Майлз Ричардс закашлялся.
Уэсли Крейг… рассмеялся.
– Вы меня плохо знаете, Андреа.
– О вас я знаю достаточно. Уходите.
Не сводя с меня взгляда, он поклонился – сначала мне, потом Эмми.
– Хорошего вечера, миледи. Леди Эммелин, вы не откажетесь проводить меня? Боюсь заблудиться и случайно забрести не в то крыло.
– Наглый! Противный! Самовлюбленный! Заносчивый! Распущенный! Беспринципный! Невыносимый! Тип!
На последнем слове я сделала резкий выпад вперед, протыкая воображаемой шпагой грудь манекена, на месте которого представляла несносного соседа, испортившего и без того не самый приятный вечер. Манекен, привычный к подобным надругательствам, молча стерпел удар. Он вообще отличался завидным спокойствием и философским смирением.
В отличие от меня.
– Как можно вести себя настолько… настолько!.. Слов нет, чтобы описать глубину моего возмущения! – высказала набитой тряпками голове, перехватывая иллюзорную рукоять для нового «удара». – Прийти в чужой дом, предаться страсти с известной на всю округу ш… женщиной легкого поведения, увиваться за каждой юбкой? И Эмми тоже хороша…
Ненадолго оторвавшись от избиения манекена, тревожно выглянула в окно. Сад, за которым я наблюдала, был пуст. На главной аллее темнел, удаляясь, силуэт экипажа лорда Крейга – надо же, уехал наконец-то. Эмми в тени кустарников тоже не оказалось.
– И зачем было вызываться провожать наглого соседа и ворковать почти полчаса в розарии наедине? – проворчала, высматривая и не находя среди деревьев светловолосую фигурку в розовом платье. – Что за упрямое желание идти наперекор старшим? Слышала же, что я говорила о лорде Крейге – и все равно пошла за ним в сад, точно привороженная. Да еще шепталась, улыбалась и хихикала, позволяя лорду всякие вольности. Хорошо, что никто из гостей не заметил, а то вечер мог бы закончиться знатным скандалом.
Ох, и получит же она у меня! И лорд Крейг тоже! Нет, лорд Крейг – особенно!
Резкий выпад – тот, что мы сегодня полвечера отрабатывали с Джаспером, – и иллюзорная шпага вошла точно в сердце, обозначенное на манекене неровным чернильным кругом.
– Вот так, – я постучала пальцем по отметке. – Будете знать, лорд Крейг, как забавляться с приличными леди!
Манекен, разумеется, не ответил – на девичьи страдания ему всегда было плевать. Да и наглого соседа вряд ли задели бы мои слова. Он и укол в сердце едва ли почувствовал бы – не уверена, что у таких, как он, этот орган вообще был. Точно, надо бить ниже. Ударить по самолюбию, чтобы уж наверняка на Бернис сил не хватало…
Подумала – и сразу же проверила на практике, развернувшись вокруг себя и направляя воображаемое острие в область чуть пониже живота манекена.
«Получите, лорд Крейг!»
В этот триумфальный момент дверь распахнулась, и в спальню впорхнула Эмми. Румяная, сияющая, благоухающая цветочными духами, в воздушном бальном платье из нескольких слоев легчайшего шифона, кузина закружилась, словно подхваченное ветром облако розовых лепестков.
Я безжалостно оборвала ее счастливый танец, схватив за плечи и усадив на край кровати.
– О чем ты только думала? – напустилась, чувствуя, что обязана как старшая (а я была старше на целых десять месяцев) оградить кузину от глупостей. – Провести полчаса наедине с мужчиной – да еще с таким, как лорд Крейг! Неужели не понимаешь, чем это могло обернуться?
– А обернулось самым приятным разговором за этот ужасный вечер, – не осталась в долгу Эмми. – Если бы не лорд Крейг, я, наверное, умерла бы от скуки. Ведь ты, предательница, вместо того чтобы составить мне компанию, пряталась неизвестно где. А я была вынуждена весь вечер врать тетушке Шерилин, что видела тебя совсем недавно, ты просто на секундочку отлучилась – за лимонадом, за платочком, за ночной вазой.
– Зубы мне не заговаривай! – не оценила шутки я. – Лорд Крейг – неподходящая компания для приличной девушки. И отвратительная партия для брака, если ты на это надеешься. Жених, которого перед церемонией придется вытаскивать из чьей-нибудь постели, совершенный к… – Эмми нахмурилась, скрестив на груди тонкие руки. Ругательств она не одобряла. – В общем, так себе жених. Лучше обходи его стороной.
– Ошибаешься, он не такой, – возразила кузина. – Просто одинокий.
– Конечно-конечно! Одинокий, как блоха на дворовой собаке! Ты просто плохо его знаешь. А я за последние месяцы узнала о нем все.
– Значит, ты должна была понять, что лорд Уэсли умен, красив и обходителен. И у него есть своя Призрачная шпага, – безжалостно добавила кузина. – И кстати, говорят, что она очень даже длинная. И крепкая.
– Да хоть две! Хоть дюжину! – вспылила в ответ. – Все равно он ужасная партия. И человек он г… отвратительный!
– Ты так злишься, будто ревнуешь.
– Я? Ревную? Да он тебя явно заразил острой умственной недостаточностью! Мне совершенно наплевать, с какой распутной вдовушкой он зажимается под кустом. Я за тебя беспокоюсь.
– А лучше бы думала о себе и о бедной тетушке Шерилин. Она уже совершенно отчаялась найти тебе хорошую партию – всех приличных молодых лордов распугиваешь своим поведением.
– Приличных? Ха! Да приличных молодых лордов в нашей глуши отродясь не водилось, Эм! Все приличные… сама знаешь где. А остальные… Уверяю тебя, твой ненаглядный лорд Уэ-эсли, – передразнила кузину, – на следующем же приеме совершенно позабудет о тебе и начнет увиваться вокруг другой девицы.
Эммелин Блэкторн хитро прищурилась.
– Спорим, что лорд Уэсли Крейг придет со мной на Зимний королевский бал? Да-да, на тот самый Зимний королевский бал, куда приходят исключительно с серьезными намерениями.
От изумления я чуть на пол не села.
Ладно, ужины и вечера танцев, которые местные аристократы устраивали друг для друга в отсутствии других развлечений, но королевский бал? Да еще и Зимний, где, как известно, заключается самое большое количество помолвок за весь сезон. Приглашение на Зимний бал, сделанное незамужней девице, фактически приравнивалось к обручению. И даже такой беспринципный тип, как лорд Крейг, вряд ли рискнет представить королю свою избранницу, не сделав той в конце вечера положенного предложения.
– Эмми, – уточнила осторожно, – ты вообще понимаешь, что говоришь?
Кузина решительно кивнула.
– Ты же любишь спорить, – фыркнула она с фамильным блэкторновским упрямством. – Давай! Лорд Крейг и я будем вместе на Зимнем королевском балу. Спорим?
Она вытянула вперед изящную ладошку.
– Ну уж нет. – Я для верности спрятала руку за спину. – Совесть не позволяет. Это как у ребенка конфетку отобрать – ты все равно ни при каких обстоятельствах не выиграешь.
– Ставлю любимую сапфировую брошку.
– Нет, Эм. К тому же я не спорю на материальные вещи.
– Говори тогда, чего хочешь.
– Хочу… – Я задумалась на мгновение. Шансов выиграть у Эмми не было – ни одного. Так что и просьба должна была быть пустяковой. Но такой, чтобы желание спорить отбила надолго. – Хорошо, если ты, Эммелин Блэкторн, проиграешь, то три месяца не сможешь произносить имя лорда Уэсли Крейга. Выкручивайся, как хочешь, хоть на «вы-знаете-кто» заменяй. Вот умора будет! Специально буду лично приглашать его на каждое мероприятие, чтобы посмотреть, как ты позоришься.
А что, убью двух зайцев разом. И Эмми придется из кожи вон лезть, чтобы подобрать приличное обращение, и сосед окончательно убедится, что в доме Блэкторнов ему совершенно не рады. Глядишь, забудет дорогу в Блэк-холл.
Или еще лучше – Эмми откажется от спора. Вот прямо сейчас откажется.
Кузина вспыхнула, но руку не убрала.
– Ах так? Ну хорошо! Но если ты, Андреа Блэкторн, проиграешь, то согласишься выйти замуж за первого же одобренного тетушкой Шерилин лорда, сделавшего тебе предложение! Никаких больше отговорок – этот хромой, этот тупой, этот скоро будет лысый. Замуж, и точка.
Больше всего на свете в этот момент хотелось с возмущением закончить этот странный спор, зашедший слишком далеко. Условие Эммелин было абсолютно неприемлемым. Но…
