А голова болела. Не до чёртиков перед глазами, но всё же...
Всю ночь к нему приставала адептка Ферб, и Эдриан уже скучал по загадочной Дарси и её скандальному ругливому фантому.
Вообще всё это выглядело странно: откуда появились эти фантомы? Если появление Дарси ещё можно списать на игру сбрендившего от одиночества разума (подсознание не нашло лучшей идеи, как назвать виртуальную возлюбленную созвучно его фамилии), то как понять домогательства адептки Ферб? При этом фигуры у обеих примерно одинаковые, и даже на ощупь они...
Нет, до интима с наглой голубоглазой девицей (пусть даже не с ней, а с её фантомом) не дошло. Эдриан не скомпрометирует себя даже во сне.
Однако вопросов в больной голове скопилось достаточно.
Первый: чьих это рук дело? Кто подкинул ему фантомов, учитывая, что он употребляет только одно зелье, получаемое через доверенного человека? Тут совершенно не удаётся нащупать верный ответ. Конечно, личность Лии Ферб вызывает сомнения, и можно было бы предположить, что это её проделки, но весной девчонки не было в Северной академии – она жила в Зоте.
Да, протекция профессора Талисы де Грасс, возможно, неспроста, но Эдриан уверен, что там, в магакадемии Зота, Лия об Эдриане и не слыхивала. Зачем она стала бы вредить незнакомому человеку? Тем более, она будущий целитель-зельевар.
Признаться, Эдриан сотню раз пожалел, что купился на уговоры крёстной и принял на учёбу Лию Ферб. Чует его сердце (и не только оно), что девчонка доставит хлопот.
Уже доставила. Получите – распишитесь.
Вот если бы настоящая Дарси была где-то поблизости... Он запрещает себе мечтать о встрече с ней, но мечты – что подснежники по весне – пробиваются сквозь корку наста.
Дарси... О, Лорена, как же хочется, чтобы эта девушка была настоящей, а не плодом воображения! С другой стороны, если Дарси существует, её любовь столь же мучительна, как и его.
Второй: какого чёрта Эдриана тянет к этой взбалмошной девчонке? При этом чувства к Дарси в нём не угасают. Сознание разрывают противоречия.
Вчера был странный день. Сначала господин ректор через систему наблюдения следил за перемещениями Лии, а потом помешал её свиданию. И неясно, что взбесило Эдриана больше: адепт Мейо, считающий девчонку своей, или Лия, млеющая в его объятиях?
А ещё вчера ей исполнилось восемнадцать, и жаркие поцелуи парочки явно готовились перерасти в нечто большее.
Эдриан вмешался жёстко. Притянул за уши какое-то правило из устава академии и проучил мальчишку, хотя это больше походило на избиение младенца. Однако цели обломать адептам свидание он явно достиг.
Позже случилось нечто ещё более странное: из лазарета Лия в истерике прибежала на полигон. Она кричала так, будто её корчит от душевной боли, но вот удивительно: её аура оставалась ровной, без малейших вкраплений боли, злости или влюблённости. А стало быть, адептка зачем-то носит на себе артефакт, скрывающий ауру. Неплохо бы узнать, зачем, и откуда у неё эта дорогостоящая мощная вещица. Одной загадкой станет меньше. Возможно, хоть тогда интерес Эдриана к сопливой девчонке угаснет? Потому что это явно нездоровая тяга.
А пока адептка Ферб выводит его из иллюзорного равновесия, достигнутого с большим трудом.
Мысли снова вернулись к бесячему: глазами Эдриан почему-то искал среди выстроившихся на полигоне адептов Лию, но её не было! И что-то подсказывало, что пропадает она вместе с...
Тьма непокорной лавой заклокотала в груди. Если так пойдёт и дальше, снова случится приступ беспамятства.
И Эдриан, оборвав тренировку в самом начале, побежал прочь, вниз по склону, к гарнизонам. Там он выпьет тройную дозу кошмарного, но уже такого привычного на вкус зелья, и ему станет легче.
В последнее время господин Дарс ночует в защищённой подвальной камере гарнизона, ощущая, что близок к грани. Душевный раздрай даёт о себе знать. И разбушевавшийся Хаос тоже не даёт расслабиться. Поэтому Эдриан временно передал управление академией своему предшественнику, Бартоломью де Уолшу.
А хотелось вернуться в свои апартаменты в академии. Туда Эдриан заходит лишь чтобы поменять одежду.
Такая жизнь уже осточертела. Сознание упрямо отказывается верить, что эта чёрно-серая полоса продлится до самой смерти.
***
Лидия
Сэр Гамильтон, осознав, что накал эмоций в комнате поутих, плавно ретировался, обещав вечером заглянуть ко мне, чтобы «без хамья» (это про Лессара) обсудить взаимовыгодное сотрудничество.
И мы с Лессаром остались наедине.
– Мы ведь оба догадываемся, какой будет итог ритуала, да? – тихо, глядя себе под ноги, спросил он.
– Да, – я кивнула и села рядом, вплотную.
– Неверное, мне потребуется какое-то время, чтобы справиться с этим. Мне будет тяжело видеть тебя.
– Хочешь отдалиться?
– Я хочу, чтобы это всё оказалось глупой шуткой Лорены, – он говорил, и каждое его слово было обильно пропитано горечью.
– А если мне понадобится лаборатория?
– Она в твоём распоряжении, – Лессар повернул голову ко мне и даже выдал подобие улыбки.
Атмосфера в комнате стала чрезмерно тяжёлой, будто мы пытаемся дышать водой. И я поняла, что пора уходить. Ибо я-то проревелась и прооралась вчера, а мой собрат по несчастью ещё нет.
Итог у нас неутешительный: вместо первого секса мы расстались. И если искать в этом что-то хорошее, то вот оно: мы не смешали близкородственные гены, а финансовые трудности Лессара скоро разрешатся.
***
К обеду от папы прилетела весточка, что дедушка проведёт ритуал завтра вечером. Для этого нам с Лессаром нужно будет перейти порталом в мой родовой замок.
Что ж, не удастся моему дорогому кузену упиться болью в одиночестве. Мы-таки пройдём этот чёртов ритуал.
– Адептка Ферб? – ко мне подошёл мой куратор Альфред Грейтон.
В ответ я просто кивнула, так как в неформальной обстановке не принято использовать официальное приветствие.
– Вы сегодня пропустили тренировку. Я с пониманием отношусь к женским недомоганиям, однако мне не удалось скрыть ваше отсутствие, поэтому сегодня после занятий полигон ждёт вас, – и он вручил мне артефакт-трекер. – После тренировки отдадите устройство мне, чтобы я засвидетельствовал закрытый долг.
– Почему нельзя было отнестись к моим недомоганиям по-человечески? – у меня и без того настроение было не радужное, а сейчас вообще – хоть на войну. Всех порву!
– Потому что ваше с адептом Мейо отсутствие заметил ректор. Увы, я тут бессилен помочь.
Я только вздохнула. И чего этот психованный громила прицепился ко мне? Будто специально за мной следит, гадёныш!
На последнюю пару, которая стояла как раз после обеда, я шла нетрудно догадаться, с каким настроением. И ведь никак не откосить от тренировки. Трекер записывает всё. Если я пробегу меньше двадцати пяти кругов и «забуду» какой-нибудь блок упражнений, то заработаю себе штрафную серию ежедневных тренировок. Двое парней из нашей группы уже схлопотали подобное наказание, хотя обычно адепты усваивают этот урок ещё с первого курса.
Классическое целительство вела профессор Ингрид де Вундерстар – женщина, совершенно не соответствующая своей фамилии. Она больше походила на смиренную монашку неопределённого возраста, чем на гениальную суперзвезду науки.
А сидела я на парах угадайте с кем? С Гарри де Тиммерсом, тем самым, чью «дубинку» видела вся академия.
Как же мне так повезло? Да очень просто! Ко второму курсу Гарри оформился в группе в роли изгоя, поэтому сидел один, а тут с сентября в их коллектив залетела я и была посажена в пару с ним.
Сосед мне достался скромный и молчаливый, в противовес своей массивной мускулистой фигуре.
Сегодня Гарри молчал как-то по-особенному тяжко, а надеты на нём были наспех заштопанные, видно, уже не по первому разу, брюки.
– Гарри? – шепнула я ему. – У тебя что-то случилось?
– Всё как обычно, – пожал он плечами.
– Я бы хотела тебе помочь.
– Я должен справиться сам. Спасибо, Лия. Ты очень добра.
