— Это хорошая идея, — согласился Аграф.
Дорри тоже была — за! Мы устроились внутри дерева. В своеобразном "дупле" расколотого дерева-гиганта, чем-то похожего на секвойю.
— Так будет безопаснее, — Аграф прикрыл нас сверху отломанным куском. — А теперь — спать!
Никто спорить не стал. Туман словно вытягивал из нас силы.
Незаметно для себя — задремала.
Проснулась — словно от тычка.
Темень кромешная… только сердце стучит в горле так, что нечем дышать.
Мою руку тут же сжали пальцы Аграфа.
"Мой "нянь" — бдит! " — улыбнулась я про себя. Страх понемногу отступил.
Прислушалась…
И постепенно начала различать в вязкой, обволакивающей и высасывающей волю тишине, тихое шуршание и едва слышное потрескивание.
К гадалке не ходи — рядом с нами обладатель смертоносных щупалец! И я даже знать не хочу, как эта жуть выглядит!
Постаралась абстрагироваться от всего, представляя себя деревом, растущим в чаще леса.
Минуты текли, словно капли битума с нагретой крыши. Такие же чёрные, недружелюбные и горячие!
А Жуть — всё не уходила…
По спине текли капли пота, всё трудней было дышать, накатывала паника… требующая немедленно завизжать, рвануться из норки, где спряталась и бежать от того, кто находился рядом.
Но остатками мозгов я понимала — это не мои мысли! Это Жуть заставляет нас выдать себя неловким движением.
Мы все умирали от удушливого СТРАХА, но оставались неподвижными.
Прошла, наверное, тысяча лет. Как — вдруг давящая тяжесть пропала.
Но мы ещё пару часов сидели неподвижно, с закрытыми глазами, боясь даже двинуть ими под веками. Не в силах заставить себя даже моргнуть! А, вдруг, и это движение Тварь уловит!
Первой очнулась чуткая Дорри. Она коснулась моей руки щупальцами, тихо позвав:
— Сааа…
Прерывистый вздох, и уже Аграф тихо шепчет:
— Оно ушло…
— Что нам сейчас делать? — тут же спросил Ксатр, — Идти по лесу в тумане нельзя.
— Посидим ещё немного. Укладывайтесь поудобнее. Я посторожу. — решил старший карианец, откидываясь на стенку затылком.
Несмотря на то, что провели столько времени неподвижными, возражений не последовало. Лезть в пасть неизвестной твари не хотел никто. Пока была вероятность того, что она где-то рядом. Мы втроём, вместе с гасси, устроились рядом с Аграфом и провалились в тяжелый сон.
Проснулась я мгновенно. От чувства опасности.
— Чччч… — меня притянул к себе Аграф, — К нам кто-то направляется!
Дорри напружинилась, готовясь отразить нападение и самой пойти в атаку.
— Нора, — за стенами нашего убежища меня тихо звала Лейвеллин, — Девочка моя, я войду одна… нам надо спешить… Тварь тумана где-то бродит!
Мы все, включая гасси, перевели дыхание.
Несмотря на противоречивость моих чувств к матриарху, здесь и сейчас я была рада её слышать.
Когда она, пригибаясь, скользнула в наше убежище, лично мне стало как-то проще дышать.
— Жива! — не давая нам ни секунды на раздумье, матриарх сжала меня в объятиях, осыпая голодными поцелуями. — Солнышко моё… я умерла сотню раз за эти дни, думая, что тебя отдали на съедение Твари!
— Мати, — Аграф коснулся неадекватной от радости Лейвеллин, — А что вообще происходит? Насколько всё плохо?
Пользуясь моментом, я выскользнула из рук матриарха, провожаемая её жадным и обожающим взглядом.
— Всё — ОЧЕНЬ плохо! Эта малолетняя идиотка, в надежде на титул Правительницы, протащила к нам на планету зуммы и какую-то Тварь, с запрещённой к посещению, даже энтомологическими расами, планеты. Пираты научились создавать Твари логово. Это Логово испускает туман, вытягивающий жизненные силы из разумных и зовущий несчастных прямо в пасть Твари. Кроме того, у нас мятеж… Когда я смогу справиться со всем этим — неизвестно. В моей лаборатории сейчас ищут управу на Тварь и туман. А я — веду бои с теми, кто решил сместить меня и убить мою Пару. — Лейвеллин горько усмехнулась, с болью глядя на меня, — Самое страшное — это то, что при самом наихудшем сценарии — я останусь жива. Матриархи слишком редки, чтобы нас убивать… а вот моя любимая…
Лей обняла себя руками:
— В общем так! Нора, у нас не будет времени, чтобы поговорить. Поэтому я всё скажу здесь. Сейчас я выведу вас к космодрому. Его почти не задевает туман. И вы стартуете на моём челноке. На орбите вас ждет корабль. Команда подчинена моей Паре, — матриарх с нежностью взглянула на меня, — У Норы в браслете все коды доступа. В том числе — к банковским счетам. Моя девочка — ОЧЕНЬ состоятельная… Аграф, — красивое лицо Лейвеллин окаменело, — Ты должен отвезти мою Пару туда, гду она будет в безопасности! К её подруге! К карателям! И проследить за тем, чтобы она встретилась и помирилась с обоими мужьями…
— Лей… — матриарх дернулась от моего обращения, словно её ударили энергетическим кнутом, — А как же угроза… что… что ты наймешь киллеров и убьёшь…
— Киллеров я уже наняла, — глядя мне в глаза, ответила Лейвеллин, — Пять… лучших! Они должны убить мятежницу и пленить ещё шестерых матриархов. Я не трону твоих мужей… не смогу причинить тебе такую боль… прошу только об одном… хоть иногда… вспоминай меня без проклятий!
На некоторое время в нашем Убежище воцарилась тишина.
А мы с матриархом смотрели в глаза друг другу. И говорили без слов…
А потом… я знаю, меня осудят все… но я не могла поступить иначе…
Я сама шагнула к матриарху, обнимая её и окунаясь в страстное, искреннее обожание и самопожертвование — ради любви… ради меня!
Карианцы деликатно отвернулись.
— Идём! — Лейвеллин с не женской силой разжала мои объятия, — Идём, или я не смогу тебя отпустить! Аграф!
— Идём с нами, мышонок, — карианец потянул меня к себе. — Право слово… она не железная! Пощади её самолюбие и гордость! Ей будет ох как нелегко!
А прекрасная Правительница, резко отвернувшись от меня, выпрямив и без того идеальную спину, шагнула к выходу из Убежища.
Тут стоял туман. Но не настолько густой, как тогда… когда мы встретились с Тварью. Можно было даже рассмотреть деревья метрах в десяти…
— Построиться в боевой порядок. Цель броска — космодром. Приоритет охраны — манит! Вперёд!
Нас "взяли в коробочку", закрывая со всех сторон. И мы, на низкой высоте, двинулись малым ходом к указанной цели.
К СВОБОДЕ!
Только с некоторого времени, эта свобода перестала меня радовать…
Спустя некоторе время я обратила внимание на то, что в каждом челноке находилось две гасси. Обернуласть к Аграфу, чтобы поделиться наблюдением:
— Да, мышка… я тоже вижу, что матриарх понимает, как бороться с зуммами. Наверное все гнёзда опустошили… и только для того, чтобы тебя найти, спасти и… и отпустить…
Карианец отвернулся, играя желваками на скулах:
— Знаешь, я ненавидел ВСЕХ баб на этой треклятой планете! Мечтал о том, чтобы они все сдохли в муках! Но… я не оправдываю Лейвеллин… Она беспощадная и умная, она пройдёт по трупам, закусит ими и не поморщится… Но я не ожидал, что она может ТАК ЛЮБИТЬ! Любить настолько, что отпустит тебя и всех нас! Делает она это для того, чтобы жила ты. И твоя совесть тебя не мучила…
— Мне тоже жаль матриарха… — поддержал отца Ксатр, — Не всякий мужчина сможет пойти на такой поступок!
— Я всё понимаю… — прошептала я, — Всё… но изменить ничего уже не смогу…
— Ты хорошо с ней простилась, — попытался усмехнуться Аграф, — Она будет помнить это — пока жива… О… мы почти прибыли на место…
Почти…
В этом коротком слове — всё и ничего…
Да, тумана почти нет.
Наш челнок подошел впритык к шаттлу матриарха. И только тогда в космическом челноке приоткрылась дврь, используемая на планетах с аргессивной флорой и фауной.
Нас торопили… но я, уже у самого люка, хотела подарить Лей хоть слово…
Не успела!
Матриарх грубо втолкнула меня в люк, приказав:
— Кораблю — взлёт!
Дверь ещё не успела закрыться, как шаттл рванулся ввысь.
