произошло. В душе я надеялась, что нас нашли ребята из нашей группы, обрадовалась. Однако это были не они. Мало того, это были мужчины, каких я не видела никогда. Высокие, под два метра ростом, темнокожие брюнеты с черными глазами. Меня начала охватывать паника, покрепче обняла ребенка и ещё сильнее прижалась к стене. Мужчин было семь. Один, самый крупный, шел впереди уверенным шагом, за ним четверо, окружив в центре двоих, скованных в странные светящиеся оковы. За мужчиной, шедшим впереди, трудно было разглядеть остальных, но я смогла рассмотреть. Увидев нас, суровый огромный мужчина резко остановился, что в него чуть не врезались шедшие позади. Брови мужчины взметнулись вверх от удивления, он с минуту рассматривал меня, сказал остальным что-то на непонятном языке, а после на том же языке обратился ко мне. Я ничего не поняла, но судя по тону он вежливо о чем-то поинтересовался. Я покачала головой и прошептала, что ничего не понимаю. Вообще, я сказала громко, но боль в горле сделала свое дело и получился шёпот. Я испугалась, не хватало ещё заболеть и тем более, чтобы заболел ребёнок. Шесть мужчин скрылись с другой стороны здания, а главный (так я его про себя назвала) остался с нами. Он смотрел на нас не отрывая глаз, а я на него. Высокий смуглый брюнет с черными глазами. Глаза большие с пышными ресницами, брови густые черные, нос с небольшой горбинкой и тонкие поджатые губы. Широкие плечи, сильные руки с большими ладонями, длинные накаченные ноги. По выправке понятно, что это военный. Одежда странная. Черная рубашка со странным цепями, которые скреплены таким образом, что напоминают жилет. Брюки из странного материала, блестят, как будто сделаны из металла. Обувь на толстой подошве, что-то среднее между ботинками и кроссовками, тоже с металлическим блеском. Смотрел он пристально, представляю что у меня за вид, после всех приключений. На мне была свободная футболка оверсайз розового цвета и джинсовые бриджи по колено, обувь с ног слетела, точнее сплыла, пока нас несло сюда течением. Наши гляделки прервала дочь, завозившись на моих руках. Только после этого, мужчина обратил на неё внимание и его глаза расширились от удивления ещё больше, чем когда он обнаружил меня. Дочь проснулась, потянулась и сонным голосом пожелала мне доброго утра. Я погладила её по голове и ответила также, поцеловав её в макушку. Она улыбнулась и начала осматриваться, тем временем я осматривала её, не пострадала ли она после всех приключений. Слава богу, все обошлось, чего не могу сказать о себе. Боль в горле и мышцах все больше напоминали о себе, ещё и сон на холоде и голой земле видимо дали свои плоды. Дочь, осмотревшись, остановила взгляд на мужчине и сказала шепотом, что такой папа ей бы подошёл. От удивления я резко посмотрела на дочь, а потом растерянно на мужчину. Раньше таких слов от дочери я никогда не слышала… Мужчина отмер и ещё раз что-то спросил, на его слова дочь попросила перевод и я так же покачала головой ответила:
— Ничего не понимаю, прости.
Не знаю, у кого просила прощения, но оба поняли и кивнули, да так синхронно, что я удивилась. Странная ситуация…
Но тут дочь снова вмешалась, она решила представиться, указала пальчиком на себя и сказала: — Амелина, Ами.
Никогда таким образом не сокращала её имя, да и она не говорила. Для меня и близких она была Амелька. А тут такие изменения. Мужчина, услышав имя, повторил жест и сказал низким голосом: — Дэринтаз.
Дочь, широко улыбаясь, повторила: — Дэринтаз, дядя Дэри.
Мужчина показал пальцем на меня и кивнул, сразу понятно, что спрашивает мое имя.
— Милина, мама Лина. Представила меня дочь, пока я туго соображала, что вообще происходит с моей тихой и скромной девочкой. Мужчина кивнул и слегка улыбнулся. Тут я заметила, что у нашего знакомства появились свидетели. Четверо мужчин, сопровождающие тех двоих заключённых во все глаза смотрели на нас.
На дочери были тонкие лосины и удлиненная футболка с принтом в виде куклы Барби и стразами, на ногах крепко зашнурованные кеды и тонкие носочки. Волосы растрепались и требовали расчёски и резиночек, которые видимо продолжили путешествие вместе с моей обувью. Главный что-то сказал своим ребятам на том же непонятном языке и они начали приближаться к нам, отчего я напряглась и прижала к себе дочь. Ами, как она сама решила сократить своё имя, наоборот, выглядела спокойной и не боялась. Повернулась ко мне и прошептала: — Не бойся, мама, они нам помогут.
— Откуда ты знаешь? Так же шепетом я спросила у нее. В ответ она просто пожала плечами.
Тем временем мужчины, в таком же порядке, как и сопровождали заключённых, то есть с четырех сторон начали приближаться к нам, в итоге окружив плотным кольцом. Представьте себе, вы сидите на земле голодная, холодная и обессиленная с ребенком на руках, а над вами нависают здоровенные мужики, которые совершенно непонятно чего от вас хотят. В общем, к такому я была не готова, меня начало трясти и в панике я начала шептать: — Пожалуйста, не трогайте, прошу, не надо, не надо, пожалуйста…
Мужчины, увидев, что я испугалась, замерли на месте и озадаченно посмотрели на главного. Тот в свою очередь нахмурился и задумался. Потом поднял руки ладонями вперёд и начал спокойно говорить и опять на своем непонятном языке. Состояние моё ухудшалось с каждой минутой и я держалась из последних сил. Все были хмурые и недовольные, я напугана, только Амелька спокойно за всем наблюдала, а потом вдруг заговорила на языке мужчин и спокойно что-то им начала объяснять. От пережитого шока и общей слабости я все- таки упала в обморок.
В сознание приходила с трудом, как фоном слышала голос дочери, которая с воодушевлением что-то рассказывает, вот только слова я не могла разобрать. А потом осознание происходящего резко накрыло меня. Приподнялась на локтях, на большее меня не хватило, и стала осматриваться. Комната металлического цвета примерно 10×10, кровать одноместная, на которой я лежу, как будто выходит прямо из стены, а также маленький столик из стены, на котором стоит стакан воды и какие-то пилюли. Окон не нашла, светильников тоже, но в комнате все равно было светло. От серебристого цвета в глазах начало рябить и я закрыла их руками. Пока лежала в голове возникло множество версий того, что же с нами случилось. Умерли ли мы или
