От неожиданной заботы Мары мне стало легче. Хорошо, что хотя бы одному человеку в этом драконами забытом месте есть до меня дело.
— Это она со мной связалась. Мне до нее нет никакого дела. — гордо ответила я, вспоминая, что прекрасно могла себя защитить на колдовских полях. Не думаю, что эта змея Лейлин сможет продемонстрировать мне что-то новенькое.
Едва опустившись на кровать, я мгновенно вырубилась. Но надеждам на крепкий целительный сон не суждено было сбыться. В какой-то момент я оказалась в странном сне, где все было очень реалистично. Я стояла посреди темного соснового леса. Вдруг из тени вынырнул человек в черной мантии, его лицо было скрыто капюшоном.
— Рабыня, тебе нужно вернуться на поля. Скажи нам свое местоположение. — тяжелый голос ударил набатом. Я будто слышала его не только ушами, но всем телом.
— Ни за что! — собрав остатки мужества, ответила я.
— У нас твоя мать. Если ты не скажешь, где тебя найти, и не сдашься, она погибнет.
Такого я не ожидала. Замерев в страхе, мое сердце чуть не остановилось. Моя мама… Конечно, я не могла пожертвовать ей ради своей свободы. Но неужели так и кончится моя история вольной жизни?
На глазах выступили слезы, и я зарыдала, осев прямо на землю. Мне придется сказать правду.
Вдруг мое тело ощутило сильный толчок.
— Айна, Айна! Проснись же!
Голос раздавался будто из-под воды. Я очень захотела всплыть туда, потянулась из последних сил наверх и… Проснулась. Надо мной стояла Мара.
— Ты вдруг начала выть и плакать. Я решила, что тебе приснился кошмар, и разбудила тебя. Что случилось?
Взволнованная Мара вопросительно смотрела на меня, я же, казалось, не могла вымолвить и слова. Все внутри сжалось от страха.
— Ничего, просто сон плохой. — с трудом прохрипела я. — Иди спать.
Мара еще постояла несколько секунд, изучая мое лицо, затем все-таки удалилась, огорченно вздыхая.
Хорошо, что Мара разбудила меня до того, как я дала ответ. Конечно, они свяжутся со мной еще раз, вероятно, следующей ночью. Но у меня теперь есть время, чтобы подумать.
Похоже, я знаю, что сказать магистру О'Лири.
Я не помнила, как прошел учебный день. Мною словно завладел жуткий сон, из которого я никак не могла проснуться. Искусанные губы, синяки под глазами. В голове билась только одна мысль — О'Лири. Он мой единственный шанс, вот только вряд ли он захочет мне помогать.
К семи вечера ноги принесли меня к кабинету магистра. После стука двери резко распахнулись.
О'Лири выглядел раздраженным. Крылья носа поднимались и опускались от тяжелого дыхания. Черные волосы в беспорядке рассыпались по плечам. Глаза цвета стали буравили меня насквозь, но затем выражение в них несколько смягчилось. Вспомнил о предстоящем "развлечении"?
— Заходи, — магистр пропустил меня вперед и запер кабинет.
— Магистр О'Лири, прошу, послушайте, — прошептала я, ощущая, как глаза наполняются слезами. — У меня сегодня был очень реалистичный, насланный сон, где охотник на рабов сказал, что если я не сдамся, то они убьют мою мать. Я не успела ответить, меня разбудили, но… Сегодня ночью мне придется дать ответ. Я не стану вашей, поскольку мне все равно суждено вернуться в рабство.
О'Лири долго молчал, меряя шагами кабинет. Я уже перестала надеяться услышать ответ, как вдруг он сказал:
— Нужно выиграть время. Скажи, что ты теперь рабыня другого человека и принадлежишь ему. Он не отпустит тебя. Назови мое имя. Охотники переключатся с тебя на меня, а уж я найду, что им сказать, — холодно улыбнулся О'Лири. — При условии, конечно, что ты станешь моей.
Я оцепенела. Лучше ли был его вариант? Лучше ли отдаться человеку, которого я едва знаю, или вернуться в рабство? Пожалуй, у меня нет выбора. Я не стану возвращаться.
Я медленно кивнула на требовательный взгляд О'Лири. Что ж, пусть так.
— Раздевайся, — холодно бросил он.
Все будет прямо так, как с последней предгорной шлюхой? Мои кулаки сжались, но я не могла не повиноваться. Вся дрожа от страха и стыда, я медленно стянула с себя обувь и форменное платье, оставшись в нижнем белье.
— Все снимай.
Закрыв глаза и ощущая, как мои щеки заливает горячая волна стыда, я сняла последние крохи одежды, скрывающие мое тело.
— Открой глаза, — голос О'Лири стал тише и мягче. — Открывай.
Вся съежившись, я приоткрыла глаза. Магистр улыбался, как довольный кот, окидывая взглядом с головы до ног мое обнаженное тело. Охотник получил свою жертву.
— Не бойся, — он улыбнулся краем губ, взял мою руку, довел меня до дивана и усадил меня к себе на колени.
Мне было тревожно и почему-то жарко. Мое обнаженное тело ощущало складки одежды и горячие бедра под моими ногами. Мое положение было унизительно, но меня накрывали теплые волны, идущие от низа живота. Я задрожала, вновь закрывая глаза. После небольшого движения в мое бедро уперлось что-то твердое и очень горячее.
Рука магистра привлекла меня ближе. Моя грудь ощутила мягкую ткань мантии, вздымающуюся от тяжелого дыхания. От непонимания, что будет дальше, и от стыда, я уткнулась магистру в шею, так и не открыв глаз. Аромат сандала и цитрусов окутал меня всю.
— Моя девочка, — шепот О'Лири заставил меня прижаться к нему ближе, только бы не смотреть на него, только не смотреть…
— Не бойся, моя девочка. — голос О'Лири разливался по моему телу сладкой волной, заставляя сжимать бедра и стискивать пальцы в кулаках.
Я почувствовала, как сильные руки магистра подняли меня и уложили на диван.
— Посмотри на меня. — так мягко, что захотелось довериться. Всего на секунду.
Я открыла глаза. О'Лири нависал надо мной, в его серо-голубых глазах бушевало пламя. Мне уже не спастись от этого мужчины, перевернувшего всю мою жизнь.
Пальцы О'Лири медленно двигались по моей шее, затем по груди, задевая набухший сосок, затем водили круги по животу, осязали линии ребер. Почему-то мне становилось спокойнее от ощущения, что волк не съел меня сразу живьем. Прикосновения О'Лири вызывали трепет в животе, что-то горячее разливалось по моим щекам, когда он задевал мои соски. Вот я вся, обнажена перед тобой, открыта. Твоя рабыня.
И тут я охнула от сильного касания там, внизу, где было жарко и влажно, где все тянуло и плавилось. О'Лири ласково усмехался, продолжая движения пальцами, которые сводилм меня с ума. Я рефлекторно сжала ноги, сопротивляясь — это мое, последнее нетронутое, не дам. Но от сжатия бедер рука О'Лири оказалась в тесном раскаленном плену, прижимаясь ко мне еще сильнее. Я вскрикнула. Что-то творилось во мне и бушевало. Мне совсем не нравится О'Лири, он заполучил меня угрозами, он не может мне нравиться!
В этот момент тело магистра придавило меня к дивану. Ощущая теплую тяжесть, я почему-то перестала чувствовать себя такой смущенной. Вот сейчас, наконец, это случится. Вот сейчас…
О'Лири смотрел мне в глаза близко-близко, наше дыхание входило друг в друга, а аромат сандала и цитрусов смешался с запахом желания.
Почувствовав твердое и горячее, упирающееся мне внизу между бедер, я охнула. Было страшно, хотелось сбежать, но одновременно было что-то еще. Забыв о своих рассуждениях, я подалась чуть вниз, показывая, что готова.
Ощущение переполненности захватило меня целиком. Я ощущала, будто сейчас меня разорвут, но каждое медленное движение вперед внутри меня убеждало меня, что это не так. Что-то потекло по внутренней стороне бедер. Наверно, кровь.
Я тяжело дышала, стараясь расслабиться и принять в себя О'Лири. Иначе мне будет больнее, не так ли?
Губы магистра заскользили по моей шее, оставляя мягкие успокаивающие поцелуи. Язык лизнул мочку уха, а волосы разлетелись от жаркого дыхания.
Вдруг я почувствовала, что все. Он внутри меня полностью. Это было так странно и дико, отдаваться едва знакомому мужчине почти вдвое старше меня. Многие добивались этого на колдовских полях, даже пытались применить физическую силу, но я не позволила такому случиться. И вот наконец… Это произошло.
