Леди Кармайкл держалась прямо, как палка, и делала вид, что ничего не замечает, хотя недовольно поджимала губы.
Наконец, подошла наша очередь, и мы трое присели в одновременных поклонах, приветствуя их величеств.
Выпрямившись, я с любопытством принялась разглядывать её величество и вдовствующую королеву. Они обе были иностранными принцессами. Вдовствующая королева в своё время прибыла из Сальвании, а настоящая королева – из Салезии. Поэтому они и были очень разными – темноволосая с заметными седыми прядями вдовствующая королева со спокойным и немного усталым лицом, и белокурая, очень молодая настоящая королева, с нежным белым личиком, с лёгким румянцем, немного полноватая после недавних родов, но уже очень весёлая и подвижная.
Она разулыбалась, увидев нас, и кивнула фрейлине, которая сразу поднесла нам корзину с цветами, подарив каждой по цветку в знак расположения её величества. Королева была наряжена богиней плодородия, и её платье сплошь украшали приколотые розы. В одной руке «богиня» держала посох, оплетённый зелёной виноградной лозой, а в другой – сноп спелых колосьев.
Вдовствующая королева не пожелала надеть маскарадный костюм, и была в платье строго покроя и глубокого тёмно-синего, почти чёрного цвета. Глаза у неё были синие, и сейчас она смотрела на нас спокойно, благосклонно и чуть улыбалась. Леди Кармайкл она узнала сразу, сказала ей пару фраз, похвалив наряд и выразив надежду, что праздник понравится, а потом обратила своё внимание на меня.
- Ну-ну, - сказала она с доброй усмешкой, - вот мы и дождались вас, дорогая. Долго же дядюшка вас прятал.
Вокруг стало тихо, и гости, которые уже засвидетельствовали своё почтение их величествам, оглянулись, приподнимая маски, чтобы лучше меня разглядеть.
- Дядюшка не прятал, ваше величество, - возразила я, кланяясь ещё раз, на всякий случай. – Просто он был так занят работой и увлечён преподаванием, что совсем позабыл, что мне уже исполнилось девятнадцать лет. Но спасибо леди Кармайкл, - теперь я сделала полупоклон в сторону графини, - она любезно согласилась представить меня вам.
- Ах, эти забывчивые мужчины, - с притворной укоризной сказала вдовствующая королева и покосилась на сына, который сидел между ней и женой, подкручивая ус.
- Старину Томаса надо простить, - тут же сказал его величество. – Да и к тому же, матушка, вы знаете, что мужчины заняты делами государственной важности, им некогда следить за домашними делами.
- Только вы могли назвать дебют «домашним делом», - её величество королева и сделала вид, что хочет ударить мужа посохом.
Это вызвало общее веселье, и даже вдовствующая королева рассмеялась, а потом снова заговорила со мной:
- Чем же вы занимались этот год, барышня? Говорят, вы очень интересуетесь медициной и помогаете дяде?
- Ну что вы, ваше величество, - ответила я, невольно поддавшись очарованию этого великосветского веселья и не испытывая никакого страха или смущения, - где уж мне помогать дяде. Если только чемоданчик поднести…
Мои слова тоже были встречены одобрительным смехом, и вдовствующая королева ласково и одобрительно кивнула.
В это время король что-то шепнул жене на ухо, та посмотрела на него с весёлым удивлением и спросила у меня:
- Правда, что вас воспитывала гувернантка из Салезии?
- Да, ваше величество, - подтвердила я. – Дядя посчитал, что мне надо узнать обычаи и этикет вашей страны, чтобы соответствовать великолепию вашего двора.
- И говорят, вы изучили искусство низкого поклона? – продолжала расспрашивать королева, лукаво изгибая золотистую бровь.
- Да, ваше величество, - признала я, уже понимая, куда она клонит, и посылая выразительный взгляд королю, который посмеивался, хитро прищуривая глаза.
- Тогда, может быть, вы порадуете меня? - королева склонила голову к плечу и улыбнулась, показав белоснежные ровные зубки. – Мне будет очень приятно увидеть Большой низкий поклон в вашем исполнении. Здесь такого не знают.
Губы леди Кармайкл превратились в тонкую ниточку, и гости, которые стояли за нами, дожидаясь своей очереди, начали уныло переминаться с ноги на ногу, потому что ожидание затягивалось. Но их величества смотрели на меня, и мне ничего не оставалось, как снова поклониться, а потом изобразить то, что моя гувернантка с почтительным придыханием называла Большим низким поклоном, а я – в сердцах – поклоном «Сядь на попу ровно».
Для исполнения этого, поистине, акробатического трюка, требовалось опуститься в низкий реверанс, поставив правую ногу на колено, потом скользнуть левой ногой вправо, сложив ноги «крестиком» и сев на правую ногу. Одновременно нужно было плавно развести руки в стороны и наклониться, почти касаясь лицом подола платья. Ну а затем наступал самый сложный момент – нужно было выпрямиться и встать. И всё это плавно, без видимых усилий и рывков.
В своё время я попыталась пожаловаться дяде, наплакавшись, что незачем изучать такую ерунду – никто в нашем королевстве не заставляет девушек сидеть на полу и утыкаться лицом в платье, но дядя и тут завёл длинную и увлекательную лекцию о том, как благотворно подобное упражнение влияет на молодые кости, мышцы и общий тонус, развивая силу и гибкость, и порекомендовал мне не спорить с гувернанткой и не пускать притворную слёзку, а научиться выполнять Большой поклон с грацией королевской танцовщицы.
С тех пор «Сядь на попу ровно» стал моим ежедневным упражнением. Я десять раз выполняла его в качестве утренней разминки и, надо признать, чувствовала себя после этого необычайно бодро.
Но сейчас мне предстояло выполнить эту «разминку» перед их величествами, на глазах у вельмож, высших аристократов, журналистов, нарядных дам, ревнивых к чужой красоте, и галантных кавалеров с горящими глазами.
Винни и леди Кармайкл попятились, когда я начала плавно приседать в низкий реверанс, опускаясь в белоснежные волны своего платья, как в пышный снежный сугроб.
Мне удалось сесть и встать плавно, и я была очень довольна собой, потому что не покачнулась, не потеряла равновесия, и развела руки, как требовалось – точно в стороны, не оттопыривая пальцы, не сгибая локти.
Когда я выпрямилась, её величество королева захлопала в ладоши, уронив посох и рассыпав колосья.
- Это великолепно! – воскликнула она. – Это как танец! Как поклон белого лебедя!
Вслед за королевой мне зааплодировали гости и придворные, король тоже выразил бурный восторг, а вдовствующая королева несколько раз хлопнула в ладоши, чуть улыбаясь уголками губ.
- Ах, когда-то и я делала этот поклон, - пожаловалась королева мужу. – Но сейчас вряд ли смогу…
- У вас сейчас другие обязанности, Алария, - сказала ей вдовствующая королева. – Вы заботитесь о наследном принце, и кланяться вам ни к чему. Пусть вам кланяются другие.
- Вы правы, дорогая свекровь, - со вздохом согласилась её величество, пока фрейлины подавали ей посох, поправляя сбившуюся виноградную лозу, и собирали колосья.
- Благодарю, вы очень нас порадовали, - вдовствующая королева кивнула мне, а потом сказала, обращаясь к леди Кармайкл: - Благодарю, что оказали эту услугу господину Сен-Мерану и его племяннице. Приветствую вас и вашу дочь. Приятного вам вечера.
Мы снова поклонились и ушли, уступая место возле королевских кресел новым гостям.
- Вы не понравились её величеству королеве Аларии, - тут же зашептала мне леди Кармайкл. – Вы вели себя неподобающе дерзко, именно поэтому королева заставила вас поклониться… Это в белом платье и в белых чулках! Вам надо пройти в дамскую комнату, вы же теперь вся грязная!..
- Не преувеличивайте, - сказала я добродушно. – Там везде ковры, а я всего лишь сделала глубокий реверанс, встав на колено, а не валялась на полу. И поклон королева захотела увидеть, потому что это напомнило ей родину.
Леди Кармайкл хотела возразить, но тут кто-то из гостей сказал:
- Это – Сесилия Лайон! Племянница королевского врача, Сен-Мерана!
И тут же моё имя подхватили десятки голосов. Маски поворачивались к нам, как флюгерные петушки под напором ветра, и все повторяли «Лайон, это - Лайон».
