— Я сам могу сходить.
— Позволь мне поухаживать за тобой, — шепнула Айви, ласково дотрагиваясь до его плеча. — Ты столько для меня сделал, Грегори. Разреши мне сделать тебе хотя бы эту малость.
— Я делал только то, чего мне хотелось.
— Ну, пожалуйста, Грегори.
Он послушно лег на спину.
Айви легко встала и поставила в проигрыватель диск с записью саксофонной и фортепианной музыки.
— Слишком громко? Или слишком тихо?
— Как надо, — ответил Грегори, не открывая глаз.
Айви заварила чай, положила на поднос аспирин и печенье и вернулась в освещенную свечой комнату.
Какое-то время они молча пили чай и ели печенье, а потом Грегори шутливо чокнулся с Айви своей чашкой.
— Что за чай? Такое впечатление, что я пью цветущий сад!
Айви рассмеялась.
— Так оно и есть. Поверь, это как раз то, что тебе нужно.
Грегори отпил еще глоток и пристально посмотрел на нее сквозь облачко пара.
— Ты — как раз то, что мне нужно.
— Хочешь, поглажу тебя по спине? — спросила Айви. — Филипп это обожает.
— Когда гладят по спине?
— Ну да. Разве когда ты был маленьким, мама не гладила тебе спинку, чтобы ты поскорее уснул?
— Моя мать?
— Повернись-ка.
Грегори со странной улыбкой посмотрел на нее, потом отставил чашку и перевернулся на живот.
Айви принялась растирать ему спину, описывая ладонями большие и маленькие круги, как любил Филипп. Она чувствовала напряжение, сковывавшее Грегори, все его мышцы были жесткими, как канаты. Ему был необходим хороший массаж, и было бы гораздо лучше, если бы он снял рубашку, но Айви стеснялась сказать об этом.
«Но почему? Он же твой сводный брат! — напомнила она себе. — И потом, в этом нет ничего двусмысленного… Мы с ним не встречаемся, он мой друг, почти брат…»
— Айви?
— Да?
— Ты не против, если я сниму рубашку?
— Конечно, так будет гораздо лучше, — с облегчением ответила она.
Грегори снял рубашку и снова лег на ковер. У него была длинная, загорелая и мускулистая спина теннисиста.
Айви снова взялась за работу, с силой двигая руками вдоль позвоночника Грегори к его плечам. Потом она размяла ему шею, затылок и спустилась к пояснице. Она чувствовала, как он медленно, но верно расслабляется под ее руками.
Внезапно Грегори перевернулся на спину и посмотрел на Айви.
Свет свечи бросал трепещущие тени на его лицо. Золотой отсвет заполнял неглубокую ямку между ключицами. Айви вдруг очень захотелось дотронуться до этой ямки и почувствовать биение пульса Грегори.
— Знаешь, — медленно начал Грегори, — прошлой зимой, когда отец объявил мне, что женится на Мэгги, мне совсем не хотелось видеть тебя в этом доме.
— Я знаю, — с улыбкой ответила Айви.
Грегори поднял руку и коснулся ее щеки.
— Но сейчас… — сказал он, зарываясь пальцами в ее вьющиеся волосы. — Сейчас… — Он притянул ее к себе.
«Если мы поцелуемся, — в смятении подумала Айви, — если мы поцелуемся и Сюзанна…»
— Сейчас? — прошептал Грегори.
Она больше не могла сопротивляться. Она просто закрыла глаза.
И тогда Грегори обеими руками притянул ее к себе. Затем его сильные руки расслабились, и поцелуй получился нежным, долгим и восхитительным. Он запрокинул ее лицо и поцеловал в шею.
Айви скользнула губами ниже, и они снова поцеловались. В следующий миг оба застыли, напуганные внезапно раздавшимся шумом мотора и светом фар, ударившим в окно снаружи.
Эндрю и Мэгги вернулись.
Грегори снова перекатился на спину и тихонько рассмеялся.
— Как всегда! — прошептал он, а потом вздохнул. — Ну что ж, наши надзиратели снова дома.
Айви почувствовала, как он медленно и неохотно разжал пальцы, отпуская ее. Она задула свечу, включила свет и приказала себе не думать о Сюзанне.
Тристан не знал, как ему утешить Айви. Она металась на сбитых простынях, спутанная пряжа ее золотых волос беспокойно порхала по подушке. Неужели ей снова снится кошмар? Неужели с ней что-то случилось после того, как Тристан покинул ее на фестивале?
После представления Тристан окончательно уверился в том, что обязан как можно скорее найти того, кто хочет причинить зло Айви. Он чувствовал, что время работает против него. Если Айви влюбится в Грегори, Уилл уже не сможет помочь Тристану достучаться до нее.
— Кто здесь? — пробормотала Айви, снова заметавшись по постели. — Кто?
Тристан узнал начало ее кошмара. Чувство опасности охватило его, словно он сам очутился в ее повторяющемся сне. Он не мог допустить, чтобы она снова страдала и кричала от страха! Если бы он только мог обнять Айви, прижать ее к себе, успокоить…
Элла! Где Элла?
Кошка громко мурлыкала, сидя на подоконнике. Тристан поспешно бросился к ней, на ходу материализуя пальцы. Только сейчас он впервые с радостным изумлением заметил, как возросла его сила за последние несколько дней.
Тристан схватил кошку за шиворот и даже сумел донести ее до постели. Здесь силы оставили его, но он успел поставить Эллу на матрас и кончиками пальцев похлопать Айви по руке.
— Элла, — сонно пролепетала Айви. — Элла! — Она обняла кошку обеими руками.
Тристан отошел от постели. Отныне он мог любить Айви только так — не приближаясь, помогая другим утешать и успокаивать ее.
После того, как Элла свернулась клубочком под боком у Айви, кошмар отступил. Вероятно, он снова канул в глубь ее сознания и на время затаился там. Если бы только Тристан мог увидеть этот сон! Он был уверен, что Айви увидела что-то — или кого-то — в ночь смерти Каролины. Если бы он только знал, что это было такое, он мог бы понять, кто преследует Айви. Но сознание любимой было закрыто для Тристана так же крепко, как сознание Грегори.
Он оставил ее спать. У него был свой план, и Тристан решил исполнить его, несмотря на все предостережения Лэйси.
Он настроится на Эрика и попробует совершить путешествие в прошлое в его сознании. Тристан хотел выяснить, побывал ли Эрик в доме Каролины в вечер ее смерти, и не он ли сидел за рулем красного мотоцикла, который Айви снова и снова видела в своем сне.
По дороге к дому Эрика Тристан пытался вспомнить все подробности сегодняшнего вечера. После фестиваля они с Лэйси вместе отправились в дом Каролины. Пока Лэйси хлопала дверцами шкафов, заглядывала за картины и рылась в вещах, Тристан тщательно осматривал дом внутри и снаружи. Он знал, что здесь повсюду могут быть ключи к разгадке: предметы, которые он сможет оживить в чужом сознании, использовав в качестве спускового крючка для нужной цепи воспоминаний.
«Если ты все-таки не передумал осуществлять свой дурацкий план, — сказала Лэйси, перетряхивая диванные подушки, — то приготовься как следует. И непременно отдохни перед началом эксперимента».
