На этом данная тема закрывается. А я задаюсь, помимо всего, еще одним вопросом: «Чего это в комнате так тихо?». Детская возня прекратилась, и помимо двух мужских голосов до меня не доносится больше ни одного звука.
— Что нового у леди Мэб? — спрашивает Рэн.
Ну тут все понятно, у кого еще спрашивать, как ни у Ариллиана, Стражница тому явно благоволит.
— Пока все более-менее спокойно, только кочевники на южной границе чуть более активны, чем обычно и на западе оставшиеся туманники пошаливают. Карта новых прилежащих территорий скоро будет готова. По ее словам, границы почти открылись.
Я снова высовываю нос из-за двери. И открывается мне такая умилительная картина, что хоть сейчас же беги за придворным художником (фотографов тут, к сожалению, в наличии не имеется): Винд, сладко посапывающий на руках отца, и Йени, уже практически вырубающийся…на плече нашего главного по связям. Последний тихонько прохаживается по комнате, держа ребенка столбиком. Ух ты, вот кому надо было предлагать место няньки, оказывается..
— Прекрасно. Сейчас она …
–..на юге Королевства преимущественно. Поэтому ситуация с кочевниками под ее личным контролем.
Ага, знаем мы, почему Королева Стражница на юге обосновалась. Всему нашему узкому кружку известно, что у них с Целителем любовь.
— Балагур?
— Альма недавно видели в Линтоне, и, судя по слухам, он собирается съездить в И-Драйг-Гул.
Ой, не завидую Ойхо. Везде, где появляется этот развеселый мальчуган, начинается кавардак. Ему даже усилий никаких прилагать для этого не надо. В последний раз, когда он гостил у нас во дворце, нам пришлось сидеть два дня без света, просто потому, что Альм, играя с близнецами, бахнул Йенькиным вихрем в какую-то хитрую точку пространства. Чинили сеть магических светильников чуть ли не все специалисты столицы разом. Зато за эти два дня столько всего интересного вскрылось… Но Альма к тому времени, понятно, и след простыл..
Я медленно даю заднюю и тихонько захожу в свою комнату к кушетке поближе.
— И, Ваше Величество, все впятером решительно настаивают на сокрытии своего реального статуса.
— Значит, будут иерофантами самих себя, — вздыхает Рэн, заранее предчувствуя, что за этим всем последует, — готовьте все необходимые бумаги: приказы о титулах, назначении и всем прочем, как договаривались… в плане эскизов надеюсь на леди Дайлин.
— У нее все давно готово, — ух, как у Ллойда голос-то сразу потеплел, когда речь о невесте зашла. Интересно, у Рэна так же, когда он обо мне рассказывает? Хотя, сильно подозреваю, что он при этом еще больше вздыхать начинает или тревожно по сторонам посматривать.
Я опускаюсь на кушетку и держу ушки на макушке в ожидании новых спле… знаний. Конечно, знаний. Но мужчины как специально понижают голоса и следующие несколько фраз я совсем не могу разобрать. Зато четко слышу знакомый звук мягких, но уверенных шагов, явно приближающихся к двери.
Наверное, срабатывает какая-то хитрая встроенная программа «а я че — я ниче». Ничем иным тот факт, что я сразу расправляю спину и складываю руки на коленках, я объяснить не могу.
— До какого места слышала? — тихо спрашивает Величество, подходя ко мне со спящим наследником на руках.
То есть, что подслушивала, он даже не сомневается. Мог бы и лучшего мнения быть о своей супруге.
— До того, где вы начали перешептываться, — пришлось сознаться.
— Хорошо, — кивает Рэн и замолкает, будто так и задумывалось.
Ну, знаете ли..
— Почему хорошо?
— Алина, возьми, пожалуйста, Йени у лорда Ариллиана, — технично съезжает муж.
— Ну уж нет, пусть сидит у нас в заложниках, пока вы мне все не расскажете.
Виррэн вздыхает.
— Хорошо, расскажу, только сначала забери ребенка.
Приходится вставать, идти в гостиную, принимать мило посапывающего карапуза и расшаркиваться со спешащим по делам Ллойдом.
— Ну и? — оборачиваюсь я, когда за лордом закрылась дверь.
— Тебе не понравится, — снова вздох.
Да я уже поняла… «К нам едет ревизор», «герцог Бэкингем в Париже» — внезапно всплывают в памяти разные варианты, приходится даже головой помотать, чтобы отогнать подобные ассоциации..
— Алина, — произносит Рэн как-то особенно проникновенно, — мне нужно будет ненадолго уехать.
И отходит подальше. Молодец, Ежова, довела монарха, вон, шугается уже..
— Куда? — безмятежно спрашиваю и делаю шажок вперед.
Так, а кто это так красиво плечами пожимает и глазки в сторону отводит?
— Зачем? — продолжаю допрос и улыбаюсь, улыбаюсь.
— По государственным делам..
А, ну конечно, у нас теперь других и не бывает, у нас даже дети на горшок исключительно по ним и ходят..
— Надолго? — Чувствую, от улыбки сейчас челюсть сведет..
— Недели на две..
Чего?
— Р-э-эн? — сладенько тяну, надвигаясь широко скалящейся грозовой тучей.
Муж сначала инстинктивно делает шаг назад, выставляя вперед ребенка, потом все же берет себя в руки, и объясняет:
— Раз новые территории формально будут пока принадлежать Королевству, мне, как действующему правителю нужно хотя бы взглянуть на них, и так дотянули уже до последнего.
И мне, понятное дело, с ним нельзя. Во-первых, дети не отпустят, во-вторых, монаршей семье всем вместе покидать столицу запрещено, обязательно кто-то должен здесь присутствовать. Тут в мою голову приходит довольно неприятный вопрос.
— Ваше Величество, — спрашиваю, — а не подскажете, кому в ваше отсутствие положено разгребать все ваши… рабочие дела?
Рэн молчит, смотрит только на меня жалостливо, будто соболезнует… Ну я так и знала. опять Ежовой за всех отдуваться..
Мысль, которая приходит мне в голову от испуга, я даже озвучивать не стала, а то еще монарх у нас заикаться начнет. Он, конечно, к моим заскокам привычный, но кто знает… А подумалось мне малодушно, нельзя ли на время путешествия назначить Ее Величеством кого-нибудь другого, того же Гилфомиана, например… он умный, а я даже географию еще пока не в полном объеме освоила.
— К этому времени мы близнецам ограничители сделаем, с ними будет проще, — начал уговаривать меня подлый интриган.
Ха-ха, сам бы на такое точно не купился, я думаю. Но выбора-то нет особо. Начинаю понимать Аодхана: я бы тоже куда-нибудь с удовольствием слиняла.
— Ладно, — говорю после некоторого молчания, — разберемся. Но теперь ты их укладывать на ночь будешь.
— Договорились, — с облегчением улыбается Рэн, и я понимаю, что ужасно продешевила.
— И подарки привезешь..
— Конечно.
Вот же… Что ж ты, Алинка, немерканительная такая, даже попросить толком нечего, хотя…
— И подаришь незабываемую ночь… нет, две.
Виррэн как-то с подозрением косится на меня секунды две-три, а потом в его глазах мелькает понимание..
— Поспать?
— Ахха, — соглашаюсь, — поспать.
Вот же, и тут никакой тебе интриги..
Мы сидим на кушетке с мальчишками на руках и по очереди вздыхаем о нелегкой своей судьбине.
В общем, не знаю, как насчет богов, но королями быть очень непросто. Да и богам, подозреваю, ничуть не слаще.
Сердце Эорики
Иллойэ неспешно шла через лес. Светлый и воздушный в этих краях, он впускал в себя утренние солнечные лучи, наполнялся ими, сам становясь солнечным, золотистым и по-летнему теплым. И дышалось в нем на удивление вольготно. Кристально-свежий воздух, сладковато-терпкий от смолы и трав пился вкусно и легко, как слегка хмельной напиток, но, в отличии от последнего, дарил мыслям умиротворенную и спокойную ясность. Сильные ладони с длинными пальцами скользили по атласно-гладкой или бугристо-шершавой коре стоящих вдоль тропы деревьев, гладили шелковистую зелень кустарников, срывали то тут, то там спелую, заботливо выращенную и с радостью отданную ягоду.
У пышного куста боярышника Хозяйка остановилась, обошла его кругом, полюбовалась густыми алыми гроздьями на ярко-зеленом фоне, улыбнулась открыто и, нежно, заключила растение в объятия, будто старого друга. А потом с уважением принялась срывать там, где позволил боярышник, тонкие веточки с листьями и ягодами. И, сидя на солнечном пригорке, как самая обычная крестьянская девчонка, женщина плела венок, крепко связывая концы гибкими зелеными ростками, и жмурилась от веселых солнечных лучей, целующих длинные русые ресницы и молочно-белые щеки.
