Оскар даже отшатнулся, так его потрясла эта новость.
— Но это невозможно! Два месяца назад она жила в другом городе, с Алексом.
— Я приезжал туда как раз в это время. Давай без подробностей. Тебе они и ни к чему, сам знаешь, как детей делают. Она не знала, что это был я. А теперь она беременна, при этом Тейлор не мог иметь детей.
— Господи, как все запутано, — пробормотал Оскар. — Вы не хотите признаться ей?
— Нет. Что я ей скажу? Что изнасиловал ее тогда? Она точно выброситься из окна, если узнает. Или сделает аборт.
— Уже поздно, — сдавленно произнес Оскар.
— Не говори ей, слышишь? Иначе я убью Викторию.
— Я не скажу. На этот счет можете не волноваться. Зато волнуйтесь за ее здоровье, ведь вы заразились от Джейка. У Роуз случились преждевременные роды… Не знаю, было ли это связано с тем, что она ждала ребенка от зараженного…
Я застыл. А ведь точно. Совсем из головы вылетело.
— С ней такого случиться не должно, ты меня понял? — прошипел я, выбрасывая окурок в окно. Тут же достал другую сигарету. — Ее здоровье — твоя ответственность. Эни должна жить. Чего бы тебе и нам всем это ни стоило.
— Я вас понял.
Месяц прошел будто в бреду. Помимо мыслей об Эни меня захлестнули насущные вопросы, касающиеся безопасности и состояния двух городов. Приходилось часто уезжать, что мне совсем не нравилось, но и тащить жену за собой я не мог. Дорога — это всегда опасность. Мутанты и звери стали чаще появляться на нашем пути. Их гнал к городам голод и желание убивать. На мой автомобиль нападали зараженные, приходилось отстреливаться.
Она стала спать в моей комнате. Правда, перед этим я десяток раз выносил Эни на руках из ее спальни под негодующие крики. В итоге она сдалась и спала в моей кровати, правда, чуть ли не на самом краю.
Ее плоский живот совсем чуть-чуть округлился внизу. Я часто гладил его ночью. И один раз она проснулась от этого. Я понял это по сбившемуся дыханию. Но не отстранился, а наоборот, придвинулся вплотную, целуя ее плечо, шею, прикусывая мочку уха. Развернул Эни лицом к себе и долго целовал губы. Все никак не мог оторваться.
— Престон, ты с ума сошел, — пробормотала она, пытаясь отстраниться, но я ей не позволил.
Она тоже хотела меня. Я это чувствовал, поэтому не реагировал на ее протесты. И та ночь стала волшебной, как и две предыдущих с ней.
А утром мне сообщили новость, которая вызвала неоднозначные эмоции. Я не был рад, хотя, наверное, должен был. Но отчего-то не получалось. Скрывать от Эни не хотел, потому сказал в тот же вечер:
— У меня родился сын.
Она вскинула голову и уставилась на меня, широко распахнув глаза. Самые красивые глаза на свете. Поставила на стол кружку с чаем.
— Поздравляю, — растерянно произнесла она, погладила свой живот и вновь схватилась за чашку.
Наверняка вспомнила, как я говорил ей о том, что ей придется воспитывать моего ребенка от шлюхи. Я схватился за голову. Что мне теперь делать? У нас с Эни будет общий ребенок. А этот мальчик… Он будто чужой. От посторонней мне девушки. Я даже не знаю, как ее зовут. И мне не интересно. Только Эни имела значение. Только она была центром моего мира.
— Как ты назвал сына? — спросила Эни, сделав глоток из кружки.
— Никак. Я не видел его.
Она нахмурилась, упорно разглядывая стол. Сегодня ночью мы были близки, а сейчас между нами снова вырастала преграда. Мысленно я крыл весь мир матом, но на лице не отражалось никаких эмоций. Единственное, чего мне хотелось — уехать в какую-нибудь глушь с Эни и нашим будущим ребенком, бросив здесь все к черту.
— Ник, — позвала она, — мне лучше уехать. Твоя семья должна жить в этом доме. Вместе с тобой.
— Замолчи. Моя семья — ты.
— Нет. Твой сын и его мать — вот твои родные люди. Я могу жить с Оскаром и Викторией, я уже говорила…
— Замолчи, Эни! — крикнул я и снес со стола всю посуду и еду. Все это со звоном упало на пол, разбиваясь и разливаясь некрасивыми подтеками. Меня трясло от гнева, от страха, что она правда уйдет от меня. — Просто заткнись! Я больше не хочу слышать этот бред. Ты вообще понимаешь, что несешь? Как я могу жить со шлюхой?
— Но сделать ей ребенка ты очень даже смог! — разозлилась она. — Так будь мужчиной, бери на себя ответственность за жизни этих двух людей!
Меня просто колотило от гнева. Я был зол. Слишком зол. По-звериному. Хотелось разнести все к черту, убить кого-нибудь. Я не сразу понял, что тяжело дышу и сжимаю кулаки. Из горла вырвался какой-то инородный рык.
— Ник, — обеспокоенно позвала Эни, а потом ахнула. — Боже, тебя же Джейк укусил… Как я могла об этом забыть!
Она вдруг подошла и положила ладони мне на грудь. Заглянула в глаза. Я резко притянул ее к себе и уткнулся лицом в ее волосы. Ее аромат успокоил меня. Не сразу, но я начал приходить в себя. Взгляд будто прояснился, мысли очистились.
— Ты как? — спросила Эни, продолжая обнимать меня.
— Лучше. Благодаря тебе.
Я не сказал, но она будто была моим маяком. Тем, что помогает вернуться к себе, вновь стать собой, стать человеком.
— Эни. Я сам себе не важен, — неожиданно выпалил я, прижимая ее к себе. — Лишь бы с тобой все было в порядке. И с нашим ребенком.
Она посмотрела на меня так, будто увидела впервые. Неужели она ничего не замечала? Не понимала, как я к ней отношусь? Я уже начал задыхаться в этом мраке безответного чувства, название которого не мог произнести вслух. Но она была рядом, и это помогало жить. Ее близость приносила смысл в мое существование, наполненное постоянной борьбой за выживание, за власть и силу, наполненное жестокостью к любому, кто пытался бороться со мной или причинить вред моей семье.
Ребенка назвали Аароном. Он прожил со своей матерью первые три месяца только начавшейся жизни, после чего я забрал его в свой дом. Нанял двух женщин, которые сменяли друг друга и следили за ним. Мать Аарона вернулась к своему излюбленному делу — начала водить домой мужиков, хотя я обеспечил ее всем необходимым. Когда мне сообщили об этом, я тут же забрал ребенка, не желая, чтобы он жил в борделе.
Все это время между нами с Эни были странные отношения. Она будто впервые встретила меня. Приглядывалась, молча о чем-то размышляла, гладя совсем маленький аккуратный живот. Она ждала дочку. У меня будет дочь. Я все никак не мог поверить в то, что происходило со мной за последние месяцы.
Когда сын стал жить в моем доме, я начал что-то чувствовать к нему. Сначала это была жалость. Он казался мне одиноким и никому не нужным. Да, няньки не оставляли его одного, но он все равно казался мне всеми покинутым, забытым. Как и я когда-то. А однажды я вошел в его комнату и увидел, что Эни держит его на руках, тихонько что-то бормоча, а он смотрел на нее и улыбался, изредка взмахивая мелкими кулачками.
— Привет, — хрипло сказал я, а сам не мог отвести взгляд от своей беременной жены, баюкающей на руках моего сына.
— Привет. Аарон похож на тебя. Еще один блондин растет.
Я не знал, что ответить на это и просто улыбнулся.
— А где его нянька?
— Ищет соску. Малыш не может без нее заснуть. А еще завтра придет Виктория. Нужно сделать прививку.
— Ладно. Хорошо. С ним все в порядке?
— Да, это плановая вакцинация.
— Тебе не тяжело? — спохватился я.
Она пожала плечами и передала мне сына. Он испуганно взглянул на меня и даже захныкал, но вскоре успокоился, увидев рядом со мной Эни. Она стояла вплотную ко мне и улыбалась ребенку, размахивая погремушкой. И вот тогда я понял, что люблю его. Люблю своего сына. И что не смогу жить, если с Эни и нашей дочерью что-то случится. Я не сказал этого вслух, и оказалось, что очень сложно держать такие сильные чувства в себе. Они рвут тебя на части, но и произнести их сложно, раз раньше никогда этого не делал.
Глава 21
Эни
Едва уловимый запах табака. Поцелуй в плечо. Кожу чуть колет щетина. Горячее дыхание, учащающееся от нетерпения и долгой разлуки. Ник точно знал, что ему нужно, а я сопротивлялась до последнего. Как повелось у нас с самого начала.
