Твою ж звезду, думай о победе, Йен, а не о том, что ты сделала пару часов назад.
– Три! – вой толпы кипятит кровь.
От этого оглушающего грохота внутри все сжимается, затягиваясь в тугой узел нетерпения.
– Два! – усилители над трибунами делают их крик объёмным, как будто сама арена ревёт, а не учащиеся Академии СКАТ.
– Один! Ста-а-арт! – мы, участники финальных соревнований, облаченные в механические, монструозные доспехи, срываемся с мест. Шесть команд, по два в связке, но из–за произошедшего начистить металлическую башку со всем пристрастием мне хочется только одному участнику финала: наглому, высокомерному, самовлюбленному капитану FBOT Ирвину, мать его, Бергу!
Наша вражда длится уже четвёртый год, и в отличие от его брата, с которым нахожусь в отношениях, этого говнюка я ненавижу!
Он считает нас Кэттариан все еще низшей расой, рабами, коими мы были многие столетия, недостойными не то что учится в академии на равных, а даже лететь в одном транспортнике в техническом отсеке.
Хмыкаю, вспоминая его недоуменное лицо после произошедшего…
– Йен! – орёт в переговорное Кэмэрин. – Какого квазара?! Забей на Ирвина, ну! Чего ты за ним дикой кошкой несешься-то?
– Хочу порвать его на мелких ирвинят и развеять!
– Сперва возьмём кубок, – цедит подруга, – потом меряйтесь, кто из вас больше мужик.
Допустим, кто из нас мужик я точно знаю, но это не меняет того, что наши отношения – сплошное поле боя, где правят словесные пикировки, пальба ненавистными взглядами, а возглавляет все чистая ненависть! Вся Академия увлеченно следит за нашим противостоянием и, знаю, что делают ставки. Так повелось с первого дня моей учебы в СКАТ.
Что ж, Кэм права, сперва дело, потом этот ублюдок!
Плавно выжимаю на себя один из четырех рычагов, отвечающих за двигатели. Наши FBOT чем-то смахивают на типичное гуманоидное строение, и мы -- пилоты, приводим их в движение путем соединения собственных нейронов с ИИ, ну и обычная механика движения в довесок. Движки по обе стороны дают краткосрочную возможность парения на малом расстоянии от поверхности. Оптимально для быстрого наступления, как сейчас.
Подрываю машину вверх, одновременно выжимая педаль под правой ногой, пытаюсь замахнуться и врезать ему на подлете, но Берг просчитывает маневр, резво уклоняется, нанося ответный удар… и вот, я опять лежу под ним, распластанная и обездвиженная. По личному, зашифрованному каналу связи приходит голосовое:
– Не терпится повторить, Ашхен?
Рычу в голос, брыкаясь со всех сил. УБЬЮ!
– Йен, ты что творишь? – вопль Кэмэрин прорывает сознание. С трудом справляюсь с нахлынувшей яростью. Словно это не я вовсе – умеющая выходить из блока, защищаться и контратаковать, а и впрямь просто дикая кошка, машущая лапами без разбору. Приборная панель истошно мигает и вторит писком возмущению Кэмэрин. По таймеру прошло не больше минуты, но для меня вся эта поза и Ирвин, возвышающийся надо мной – слишком!
– Вставай, не тормози! Беру в работу пятых. Раз уж решила ему жизнь попортить, делай это профессионально. Личное - после турнира.
– Принято, – цежу в ответ. Рву рычаг подъема туши на себя. Обхватываю его доспех ногами и кувырком назад выхожу из блока, отрывая машину Ирвина, откидываю механизм подальше.
Поднимаю свой многотонник и рву когти на позицию.
Диктор турнира с воодушевлением комментирует нашу стычку:
– Вы только посмотрите на этих двоих! Ашхен и Берг в своём репертуаре, не прошло и пяти минут, а они уже хладнокровно давят друг друга в стальных объятиях. Кажется, оба настроены решительно.
Глава 3 Соревнование
Эйелен Моё преимущество всего лишь несколько минут, необходимых Ирвину, чтобы поставить на ноги FBOT. Дальше начнётся жёсткая игра, которую так любят зрители и которую я вывожу с большим трудом. Немудрено, он представитель высшей расы, ему по праву крови и рождения положено быть быстрее, сильнее и выносливее всех. Это как дыхание – привычно и естественно. Мне же, девчонке-низшей, тем более, кэттарианке, приходится изводить себя тренировками, чтобы тянуть подобные нагрузки.
На главный экран проецируют общий вид турнирной арены, где красным обозначены противники, синим – союзники. Из них, точки покрупнее – капитаны команд.
Гипнотизирую самую жирную, самую мерзкую из всех точек. Ирвин Берг... это надо же Вселенной так поиздеваться и собрать в одном гуманоиде все то, что меня раздражает в других существах!
Снобизм, исключительная вера в свое превосходство, злопамятность и уверенность в том, что рядом с ним всенепременно каждый должен падать оземь и бить челом об пол. Только потому, что повезло родиться представителем "золотой" расы, в семье Советника.
К тому же, он ни единого дня за все четыре года не пропустил, чтобы не ткнуть в моё происхождение и ошибочность учёбы в СКАТ.
Последний год выдался уж совсем тяжелым в наших отношениях, все потому что Идан, его старший брат и мой парень, выпустился.
Такие похожие и разные одновременно братья...
Одного из них люблю, а второго ненавижу.
Будешь лгать себе дальше, Йен? После всего, что произошло?
В голове тут же, вихрем, несутся воспоминания: мои пальцы, цепляющиеся за его широкие, мускулистые плечи. Под мягкой, невероятно горячей кожей перекатываются стальные мышцы. Я впиваюсь в них короткими коготками и знаю, что несмотря на ускоренную регенерацию лунообразные следы ещё некоторое время будут напоминать ему о нашей ошибке. Как и след от укуса на шее. Нет, ничего сакрального, просто инстинкты... наверное. Кому скажи, что о близости я знала лишь понаслышке и лишилась невинности в турнирной переговорной - засмеют. А уж если кто узнает, с кем... Если узнает Идан…
– Звезда ему в одно место! – шиплю под нос. – Это так ты меня ненавидишь, что аж тра…
На коммутатор приходит входящий сигнал. Зашифрованная линия связи. Хвост странным образом сворачивается кольцами. Хм-м, странно...
Включаю динамик, даже не уточняя, кто там. Откуда-то я ЗНАЮ, что он.
– Чего тебе?
– Забыл сказать, тебе братец привет передавал. Вот, звонил перед турниром. Просил быть с тобой помягче. Не стал ему говорить, каким мягким Я был.
– Берг, то, что ты идиот, я знала с самой первой нашей встречи. Но все же надеялась, что у тебя не настолько ровные мозговые извилины. То, что случилось – ошибка, наша общая. В наших ОБЩИХ, – сделала ударение на последнем слове, – интересах забыть о случившемся. Тебя же не интересуют кисоньки, я запомнила.
Отключаюсь от связи.
Сконцентрируйся, Йен. Он же намеренно тебя дразнит, выводит из себя! Провоцирует. Ни за какие тритоны не сдаст Идану.
– Эйлен, – в динамике вновь Кэм. – На восемь часов, основная трасса. Похоже, третья и пятая команды решили объединиться. Работают в связке.
– Квазар! Там ведь Терион Шакс?
– Именно.
А ведь это ему я чуть не сломала пальцы на первом курсе. С тех пор Шакс спит и видит, как выкинуть меня из Академии. Надо же, но именно вражда с младшим Бергом, а не отношения со старшим держат его в узде хоть немного. Ирвин обозначил меня своим персональным врагом номер один и только ему позволено надо мной измываться. Сомнительный иммунитет, конечно, но даже он не действует на турнирах. Здесь жесткие правила и Терион обязательно этим воспользуется.
– Похоже, хотят взять тебя в “клещи”, там узкая у-зона, думаю, врубят маятник с рубакой. Есть вероятность тяжелых травм, Йен.
3.2
Все верно. “Рубака” – известное с издревле препятствие. Раньше его называли маятник, но с появлением мех-костюмов модернизировали, усилив раскачивающийся элемент.
– Дай расчет амплитуды движения и время задержки между махами.
– Полетишь напролом?
– Если сброшу их на “рубаке”, получим дополнительные очки… Где Берг?
