— Разумеется, Ваше Высочество.
Элверон любезно подал мне руку, на миг повергнув в ступор. Он ведь не понял, что я вру? Я глупо хлопнула ресницами, напомнив самой себе манерничающую Лонесию, и осторожно приняла предложение.
Рука эльфа показалась просто огромной, по сравнению с моей. Кажется, даже больше, чем рука отца, хоть и более утончённая.
Несмотря на то, что Элверон является жрецом Арион, жрецом моей покровительницы, я не чувствовала себя рядом с ним в безопасности. Каждый из десятка шагов до улицы я сделала, ощущая смутную тревогу и беспокойство. Хотелось вырвать руку из бережной, почти невесомой хватки, и отскочить как можно дальше.
Глупо и совершенно по-детски — неподобающе ни для принцессы, ни, уж тем более, для наследницы.
Это просто страх, что мой обман раскроется. Просто — беспочвенный страх, и ничего более. Элверон не делал ничего, за что стоило бы его бояться. Ничего, чтобы держаться от него подальше. Совершенно ничего… И Астер бы — не струсила.
Десятый шаг, открытая дверь и радостный шум толпы вперемешку с музыкой.
Я вернула себе свою руку, которую мужчина даже не пытался удерживать. Сделала чересчур поспешный придворный поклон, встреченный удивлённо-ироничным взглядом, и быстрым шагом отошла к Териону. И лишь теперь выдохнула, не боясь быть понятой превратно.
Музыка стала громче, стали отчётливее слышны здравницы «за молодых», «за нашу принцессу», и я подняла голову.
Все новоявленные супруги танцевали посреди площади простонародные танцы. Не просто среди горожан, в одиночестве, а вместе с ними. И при том, на мой предвзятый взгляд, двигались они весьма и весьма умело. Будто неоднократно репетировали все эти повороты, приседания, прыжки, притопы, прихлопы… Я с удивлением смотрела на раскрасневшееся лицо радостно смеющейся Корнелии. Они с Мейсоном держались за руки и кружились в самом центре площади.
Да и фрейлины, и оборотни не отставали. И горожане, всё охотнее присоединялись к весёлому танцу. Вот уже вместо пар, образовалась настоящая змейка из людей, и музыка как-то незаметно сменилась, став спокойнее.
Я смотрела на танец, приоткрыв рот. До сих пор не могла поверить, что наша вечно холодная, исключительно величественная Корнелия может вот так веселиться и смеяться.
— Ты так удивляешься, будто призрак увидела, — негромко шепнул Терион, наклонившись ближе ко мне.
— Красиво, — я тихо вздохнула, не в силах оторвать взгляда от сестры. — Просто поверить не могу, что Корнелия вот так открыто себя ведёт… Ещё и в присутствии чужих людей.
— Это тоже…
— Часть традиции, — чопорно поджала губы тётя, подходя ближе в компании Элверона. — Великий Ортан, Астерия, неужто ты не учила?
Я растерялась от столь подлого вопроса — Шона ведь не хуже меня знает, что подобных тем по-прежнему не значится среди приоритетных для наследницы. Опустила голову лишь на миг, и тут же вздёрнула подбородок вверх, заставляя себя посмотреть прямо на тётю.
— Зачем вы так, милая леди Шонель, — эльф укоризненно покачал головой. — За пределами Фералии мало кто знает традиции Арион. И ещё меньше тех, кто им следует столь безукоризненно, как Её Высочество Корнелия. Даже в Древесном граде всё чаще отказываются от полного ритуала в пользу экономии времени.
Я перевела удивлённый взгляд с эльфа на лихо отплясывающих оборотней. Ни за что бы не подумала, что для них эта традиция тоже в новинку. Именно это я и озвучила брату, как наиболее близкому. Тому, кто не попытается посмеяться над моим невежеством, как тётя, и не сделает вновь такое благостное лицо объясняющего прописные истины, как эльфийский жрец.
— Традиция не в новинку, а наоборот — уходит в прошлое, — сурово поправил меня Элверон.
Брат мне ободрительно подмигнул и пожав плечами. Словно говоря: «Извини, сестричка, но с этим драконом не мне тягаться». А я мысленно прикусила язык. Это ведь надо было так глупо оговориться!
Музыка стала медленнее и тише, а танец вовсе остановился.
— Дорогие горожане. Гости… Друзья! — голос Корнелии разнёсся над площадью. — Благодарю вас, что вы разделили с нами этот праздник. И предлагаю, и прошу — присоединитесь и к пиршественному столу. Не побрезгуйте скромным угощением!
Я с удивлением посмотрела на взволнованную сестру. И невольно умилилась тому, как Мейсон её молчаливо поддерживает со спины. Незаметно для горожан, и совершенно нехарактерно для аристократии. А мне стало чуточку спокойнее за сестру. Как бы странно это не звучало.
Толпа приняла предложение с восторгом. А, когда на середину площади выехали гружёные телеги, ликование достигло пика.
Слуги в цветах королевского дворца споро собрали столы. Откуда-то выкатились огромные бочки — с вином, как негромко пояснил Терион, пользуясь тем, что божественные жрецы отошли наконец от нас ради своих взрослых разговоров.
Огромные блюда с мясом, пирогами и сладостями принесли с соседней улицы. Довольные, гордые оказанной им честью, люди в разнообразной униформе. Они совершенно точно не из дворцовых слуг, и даже пояснений от брата не понадобилось, чтобы это понять.
Нам стоило подойти ближе. Мне в самом деле хотелось этого — подойти ближе. Окунуться в эту атмосферу, прочувствовать её. Возможно попробовать что-то из этих блюд, пышущих жаром и распространяющим по площади аппетитные ароматы. Но брат мягко удержал меня на месте, не дав сделать и пары шагов.
— Эта часть праздника почти закончена. Нас ждут кареты.
Терион произнёс всё это с улыбкой, но мне показалось, что ему и самому это не очень нравится. Хотя одного взгляда на «молодожёнов» было достаточно, чтобы понять причину грусти брата. Фрейлины, так же, как и Корнелия, были там — в гуще событий. И лишь мы с Тери вынуждены были стоять в стороне. Ждать. Словно являемся не частью праздника, а только наблюдателями.
— Хорошо, — я кивнула, — Идём.
Я ещё раз с грустью посмотрела на веселящихся горожан, невольно отмечая правоту брата. Корнелия с мужем, их друзья, тётя с эльфом-жрецом медленно шли вдоль храмов, стремясь к той улице, куда не так уж и давно уехали наши кареты.
Называть фрейлин и оборотней просто «друзьями Корнелии и её мужа» доставляло дискомфорт с каждым повторением, но вместе с тем, лишний раз напоминало, насколько я всё-таки беспечна. И что до звания принцессы мне ещё расти и учиться. Учиться и взрослеть.
Те же кареты, тот же порядок рассадки, и путь — снова, — только вперёд.
Здесь горожан было не так уж много. Видимо, основная часть столичных жителей сейчас веселилась на Храмовой площади. Однако, все встреченные люди реагировали на нас так же, как и те, что встречали кареты от замка. Улыбались, удивлялись, кланялись и восторгались.
А я просто наслаждалась видами. Дома здесь не отличались от домов там, но теперь мне не было необходимости выискивать в толпе чужие лица, и я могла целиком погрузиться в созерцание прекрасного.
Глаза отдыхали, а душа радовалась, пока кареты медленно катили по брусчатке. Мы, наверно, проехали насквозь весь город. По кругу. И выехали на более удобную и более ровную дорогу, которая огибала подножье холма и терялась за редкими деревьями.
Отсюда было видно замок и я, впервые, пожалуй, увидела его со стороны. Высокий, стоящий на вершине холма, и ещё сильнее рвущийся ввысь, будто стремящийся разорвать небеса. Или даже подпирающий их своей изысканной крышей с огненно-рыжей черепицей.
Кареты медленно двигались вперёд, но не к замку, как я подумала вначале. Петляя меж редких деревьев, дорога устремлялась к берёзовой рощице. Казавшейся прозрачной на просвет, и до сих пор не сбросившей листву, почти половина которой казалась зелёной.
— Это тоже часть традиции? — с любопытством спросила я у Териона.
— Это? — он оглянулся и усмехнулся, увидев приближающуюся рощу. — Можно и так сказать, да. Ближе к деревьям, к природе… К Жизни. Да и оборотням привычнее. У них в городах очень много зелени, — пояснил брат, заметив мой непонимающий взгляд. — Наша столица для них всё равно что голые скалы.
