Нас направили к третьей двери по коридору, и я открыл ее, обнаружив, что она пуста, когда мы вошли внутрь. Мы едва успели сделать два шага, как дверь на противоположной стороне комнаты открылась, и вошел Роари в оранжевом комбинезоне с символом Льва на груди рядом с символом Водного Элементаля. Я бросился к нему, сжимая в своих объятиях, а он сжал меня в ответ со вздохом облегчения.
— Эй, маленький Леонид, — прорычал он, когда я отпустил его и отступил назад, чтобы рассмотреть. Его прическа превратилась в сплошной беспорядок а его щетина стала похожа на бороду.
— Черт возьми, Рори, наши мамы убили бы тебя, если бы увидели, что ты так выглядишь. А что бы папа подумал бы о твоей гриве?
Рори оскалил челюсть. — Неважно, по его словам, я больше не часть Прайда.
Боль пронзила меня при этих словах, и я покачал головой, отвергая их. — Мы вытащим тебя отсюда, и он покончит со своим дерьмом. Мы украли у Лайонела Акрукса, это было лучшее ограбление в нашей жизни. Как отец может вечно злиться на это?
— Лучшее ограбление в твоей жизни, — поправил он, слегка склонив голову от стыда. — Найты не попадаются, Леон.
— Это была не твоя вина, — грустно сказала Элис, подходя ближе и крепко обнимая Роари. Он прижимался к ней почти так же долго, как ко мне, и у меня возникло ощущение, что в этом месте ему не хватало компании.
— Это была полностью моя вина, — вздохнул Роари.
— Ты спас Розу, — выдохнул я. — Она рассказала мне, что именно ты сделал для нее, и она чувствует себя чертовски виноватой.
Брови Роари сошлись на этом. — Ей не за что чувствовать себя виноватой.
— Я знаю, но она так не считает. Она убивается из-за этого. А после того, что сделал с ней Феликс…
Роари глубоко зарычал, его глаза прожигали дыры в моей голове. Я рассказал ему все, что знал по этому вопросу, и я видел, какую боль это причиняло ему, ведь он спас ее от одной судьбы, а потом узнал, что она столкнулась с гораздо худшей. Иногда я думал, что он винит в этом и себя, что если бы он был там, то смог бы защитить ее. Но всякое случается, и он не был ее защитником. Я просто надеялся, что он не будет вечно корить себя за это, потому что пребывание в этом месте было достаточным наказанием без того, чтобы он еще и мучил себя.
Мы заняли места напротив него за маленьким столиком в центре комнаты, и я начал рассказывать ему о нашей миссии по спасению Элис, как будто это была книга, которую я писал. Мы придумали этот план, чтобы я мог рассказать ему обо всех незаконных делах, которыми я занимался регулярно, не уличая себя и не скрывая от него ничего. В рассказе все наши имена были изменены, но я дал достаточно намеков, чтобы он понял, о ком я говорю. Его черты лица светлели, когда я разыгрывал представление и приукрашивал историю везде, где только это было возможно, чтобы как можно лучше отвлечь его. Но когда подошло время уходить, он вернулся через дверь в Даркмор с низко опущенной головой, и мое сердце сжалось от боли, что мне приходится расставаться с ним.
— Не волнуйся, Лео, — мягко сказала Элис, когда мы снова вышли из комнаты, и боль расколола мою грудь. — Мы найдем способ вытащить его.
Я кивнул, но все казалось настолько безнадежным, что казалось, будто темное облако опустилось на судьбу моего брата. И ничто из того, что я мог сделать, не могло его спасти.
12. Элис
Возвращаясь через ворота Академии Авроры с Леоном и Данте наперевес, я чувствовала себя так, словно шла на собственную казнь. Я знала, что мы не можем вечно прятаться в квартире Габриэля, и я знала, что если я решу спрятаться подобным образом, это будет выглядеть так, будто мы боимся Короля, но моя кожа все равно покрылась мурашками, когда я ступила на территорию академии.
Не удержавшись, я подняла голову: одаренное зрение позволило мне увидеть Габриэля высоко над собой — он проносился над солнцем, оставаясь для всех остальных лишь пятнышком темноты. Райдер был с ним, превратившись в крошечную змейку, которая сидела у него в кармане, чтобы они оба могли наблюдать за ситуацией. Это была самая милая чертовщина — не то чтобы я могла сказать это Райдеру, конечно.
Я ненавидела, что мы не можем быть все вместе, пока мы здесь. Я ненавидела, что мне приходилось притворяться, что я только с Леоном, в то время как остальные оставались в тени, скрывая, кем мы были друг для друга. Хотя теперь, когда прикрытие Габриэля в Черной Карте было раскрыто, я планировала по крайней мере вывести его на чистую воду. Не то чтобы он соглашался на это, потому что все еще беспокоился о своих тайных врагах, но мне надоело притворяться.
Он использовал кольцо, которое нашел в пещерах, чтобы сжечь последние оставшиеся связи между ним и Королем. Ему не было смысла оставаться связанным с ним, и никто из нас не хотел, чтобы у него оставалась связь с этим монстром.
— Все будет хорошо, bella, — пробормотал Данте, электрическое прикосновение его силы ласкало мою кожу, пока он шел рядом со мной.
Леон сжал мои плечи, притянув меня ближе к себе, и я чувствовала себя защищенной и любимой.
Мы вернулись как можно позже, как только закончился завтрак, чтобы первым делом отправиться на занятия и избежать неудобных вопросов. Насколько было известно академии, мы с Леоном отправились в отпуск с небольшим опозданием после бойни, которая произошла здесь почти месяц назад.
Академия была закрыта на неделю, пока ФБР проводила расследование произошедшего, и я знала, что Данте должен был дать им показания. К счастью, ФБР не могло обвинить учеников школы в том, что они дали отпор, когда Феликс и его стая психованных шавок напали на них, поэтому никому из учеников не было предъявлено обвинений. А поскольку Феликс и все, кого он привел с собой, были убиты, расследование было закрыто, прошли похороны, и теперь все вернулось к обычным занятиям. Просто еще один кровавый день, который вошел в учебники истории Алестрии.
Отец Леона сгладил проблему нашего с Леоном отсутствия этим отпускным дерьмом, и мне дали шикарную брошюру и несколько случайных фактов об острове у побережья Ларулии, где мы якобы были. Леон всегда был загорелым, и я никогда не смогу добиться его загара, так что я надеялась, что никто не будет задавать мне лишних вопросов о том, что у меня не было никаких признаков пребывания за границей.
Габриэль подстроил какую-то чрезвычайную ситуацию в качестве оправдания своего отсутствия, а Данте шантажом заставил Грейшайна рассказать всем, что он дал лидерам банды дополнительное время вне школы, чтобы пыль улеглась после драки.
В общем, мы были в безопасности. Единственное, о чем я должна была беспокоиться, это о загадочном безумце или сумасшедшей, которые положили на меня глаз и хотели снова запереть меня, чтобы я стала их личным поставщиком крови. Отсюда и мои телохранители.
Мне больше не разрешалось никуда ходить без одного из моих Королей, и я обещала постоянно держать воздушный щит на своей коже, чтобы быть уверенной, что я защищена от внезапных нападений. Это, а также то, что Габриэль внимательно следил за моим будущим, и то, что ребятам даже близко не удалось убедить меня держаться подальше, привело меня сюда.
Я жевала вишневую жвачку, вспоминая, как в первый день я шла именно этим маршрутом, а ленивый, сексуальный Немейский Лев-перевертыш, который пришел показать мне все вокруг, упустил половину важных фактов и пытался сделать меня своей Минди.
Я прильнула к Леону, затем схватила его сосок через рубашку и покрутила.
— Ой! — вскрикнул он, отбрасывая мою руку. — Почему?
— За то, что пытался сделать из меня Минди, когда мы только познакомились, — сказала я, ухмыляясь, когда он нахмурился. Он был так чертовски напряжен из-за нашего возвращения сюда, и я хотела прорваться сквозь его угрюмую маску и снова найти под ней моего смеющегося Льва.
Леон улыбнулся и притянул меня ближе, чтобы поцеловать в макушку.
— Ты не можешь винить меня за то, что я хотел взять тебя под свой контроль, маленький монстр, — сказал он. — Я знал, что волки придут и попытаются забрать тебя, как только увидят.
