class="p1">Тёма удивлённо вытаращился на меня, приоткрыв рот.
Я, не выдержав, расхохоталась:
— Тём, ты дурак? Это естественный процесс. Животные как-то без книжек же обходятся.
— Нет, ну вдруг, вдруг дети не получатся? — он запинался на каждом слове.
— Если честно, мне всё равно.
— Но Советник…
— Да плевать мне на Советника! Я не собираюсь заниматься сексом! Если хоть кто-то попробует до меня пальцем дотронуться, я его убью! — я так разозлилась, что кричала чуть ли не на всю улицу.
— Тише ты, — попытался успокоить меня он. — До этого ещё несколько лет, вдруг ты передумаешь.
— Не передумаю! Никогда!
Я быстрым шагом направилась в сторону дома, вытирая рукавом выступившие слёзы. Тёма семенил за мной.
— Ань, ну чего ты?
— Отстань!
Одним махом влетела на крыльцо и захлопнула дверь прямо перед его носом.
Сегодня нас вдруг вывели в актовый зал после третьего урока. Что-то случилось, просто так уроки не прерывают. Мы выстроились в три ряда, напротив, у микрофона, — директор школы Людмила Михайловна в строгом костюме в серо-синюю мелкую клетку. Она нервничала, часто поправляла очки на переносице и поглядывала в сторону выхода. Вошла Нина Ивановна (наш классный руководитель), за ней, опустив головы, Ирка Симонова и Гоша Фролов. Они вроде как встречались, были влюблены друг в друга. Отношения не запрещают, но смысла мало — пары всё равно сформирует Советник. Шансов, что выпадет тот, в кого ты влюбилась, слишком мало.
Ирка шмыгала носом и не поднимала глаз, Гоша прятал руки в карманах, некрасиво их оттопырив, — руки сжимались в кулаки.
Людмила Михайловна прокашлялась и поправила микрофон:
— Мне неприятно об этом сообщать, но двое наших учеников нарушили правила. Вы все прекрасно понимаете, что от нас зависит будущее человечества. Мы не знаем, выжил ли кто-то ещё, но в любом случае наша цивилизация под угрозой. Возможно, некоторые законы кажутся вам слишком строгими и даже жестокими, но мир сейчас — враждебная среда, и каждый из нас должен быть готов к жертвам ради общества.
Она снова прокашлялась и продолжила:
— Георгий Фролов и Ирина Симонова решили, что они лучше других. Их не интересует мнение Советника, они достаточно мудры, чтобы самостоятельно сделать выбор. Так? — Директриса повернулась к Гоше и Ирке. Они стояли, не шелохнувшись, руки по швам. Лицо Гоши пылало от стыда, он исподлобья бросил быстрый взгляд в толпу и тут же опустил голову обратно.
Ирка периодически шмыгала носом, по щекам бежали слёзы: крупные капли срывались и падали на пол, оставляя мокрые точки. Она даже не пыталась их вытереть, словно её руки приклеились к подолу, за который она схватилась, как за спасательный круг.
— Фролов и Симонова нарушили правило нашего общества, вступив в половую связь до Выпускного и выбора пары, и приговариваются к месяцу бойкота. — Людмила Михайловна строго посмотрела на нас, и в этот момент каждый почувствовал себя виноватым. В чём-нибудь.
Она взяла со стола две наклейки и нацепила сначала Гоше, потом Ирке — белый круг с красной каймой и крупными красными буквами «СТЫДИСЬ!». Мы трижды проскандировали хором: «Стыдись! Стыдись! Стыдись!». Щёки Гоши покраснели ещё сильнее, он зажмурил глаза и сцепил руки перед собой, словно хотел защититься от летевших в него обвинений. Ирка разрыдалась, закрыв лицо руками.
Мы вернулись в класс и расселись за парты. Ирка с Гошей зашли последними и сели на задний ряд. Раздельно. Целый месяц с ними запрещено общаться всем, кроме близких родственников. А при встрече нужно трижды прокричать «стыдись».
Через неделю после инцидента Ирка не пришла в школу. Говорят, отец отлупил её за то, что опозорила семью. Я видела, как возле их дома стояли двое полицейских. Детей бить запрещено, за это отправляют в шахты на исправительные работы. Катя, девочка, которая раньше с ней дружила, сказала, что Ирка пропала. Искали её три дня, пока местные рыбаки не выловили тело в озере.
В день похорон отменили занятия, все пошли на кладбище. Стояла довольно жаркая погода, хотя ещё только начало апреля, ярко светило солнце и в воздухе пахло свежестью. День максимально не подходил для скорби, и происходящее казалось нереальным. Людмила Михайловна произнесла целую речь о том, какой хорошей девочкой была Ирка, пока не оступилась и не нарушила правила. Мне захотелось подскочить к ней и с силой толкнуть в эту яму, куда вот-вот опустят гроб с Иркиным телом. Тёма держал меня за руку и, наверно, я дёрнулась вперёд, витая в своих мыслях, потому что он вдруг сжал её крепче.
На следующий день урок начался с минуты молчания.
— Садитесь, тема урока… — Людмила Михайловна (алгебру ведёт директриса) повернулась к доске и размашистыми движениями заскрипела мелом. — Квадратные уравнения.
— Вы её убили. Вы все. — Я всё ещё стояла, и Тёма судорожно дёргал меня за руку, пытаясь усадить за парту.
— Что? — Людмила Михайловна обернулась на мой голос, очки слегка покосились на переносице, она растерянно оглядела класс.
— Её убили вы, ваши правила. Вы виноваты.
— Аня! — прошипел Тёма.
— К сожалению, иногда случаются ошибки. Правила дополнительно проработают. Советнику уже передали информацию, и меры пресечения будут изменены. — Она нервничала, это слишком бросалось в глаза. В классе зашушукались, все головы повернулись в мою сторону.
— Иру уже не вернуть. — Я понимала, что нарываюсь. Мне нельзя привлекать лишнее внимание — это осложнит мой план побега. Я должна быть хорошей девочкой и не вызывать подозрений.
— Сядь на место, пожалуйста, — Людмила Михайловна взяла себя в руки. — Или я буду вынуждена сообщить о попытке сорвать урок.
Я села за парту. Тёма укоризненно покачал головой и сунул мне в руки учебник.
Очень быстро про Ирку все забыли. Наверно, кроме Гоши. Бойкот закончился, но он по-прежнему держался особняком и почти ни с кем не разговаривал. На уроках отказывался выходить к доске. Скорее всего, Советник отправит его в шахты после окончания школы — у Гоши совсем плохо с успеваемостью.
На большой перемене мы идём в столовую. Сегодня на тарелку повариха большой ложкой выкладывает гречку и небольшой кусочек зайчатины. Следом ставит на поднос стакан яблочного компота.
Мы с Тёмой всегда садимся рядом.
— А тебе кто-нибудь нравится? Из парней? — вдруг спросил он и посмотрел на меня пристально, облизывая губы.
Я обвела взглядом помещение, чуть дольше задержав взгляд на Вадике — пожалуй, самый красивый парень в классе. Тёмные волосы, карие глаза, статная фигура. Полные чувственные губы. Наверно, он круто целуется… Я опустила глаза — вот
