— Мои родные? Мать? Они в безопасности?
Меня трясло от мысли об их смерти.
— Пока ты здесь со мной, они в безопасности.
Он говорил с такой уверенностью… «Вот почему мама меня сюда отослала, — тупо подумала я. — Если бы я не уехала, они бы все погибли».
Он погладил меня по щеке:
— Только ты должна меня слушаться, oui? Иначе я не смогу тебя защитить.
— Ладно, — выдохнула я. — Сделаю все, что ты скажешь.
— Хорошо. — Зеленый свет в его глазах погас, улыбка выражала облегчение. — Это к лучшему. Теперь иди ко мне.
Он раскинул руки, но я заколебалась. Он хочет обниматься?
— Мм, — промычала я. — Что…
— Уже отступаешь? — прищурился он.
— Нет-нет!
Я обхватила его руками, сердце у меня стучало. Я не привыкла к таким жестам.
— Так-то лучше. — Это было почти рычание. Грегор все сжимал объятия, пока я не вспыхнула. — Теперь вернемся домой. Ты, должно быть, устала.
— Ну, — начала я, — немножко… а?
Мы взмыли вверх. Мой испуганный вскрик перешел в изумленное аханье, когда я взглянула вниз. Ого! Неудивительно, что Париж называют Городом света.
Грегор скользил со мной над крышами домов так высоко, чтобы снизу нас было не видно. Ветер, свистевший в ушах, изливавшаяся от него сила и открывавшиеся внизу виды сливались в неописуемое ощущение. Сердце у меня не стучало — грохотало. «Если это сон, — подумала я, — не хочу просыпаться».
По мне, слишком скоро, он опустился на землю перед серым зданием — его домом. Мне пришлось еще секунду опираться на Грегора, пока я не утвердилась на ногах. От пережитого меня покачивало. Полет! Если это один из бонусов вампиров, быть полукровкой, пожалуй, не так уж плохо.
— Тебе понравилось, — с улыбкой подтвердил он. — Видишь? Нужно только довериться мне.
— Не знаю, что сказать, — задыхаясь, выговорила я. Он меня выпустил, но стоял все еще слишком близко. — Спасибо тебе.
Он улыбнулся нежнее. В животе у меня что-то затрепетало. Никто никогда не улыбался мне так, как Грегор.
— Всегда пожалуйста, Кэтрин.
Следующие три недели пролетели поразительно быстро. Несмотря на неизменную хмурость Каннсель и беспокойство о семье, должна признать, что я была счастлива, как никогда. Грегор был изумителен, пока я с ним не спорила или не выражала несогласия во мнениях. Этому я быстро научилась. И кто я такая — девчонка, — чтобы спорить с тысячелетним вампиром, знаний и опыта которого я и вообразить не могу? Это была излюбленная тема Грегора, когда он заводился. Сильный аргумент. Возразить мне было нечего.
Зато когда Грегор бывал в настроении, жизнь становилась раем. Он часами выслушивал мои жалобы на возрастающее чувство неуверенности. Поощрял меня проявлять свои нечеловеческие способности, которые при матери я, как умела, скрывала. Покупал мне наряды, туфельки, драгоценности, отметая мои протесты словами, что у хорошенькой девушки должны быть хорошенькие вещи.
Никто из мужчин прежде не называя меня хорошенькой, и никто не обращал на меня внимания так, как Грегор. Я чуть ли не за одну ночь из одинокой, отверженной превратилась в избранную фаворитку. Очень привлекательный, учтивый и обаятельный мужчина тратил на меня все свое время, и я, хоть и понимала, как это глупо, с каждым днем все сильнее влюблялась в него.
Однако Грегор, судя по всему, видел в себе лишь моего защитника. Я каждый день старалась уговорить себя одуматься. «Мало того что Грегору тысяча лет, у него, наверное, были десятки подружек. Каннель даже не скрывает, как его хочет, а он ей и минуты не уделяет, хотя она очень красива. Так много ли у тебя шансов? Ни одного, вот что!»
Я уже убедила себя перестать втайне вздыхать ни Грегору, когда он повел меня смотреть «Английского пациента». Ускоренный курс французского позволял мне, не читая субтитров, разбираться в происходящем, а некоторые эпизоды были понятны без перевода.
Героиню звали Кэтрин. Мое имя, стоном вырывающееся у главного героя в эротических эпизодах, высветило все мои тайные фантазии. Я очень остро ощущала колено Грегора, прикасавшееся к моему, его руку на разделявшем нас подлокотнике и его большое тело, заполнившее кресло. Я разгорячилась и вскочила с места, оправдавшись тем, что мне нужно в туалет. До туалета я не добралась. В холле меня развернуло, прижало к груди Грегора. Я открыла рот в удивлении, и он тут же приник к нему, шокировав меня вторжением языка. Он схватил меня за волосы и целовал, откинув мне голову.
Я была поглощена происходящим, перепугана и испытывала восторг. Грегор держал меня так крепко, что я не могла двинуться, целовал так глубоко, что я не могла дышать. Наконец заметив мои беспомощно хлопавшие его по спине руки, он отпустил меня. Я чуть не упала. Хорошо, что рядом оказалась стена, на которую я могла опереться. От грохота моего сердца у него, должно быть, голова разболелась.
— Твой первый поцелуй? — глухо выговорил Грегор, свирепо глянув на остановившуюся поглазеть парочку.
Не хотелось признаваться, но он все равно всегда замечал, когда я лгу.
— Да.
Как стыдно, ведь мне шестнадцать, мои одноклассницы уже занимаются сексом.
Он изогнул губы в улыбке:
— Я надеялся на этот ответ. У тебя отлично получилось. — Он оперся руками о стену по сторонам от меня, запер, как в клетке. — Хочется узнать, как ты примешь другие удовольствия, которым я тебя научу.
Я опешила, решив, что неправильно поняла. Это было так непохоже на его обычное обращение со мной, что я не верила своим ушам.
— Ты хочешь сказать… ты хочешь… э-э-э, секса со мной?
Он отозвался на мой прерывистый шепот, притянув меня к себе:
— А зачем, по-твоему, ты здесь? Зачем, по-твоему, я привел тебя в свой дом, завалил нарядами и провожу с тобой дни и ночи? Я ждал, когда ты привыкнешь к новому дому, и я был очень терпелив, oui? Но и мое терпение кончается. Ты моя, Кэтрин, и я получу тебя скоро. Очень скоро.
Я робко улыбнулась:
— Ты шутишь, да?
И сразу поняла, что совершила ошибку. Брови у него сошлись, растянув шрам, лицо потемнело.
— Ты надо мной издеваешься? Я предлагаю тебе то, за что Каннель убить готова, а ты глупо ухмыляешься и хихикаешь. Может, мне стоило бы проводить время с женщиной, а не с глупой девчонкой.
У меня на глазах выступили слезы. И, не оглядываясь по сторонам, я знала, что люди, спешившие к выходу, смотрят на нас.
— Извини, я не хотела… — начала я.
— Да, ты не хотела, — охрипнув от презрения, перебил он. — Не хотела, потому что не думала. Идем, Кэтрин. На сегодня хватит.
Он потянул меня за руку, вывел из кинотеатра. Я шла, опустив голову, чтобы прохожие не видели, как я плачу.
