за кого себя выдает?
— Но все остальные артефакты он «прочитал», — возразила Инара. — Вряд ли такой известный человек смог бы столь долго выдавать себя за эксперта, не являясь таковым. Вспомни бусы! Стал бы мейст Лерроу покупать сомнительный артефакт, если бы сам не был в нем уверен?
— Верно, — согласилась Лиза.
— Мне кажется, — с жаром воскликнула Инара, — это ты наделила ключик свойствами артефакта щедрости! Ты его зарядила! Ты проявила щедрость к достопочтенному Гне, и ключик ее впитал! Как та лента со шляпки впитала скорбь!
— Я еще и создатель артефактов? Не слишком ли много подарков для одной растерянной «странницы»? — отшутилась Лиза.
Однако затем Елизавета начала перебирать в памяти визит в лавку гнома, свои действия и то, как она подчинилась желанию помочь старому мастеру. Она была вынуждена признать: в словах сестры есть здравое зерно.
Лиза была готова поклясться, что в лавке дубликат артефакта был самым обычным ключом. Как он смог так быстро превратиться в магическую вещь? Что если провести эксперимент с каким-нибудь другим предметом? Но как?
— Ты была права, — через несколько минут молчания мрачно констатировала Инара. — Наш дядя – вор и подлец! Нужно его разоблачить! Теперь я верю даже в самые чудовищные предположения. Например, что он действительно…
— Тише, — предостерегающе шепнула Елизавета, услышав чьи-то шаги.
Это была Эрин. Инара и Лиза старались, чтобы чуткие ушки младшей сестренки впитывали поменьше ненужной им информации. Они завели разговор об огородных вредителях, девочка заскучала и убежала в сад, играть с Фретти.
— Дядя Эйтарен обладает влиянием и связями, — выдавила Лиза, которой страшно хотелось поделиться тягостной тайной. — И еще: мне кажется, его интересуют исследования папы. Он несколько раз пытался выведать у меня, что я о них знаю и не осталось ли в доме каких-то записей или лабораторных журналов. Теперь мы уверены, что дядя причастен к ограблению, ведь луковицы у него! А если целью были результаты папиных опытов? Чем еще, кроме выведения шафрана, занимался отец?
— Зельями переноса сознания, — неуверенно ответила Инара. — Способностью сохранять больных людей в длительном стазисе. Всяким. Для всех этих отваров требовалась вытяжка из тычинок.
— В его дневнике об этом ничего не было.
— Как странно! Значит, есть еще какие-то записи. А еще… эти чары Эйда… Я нашла короткую статью в одной энциклопедии. О «куклах». Из нее следует, что только василиски способны создавать особых помощниц для магов из одаренных девушек – у змеев чарующий взгляд. Неужели появились другие способы?
— Судя по Онэй, да.
— Как же жутко, что Эйд заполучил перстень!
— Полностью соглашусь. Сдается мне, кузен на этом не остановится. Думаю, дядя затеял оценку коллекции, чтобы продать ее и пустить деньги на поиски чего-то еще.
— Вот что! Эйд с детства мечтал обращаться в дракона! — выпалила Инара. — А в нашем роду с этим даром родилась только Эрин. Эйдэн жутко завидовал и говорил, что найдет особый артефакт, который пробудит его спящие способности.
— Хм… губа не дура. Кстати, у нас василисками считаются мифические змеи, которые лишают людей разума и обращают их в камень, — вспомнила Лиза.
— Так и есть, — со всей серьезностью подтвердила Инара. — Мейст Лерроу – потомок одного из змеев-оборотней. Древние маги могли сливаться сознанием с магическими существами. Таким образом они получали вторую ипостась.
Лиза фыркнула. Она попыталась представить мейста Лерроу в образе змеи, но ее воображение с этим не справилось. Что касается чарующего взгляда, тут она готова была согласиться.
— Некоторые василиски осуществляют посредничество между девушками и магами. Заключается договор, василиск заколдовывает девушку и передает магу, — не заметив сомнений сестры, с воодушевлением продолжила Инара. — Знаю еще, что по окончании контракта «куклам» выплачиваются огромные деньги. Они все забывают, напрочь. И вообще, находятся в трансе все время, пока служат хозяину. Бр-р-р… Не пошла бы на такое, даже если бы мне предложили пятьдесят тысяч серебряных «орлов»!
— Пятьдесят тысяч?!
— Наш маг упоминал, что бывали суммы и побольше. Все зависит от дара девушки. Но это же жуть! Служить живым накопителем, оставаться во власти мужчины, скрывать лицо и потом ничего не помнить!
— Пятьдесят тысяч, — мечтательно произнесла Лиза.
Несколько ночей подряд Лиза просыпалась от собственного крика. Ей снилось, что она находит путь в родной мир, но ей каждый раз кто-то мешает.
Во снах магический кулон светился от силы и был готов отправить «странницу» домой, но дядя и Эйд отбирали его у Лизы. Они настойчиво и злорадно напоминали ей о том, что в своем мире она мертва и похоронена.
Устав от кошмаров, Елизавета решила каждый вечер выпивать стакан успокоительного отвара, который готовила для нее Марша. Однако когда наступило полнолуние, травы перестали помогать, и иногда чтобы заснуть, Лизе требовалось прогуляться по саду.
Вернувшись в дом с одной из таких прогулок, она застала на кухне матушку. Госпожа Эреер сидела за отскобленным до блеска столом и разбирала шкатулку с бумагами.
— Не спится? — спросила она.
— Душно, — пожаловалась Лиза.
— Посиди со мной. В холодильном шкафу есть освежающий морс, и в окна дует с моря. Я полюбила нашу кухню. Теперь в ней так чисто и пахнет специями.
— Что ты делаешь?
— Читаю старые письма от твоего отца. Меня это успокаивает. Он много писал мне из своих поездок. Для меня вся жизнь держалась на этих коротких посланиях. И на вас.
Елизавета присела рядом на скамью.
— Мне можно будет их прочитать? — осторожно спросила она.
— Конечно, — матушка улыбнулась. — Он писал всем нам, не только мне.
— А там есть что-нибудь о целях его поездок?
— Твой отец не очень-то посвящал меня в свои изыскания, но иногда, если на его пути встречалось нечто новое, достойное внимания, он подробно описывал свои находки. Хочешь, я отберу для тебя письма из альвийского мира? В них больше всего подробностей.
— Я прочитаю всё, мне хочется побольше узнать о папе.
Лизе вдруг стало невыносимо жаль отца Элизабет. Вне всякого сомнения, он был незаурядным человеком. Как горько, что его жизнь оборвалась так рано… или ее оборвали.
Мистресс Эреер
