешкой передразнил нахала, коверкая: «Да, государь» и тряхнул колпаком с бубенцами. А потом завел одну из своих глупых песенок:
— Дураки — слабаки, рыли землю лопатой, искали сундуки со златом. Вместо — нарыли в земле гроб! Открыли — он их и прихлоп!
— Возьми себя в руки, — Николай накинул на руку старшего брата свою собственную. — Я знаю, что ты чувствуешь. Преклоняться перед ними, для нас — Орлов, страшное унижение. Пусть Палиш проиграл Поединок до первой крови и заключил унизительный договор об уделате, это ничего не значит! Но не сейчас, брат! Они только и ждут от нас опрометчивых действий, чтобы окончательно свергнуть наш род с престола Арги. Нам надо еще немного времени и тогда…
— Ты прав, — кивнул Будиш. — Изобразим перед Волками покорность и смирение, а сами продолжим действовать у них за спиной и ударим в самое сердце.
— Именно, брат, именно, — хищно улыбнулся Николай.
Игорь стоял чуть поодаль и в разговор старших князей не вмешивался. Привычку всегда держать язык за зубами и, равно, как и свое мнение — при себе, пока старшие мнят себя вершителями судеб, парню «привили» чуть ли не с рождения.
— Идем. — Николай мотнул в сторону двери и насмешливо фыркнул: — Нехорошо заставлять дорогих гостей ждать.
Через пять минут Зал Мудрости опустел.
Глава 2
Северян, въехавших во дворец после обеда, разместили в гостевой и в смирении и покорности просили обождать несколько минут, пока не подойдет аргский государь. Старый слуга в ужасе застыл у двери в ожидании решения Посланника Верховного Правителя. Тот коротко кивнул и по-хозяйски сел в кресло с высокой резной спинкой в виде орла, что стояло у горящего камина. Бледный старик выдохнул с облегчением, покорнейше поклонился по аргскому обычаю: прижав обе руки к сердцу, и исчез. Сразу после него в комнату вошла служанка с подносом. Она принесла серебряные кувшины с вином и медом, кубки и хрустальные вазочки в форме лебедей, наполненные сушеными яблоками, грушами, моченой калиной и, дрожа, предложила гостям угощение.
