— Ты вчера пила? — спрашивает он.
Я медленно киваю.
— Джер знает?
Пожимаю плечами. Понятия не имею, что он знает, что не знает… Вообще о вчерашнем вечере думать не хочу. Если я действительно переместилась к нему голой, то уже вообще по барабану на выпивку.
— Как ты себя чувствуешь? — снова спрашивает Мариано.
— Морально или физически? — переспрашиваю я, хмыкнув.
— Если ерничаешь, то все в порядке. А то я уж подумал, что ты суалийка. Нет, просто боги решили, что этот дар не должен кануть в Лету, — кажется, с облегчением выдыхает эльф.
— Какой дар? — я совершенно перестаю понимать эльфа.
— Дар раздавать проклятия, — подмигивает он. — Но тебе нужно научиться прощать, а то как с тобой общаться-то? Я не камикадзе…
Стоп… А он откуда знает о моей способности?
— За тобой такой шлейф тянется, что я даже уже начинаю сочувствовать беднягам, — Мариано продолжает спускаться и делает жест, чтобы я следовала за ним. — Джер-то чем провинился?
Решаю промолчать. Чем-чем? Решает все за меня. А вдруг я хотела бы к другому куратору?
— К Нейре что ли? — ухмыляется эльф.
Так он все-таки… Черт.
— Это будет наш с тобой секрет, — произносит Мариано, когда мы входим в оранжерею, и я буквально застреваю на входе.
Внутри кипит суета: все ребята, с которыми мы вчера были на вечеринке, засучив рукава, ковыряются в земле или мнутся около растений. А еще очень недобро на меня смотрят.
Эльф проводит меня вдоль всей оранжереи и останавливается около огромной грядки с кабачками. Или огурцами? Или пупырчатыми кабачками? Да что это за… овощ?
— Это агуатара, — отвечает на мой мысленный вопрос эльф. — Очень опасное и при неправильном приготовлении ядовитое растение.
— А ядовитое и опасное не одно и то же? — переспрашиваю я.
Мариано игнорирует этот вопрос и указывает на забор, отделяющий меня от растений:
— Ни шагу внутрь, поняла меня? Будешь поливать, — он подает мне лейку и кивает на большую бочку в самом углу оранжереи. — Агуатара любит побольше жидкости.
Смотрю на лейку (в ней литров десять, не меньше!) и на расстояние до бочки, и понимаю, что легко мне не будет. Мы перекидываемся с Чернушкой уже заранее утомленными взглядами, и я приступаю к назначенной мне работе.
— Итак, — Мариано поджимает ноги в позу лотоса и зависает в воздухе. — Про саму агуатару вы уже слышали, а теперь поговорим о настойке из нее… Настойка имеет оранжевый оттенок и пахнет цитрусом, поэтому иногда её подливают в сок…
Ну, теперь хотя бы понятно, по какому поводу все батрачат тут. Только вот судя по взглядам, то и дело бросаемым на меня, все почему-то уверены, что это я причина их отработки. Ведь это я свалила раньше… На свою голову. Какого черта меня вообще туда понесло?
Мариано заканчивает лекцию о настойке, которая для некоторых рас может быть вообще смертельной. Для прочих — просто очень сильный галлюциноген, и самый лучший способ вывести его из организма — тяжелая физическая работа. А вот это мне кажется просто поводом для того, чтобы заставить нас работать.
Эльф выходит из оранжереи, в которой повисает давящая тишина. Я выливаю уже, наверное, десятую лейку, а вода по-прежнему уходит очень быстро в землю, будто это три капли.
— Кажется, все же первоначальное впечатление о тебе было правильным, — рядом оказывается одна из девчонок, которых я видела с Сарой. Высокая блондинка с пухлыми, будто ненатуральными, губами. — Стукачка.
Ставлю лейку, от которой у меня уже изрядно болит спина, на землю и устало смотрю на нее.
— Ты можешь думать что угодно, но я никому и ничего не рассказывала, — спокойно говорю я.
— Мы-то все думали, что Сара действительно ерунду о тебе говорила, и о том, что ты спишь с ректором, — выплевывает другая, рыжая пампушка. — А ты, похоже, не только с ним! Что, у профессора Ставроса ночевала, да?
Я чуть не задыхаюсь от таких отвратительных обвинений. Да как обо мне вообще можно было такое подумать?!
— А мы теперь из-за тебя должны корячиться?
Я не успеваю заметить, откуда в меня летит энергетический шар. Чернушка подпрыгивает и принимает весь удар на себя, отчего летит аккурат к этим огурцовым кабачкам. Шлепается прямо перед одним из них, и я вижу, как свободный конец ближайшего к моей фамильярочке плода разделяется на три части и раскрывается как огромная пасть, чтобы съесть ее!
Нет! Я чуть не переваливаюсь через забор, на автомате пытаясь достать Чернушку. Не дотянусь! От страха за фамильярочку холодеет в груди, девушки продолжают меня в чём-то обвинять, но я уже не слышу. Чувствую, что вот-вот произойдёт выброс.
Чернушка не может нормально двигаться после удара и не успевает отойти, но за мгновение до того, как пасть огурцового кабачка смыкается, из моей руки вырывается тёмная магия.
Это похоже на выброс, но какой-то другой. Магия закручивается чёрным ураганом вокруг меня, позади кто-то кричит. Но я сосредоточена на том, как вихрь подхватывает Чернушку и уносит от опасности, подняв и закружив. Ловлю фамильярочку и прижимаю к груди, радуясь, что смогла спасти её.
Вот только агуатара чувствует себя не очень, пожелтела и повредилась, как будто попала под удары града. Это из-за меня?
— Убери свой ураган, ненормальная! — доходят до меня слова кого-то из девчонок. — Или ты решила нас поубивать?
Вихрь моей магии не только не пропал, как только выполнил миссию, он разросся и усилился. А я не знаю, как это остановить.
Глава 5.
Оборачиваюсь, и с ужасом вижу, как сгустки тёмной энергии кружатся и словно град бьют по моим одногруппникам. Большинство из них отбежало подальше, но некоторые запаковали и просто прикрыли голову руками. А если вспомнить, как пожухли эти огурцовые кабачки, можно предположить, что мой вихрь делает ещё что-то, помимо того, что просто бьёт. Например, тянет жизненную энергию.
Так и хочется закричать: «Бегите, глупцы!», но понимаю, что это бессмысленно. Вихрь продолжает расширяться и грозит повредить другие растения, дотянуться до окон, достать остальных адептов… В том числе Силану, которая выглядывает с лейкой из-за большого раскидистого куста и теперь смотрит на мой вихрь с открытым ртом.
Надо успокоиться!
Сосредотачиваюсь на желании вернуть свою магию обратно. У меня не выходит, но спасает Чернушка: она прыгает из рук и на лету втягивает мою тёмную магию. Вихрь уменьшается, и я уже думаю, что всё хорошо, как неожиданный толчок отдаёт прямо в ступни!
Оранжерея трясётся и дребезжит, я еле удерживаю равновесие. Земля ходит ходуном! Чернушка продолжает поглощать вихрь и растёт в размерах, под аккомпанемент из визгов и треска стекла. Каркас оранжереи накреняется, и из-за этого стёкла не выдерживают и трескаются. Вот-вот разобьются!
Что вообще происходит? Это не ведь не я?
— Чернушка, помоги! — отчаянно кричу.
И моя милая фамильярочка реагирует сразу же. Она поднимается выше и заполняет собой пространство над нашими головами. Стёкла не выдерживают и лопаются, но ни один осколок не ранит ни одного из адептов. Я тоже остаюсь цела. Толчки какое-то время ещё трясут землю, но потом всё стихает. Что это было? Турбулентность летающего острова?
Девушки, что ещё совсем недавно обвиняли меня, сейчас выглядит жалкими и бледными. Одна сидит, закрыв голову руками, а вторая вцепилась в ограждение грядки.
— Кажется, всё закончилось, — успокаиваю я их.
Остальные адепты с осторожностью озираются и поднимаются. Ко мне подходит обеспокоенная Силана и порывисто обнимает.
— Ну ты даёшь! — говорит она. — Устроить такое! А вы, козы, лучше бы спасибо сказали, что вас спасли.
Последнее она уже говорит девчонкам. Одна из них, рыжая, первой приходит в себя и смущённо бормочет что-то похожее на благодарность. Блондинка морщит нос.
Чернушка опускается за моей спиной, касается моего плеча… какой-то частью себя, и возвращает мне магию, постепенно уменьшаясь в размерах.
