От камня исходил мягкий свет, и Оливия положила ладонь на каменную стену туннеля. — Тепло! — прошептала девушка удивленно.
Огненный дракон пытался отковырнуть хоть кусочек камня, но тот оказался на удивление твердым. Навир прошел чуть вперед, не отрывая взгляда от стены, а Рокаэль присел, ощупывая пол под ногами.
На мгновение все замерли прислушиваясь. Любой дракон мог несмотря сказать, где находится каждый их четверки. И легкие шаги впереди не принадлежали ни одному из них.
Девушка, вышедшая из‑за поворота, показалась видением. Бледным, удивленным и очень испуганным видением. Она замерла, словно приросла босыми ногами к земле, и беззвучно открывала рот. Дрожь, охватившая её тело, была настолько ощутима, что кожа Оливии покрылась мурашками.
Щеки, как будто измазанные сажей, отливали синевой при свете загадочного камня. Одежда висела на ней, и лохматые края некогда красивого платья подметали пол туннеля уже не один день.
— Не бойся, — Оливия первая сделала шаг вперед, обошла мужчин, изображающих из себя живые статуи, и остановилась. Девушка пятилась назад, а из широко открытых глаз выкатилась одинокая слеза.
Подняв руки перед собой, Снежная драконица подходила к девушке. Один шаг вперед Оливии — два шага назад девушки.
— Мы тебя не обидим, — Навир подошел ближе и девушка чуть не сорвалась на бег.
— Ты её пугаешь, — прошептала Оливия мужчине и взглядом попросила Рокаэля придержать всех, подумав про себя, что видеть глаза при разговоре — бесценно. Вроде бы такая малость, которую не ценишь, воспринимаешь как должное. Теперь Оливия с удовольствием заглянула в зеленые глаза и нашла в них поддержку.
Девушка была напугана и явно боялась мужчин. Это было очевидно не только для Оливии. Исключением был Навир. Он так и пытался присоединиться к снежной драконице в попытках успокоить девушку. Но застывшая на месте, она внимательно следила за движениями, а не за разговором. Пугливо дергаясь при малейшем взмахе рук, она опиралась рукой о каменную стену.
— Ты нас понимаешь? — в отчаянии воскликнула Оливия, осознав бесплотность попыток.
Девушка сжала губы и показала на камень. Олвиия не сразу поняла её жест, и скорее в нечаянном жесте дотронулась до камня и получила импульс. И не поверила сама себе.
Дотрагиваясь вновь до камня, она не сводила взгляда с девушки, но та лишь кивнула. Ладонь прикоснулась к шершавой радужной поверхности и в голове зазвучало:
— Кто вы?
От неожиданности драконица шарахнулась от стены и врезалась спиной в Рокаэля. Когда его руки сомкнулись вокруг её плеч, она почувствовала как мужчина мгновенно напрягся.
— Все хорошо, — Оливия торопливо пальцами разомкнула замок рук наставника и вновь прикоснулась к камню. — Если я правильно поняла, она общается через прикосновение к камню.
* * *
Тридцать четыре дня наедине с самой собой. Тридцать четыре дня испытания на прочность. Тридцать четыре дня без голоса и общения. Наказание за непослушание. Хорошо, хоть еду дали.
Справедливо? Оправдано? Милара так не думала.
Бесконечные хитросплетения туннелей перестали быть загадкой уже спустя неделю. Красота радужного камня перестала радовать глаза через две. А в нежной душе девушки нераспустившимся бутоном созрел бунт.
Приказы стали сыпаться на голову на следующий день, после смерти Закура. Гнома, подобравшего её в пеленках и спасшего от верной смерти. Милара исправно делала все, чтобы её не попросили, но с последним требованием она просто не могла согласиться. От одной мысли о браке с коротышкой её охватывала дрожь. И неважно, кем бы он ни был.
Гномья община решила сломить её. Они оставили девушку в заброшенных туннелях на два месяца для укрощения духа, однако только подстегнули внутренний протест. Милара никогда не сможет ублажать одного из этих снобов, с детства тыкающих в неё кирками.
Она была другая, и за это её не любили. Она была чужая, и за это её просто ненавидели.
Закур старался приобщить её к гномам, но девушка чувствовала их настоящее отношение и сторонилась контактов. Часто Милара мечтала родиться гноминей, но что‑то внутри все равно противилось такому желанию.
Гномы думали, что закрыли её. Одной из черт этого малого народца всегда была излишняя самоуверенность. Но только благодаря ей Милара нашла несколько выходов наружу, и давно бы уже убежала, если бы не было так страшно.
Нет, она и с Закуром выходила под голубое небо, но одной — никогда. Вырастивший её, как собственную дочь, гном, часто рассказывал и о мировом укладе, и о расах, но девушка так и не решилась сделать шаг навстречу неизвестному.
Она оправдывала себя, что надо вернуть голос. Вот тогда Милара бы решилась на побег. Девушка была уверенна, что о ней не особо бы и горевали. Скорее всего, даже вздохнули с облегчением. Ведь король Мирик после серии 'случайностей' запретил своим поданным вредить девушке.
Чувствуя себя бельмом на глазу общественности, Милара первое время получала удовольствие от одиночества. Но дни превратились в сплошную мрачную вереницу повторений, и девушка теряла надежду.
До этого дня.
Смотря на девушку, так похожую на себя, только со светлыми волосами, Милара впервые испытала чувство единства. Вот, такая же как она! Живая! Говорит!
Но трое мужчин за ней повергли девушку в пучину страха. Если маленький народец так зол, то, что же могут сделать эти огромные мужчины. Когда один из них, рыжий, как медь, сделал шаг вперед, все внутри Милары оборвалось. Она не слышала, что он ей говорил. Она видела только горящие глаза и грубые черты лица, и от этого ей хотелось кричать. И она бы это сделала, во всю силу своих легких… но не могла.
Гномы не церемонились с ней после смерти Закура. Щипки, пока гномини не видели, часто сопровождались сальными шуточками. Они не считали её достойной, и в тоже время Милара видела огонь в их глазах. Такой же, как у этого рыжего мужчины.
А вдруг, девушка не так добра, как кажется? Может, лучше сбежать и спрятаться? Они не смогут её найти, Милара была уверена. В искусстве пряток она была неподражаемая. Жизнь среди ненависти научит быть незаметной.
Но девушка, так похожая на неё улыбалась. Так открыто, что Миларе захотелось с ней поговорить. Она дотронулась до камня и знала, что если и девушка дотронется до радужной поверхности, то она сможет прочитать хоть некоторые из её мыслей. И сразу узнает, враг она или друг.
Мужчина за блондинкой, стоявший, словно сплошной монолит, вдруг пришел в движение, прижав к себе отпрянувшую от камня девушку, и угрожающе стрельнул в Милару глазами. Девушку прошиб пот.
