нападение. — А может, ты еще с кем-то переспала и залетела. Хочешь повесить на меня чужого ребенка? Ничего не выйдет.
— По себе судишь? У меня никого не было.
Виталя подошел к сумке, открыл боковой карман и достал портмоне, вынул оттуда сто рублей и сунул мне в кармашек блузки. Руки я сложила на груди.
— Это тебе на аборт, а теперь убирайся. Я не намерен встречаться со шлюхой.
— От шлюхи слышу, — ответила тихо, но так, чтобы он услышал и ушла.
Первым делом я набрала номер нашей блогерши и самой большой сплетнице. Спросила, знает ли она девчонок, с кем встречался наш незабвенный Виталий.
Дарья сначала замялась, но я ей поведала по секрету, что рассталась с парнем, и знаю о Вите нечто такое, что расскажу, если соберемся нашей девичьей компанией в кафе через полчаса. Уж кому, кому, а только ей это под силу. Дашка пообещала собрать всех поклонниц одного кобеля в самое ближайшее время.
Нужно было раньше у нее расспросить о симпатиях своего бывшего. Но я настолько ему верила, что в голову не приходило что-то выяснять.
Придя в кафе заняла столик побольше и подготовилась, тщательнейшим образом изучив телефон Виталия. Как я и думала, компромата в нем было хоть отбавляй и на девчонок, и на него самого. Любил парень собственное тело незамутненной любовью и фотографировал в разных ракурсах. Особенно некоторые особо лелеемые органы в разных состояниях: от спящего до гордо торчащего.
Мстить так с размахом, поэтому даже свои удалять не стала. На всякий случай попросту перекинула весь альбом в виртуальное хранилище, позже удалю, когда неактуально будет. А пока все пойдет в дело.
Зашла в его аккаунт в сети и выложила несколько относительно приличных, подписав с намеком об обожании себя любимого. В инсту закинула несколько постов с разными девушками в недвусмысленных позах, сразу понятно, что не просто подруга, а очень близкая и не одна. Подписывала незамысловато и честно: “Обожаю женщин”. “С Лидой встречался целую неделю прежде, чем расстались”. “С Анжелой пришлось потратиться на дорогой торт, но оно того стоило”.
Девочки собрались быстро, и я не стала ходить вокруг да около, сразу открыто сообщила, для чего всех собрала.
— На днях я узнала, что беременна. Многие из вас видели, что я встречалась с Витом. Мы вместе провели одну ночь на Новый год и больше личных встреч не было. Сегодня, решив сообщить, что парень скоро станет папой, я случайно подслушала то, что не предназначалось для ушей девочек, и даже записала. Девочки, он мне сто рублей сунул на аборт. Слышала, он многим успел подгадить и планирует еще больше. Нужно это пресечь.
Я включила запись, показала фото, которые он собирал для личной коллекции, там много было совсем откровенного, но это мы сразу удаляли. Была с нами и Натали с первого курса, та с кем он провел праздничные дни и уже успел бросить, попросту написав сообщение, но такое мило-извинительное, что Натали мстить не захотела и покинула нас, с ней ушли еще три девушки, которым вся эта возня с мальчиками была не интересна.
Нас осталось восемь. Девчонки решили не мелочиться и рассказать о хобби третьекурсника всему университету, закинули небольшие сообщения, подкрепленные разными интересными картинками, благо, выбрать было из чего, во все официальные и студенческие чаты. В течение нескольких дней мы распространяли правдивые слухи, приукрашенные художественным вымыслом.
— Это обязательно! — настаивала Дарья. — Голые факты — это скучно, они должны быть интересны целевой аудитории. Для этого и нужны сочные подробности. В чистую правду мало кто верит.
Уже на следующий день сами слушали небылицы про Виталия, а, вероятно, просто неизвестные нам случаи.
Мы постарались сделать все, чтобы молва о поступках одного студента вышла за пределы университета и дошла до родни. Страна должна знать своих героев.
Казалось бы, что такого, три десятка чатов и социальные сети, но через неделю Вит покинул университет.
Наша месть удалась, пусть и с моральными потерями, но я была рада, что девочки станут осторожнее при общении с парнями, а Вит будет знать, что даже родившись в богатой и влиятельной семье, не все поступки останутся безнаказанными. Последствия могут быть весьма неприятными.
Для меня лично все тоже не прошло гладко, и это я не о беременности. Я никогда не хотела быть популярной, но теперь меня знали все, и часто тяжелые шепотки болью проходились по душе. Однажды позвонила журналистка и попросила интервью, но я отказалась от этой чести. С девочками моей группы провели воспитательную беседу в кабинете психолога и социального педагога.
А еще мне пришлось лично пообщаться с батюшкой молодого человека. Очень тяжелый мужчина. С сыном схожесть отдаленная, но безусловная. Вероятно, и на сына давит так, что тот бунтует. Я постаралась рассказать свою версию голыми фактами, скинула аудио. Соврала, что сделала аборт. Не знаю почему, обычно предпочитаю горькую правду, но здесь и сейчас что-то мне не дало сорваться словам с языка. Я попросту кивнула на его вопрос.
В итоге от Сергея Львовича я вышла ошарашенная, но довольная. Мужчина поблагодарил меня за преподанный урок его отпрыску и отправил нерадивого на экономический факультет одного из известных университетов. Сын отказывался шагать по стопам родителя и решил, что будет спортсменом. А тут такой удачный момент продавить свои интересы в отношении ребенка.
Быть может, лет через двадцать Вит вспомнит обо мне и проклянет за то, что я сделала, а, возможно, мысленно скажет: “спасибо”.
Глава 4. Не родись красивой, а родись счастливой
Экзамены второго курса я сдала уже с большим животом. Преподаватели были довольно лояльны. Многое из того, что должна была сдавать нормативами пришлось писать на бумаге. Это было самое нудное.
А потом академический отпуск и больше не нужно ездить на стареньком разваливающемся на ходу трамвайчике от начальной до конечной остановки.
— Зато без пересадок, — говорила я родителям.
Маме с папой о своей беременности я рассказала только через месяц. Все не могла решиться. Было страшно услышать порицания от самых близких людей. Однако, к моему удивлению, ошарашенная родительница начала причитать:
— Рожай, дочка, только так. Сами вырастим и воспитаем.
Позже, когда пришли в себя, родители немного поворчали о моей непутевости, но без осуждения, а скорее с сочувствием к судьбе матери-одиночки.
Дочка родилась десятого августа. День был дождливым, но при этом душным, а мне привалило восьмимесячное счастье, два килограмма семьсот грамм.
