превращаясь в гигантскую волну разноцветного огня, но, так и не определив победителя, отступало. И снова, и снова, и снова.
Наконец выплеснув эмоции, я с удивлением поняла, что сила-то не иссякает. Борющийся друг с другом разноцветный огонь не причинял мне никакого вреда, но надолго ли? Что если силам надоест воевать, и они возьмутся за меня? Может, их удастся подружить? В моем теле же у них как-то получалось уживаться.
Не особо колеблясь, я свела руки. Стоило ладоням соприкоснуться, по ушам резанул дикий свист, силы соединились, и все стало черно-белым.
Почудилось, что время остановилось. Я стояла в центре застывшего черно-белого пламени в абсолютной тишине, нарушаемой лишь стуком моего сердца и прерывистым дыханием.
Внезапно откуда-то сверху послышался угрожающий скрежет. По потолку зазмеилась трещина, посыпались мелкие, а вскоре и большие куски бетона.
Инстинкт самосохранения заставил резко отпрыгнуть в сторону и подбежать к стене. Едва я успела плотно прижаться спиной, как раздался знакомый рев пламени и грохот падающего потолка. От неимоверного шума заложило уши.
Не знаю, сколько это продолжалось. Наконец все стихло, а я осознала, что стою зажмурившись. С опаской приоткрыла веки. Пламени, слава богу, больше не было. Тусклый свет падал из дыры в потолке, скупо освещая раскуроченное помещение.
Осмотревшись, я судорожно сглотнула. Среди обломков бетона и кусков арматуры в клубах пыли стояла здоровенная черная собака и, казалось, раздумывала, что со мной делать.
Рассматривая это однозначно опасное существо, я поймала себя на странной мысли: оно неживое. Причем уверенность в этом крепла с каждой секундой.
И вот как наладить контакт, пока меня не съели? С зомби-то до сих пор мне не доводилось встречаться.
— Кис-кис, — позвала, особо ни на что не надеясь.
Фыркнув, странное существо дружелюбно завиляло длинным хвостом. А затем, подбежав, уткнулось в руку прохладным влажным носом.
Осторожно погладив лобастую голову, я с опаской присмотрелась к морде. И с чего я решила, что собака дохлая? Глаза карие, умные, нос мокрый, короткая черная шерсть хоть и покрыта толстым слоем пыли, вся на месте, нигде ничего не оторвано, лапы, уши в наличии. Вон, даже половая принадлежность присутствует.
Тем не менее, несмотря на внешнюю «живучесть» кобеля, я могла поклясться, что предо мной выходец с того света.
— Ну пойдем, киса, — позвала, тяжко вздохнув, и поковыляла к двери.
Морщась — ходить босиком по каменной крошке удовольствие сомнительное, — кое-как добралась до почерневшего металла, с силой постучала. Почувствовала, как рядом села собака, и на автомате положила руку ей на голову. Дверь медленно, со скрипом начала открываться. Похоже, и ей от меня досталось.
Представляю, как это выглядит: бункер разрушен в хлам, я, красавица писаная, вся в пыли и бетонной крошке, а рядом непонятно что. Надеюсь, у безопасника Росса нервы крепкие.
Едва в проеме показалась мужская фигура, пёсель напрягся.
— Киса, свои, — погладив зомби-собаку между ушей, я обаятельно улыбнулась застывшему изваянием Матвею.
На удивление быстро совладав с эмоциями, безопасник кашлянул и хрипло произнес:
— Его звали Блэк.
Ага, все-таки я не спятила, и собаку звали.
— Буду знать, — ответила невозмутимо. Задумчиво прищурившись, поинтересовалась: — А как давно… его нет?
— Два года. У вас просто поразительное самообладание, Владислава Юрьевна, — с уважением склонил голову мужчина. — Пойдемте наверх, Здесь, — со значением оглядев разгромленный бункер, он усмехнулся, — вам делать больше нечего.
— И правда, — кивнула я. Подождала, пока Матвей освободит проход, вышла из помещения и начала подниматься по лестнице. Рядом бесшумно шел мой собственный живой зомби.
И что у нас получается? Соединив светлую и темную силу, я как-то умудрилась поднять умершую и наверняка где-то закопанную собаку, еще и оживила. Но не до конца. Выглядит-то «киса» живой, однако при этом она мертвая.
Душу кольнуло тревожное предчувствие.
На миг прикрыв глаза, я продолжила подниматься по лестнице. Вниз-то бежала словно спринтер, а теперь реально устала: антимагический бункер Росса, как выяснилось, находился на серьезной глубине. Но… я же видела дневной свет через дыру в потолке.
До меня начало доходить, какая во мне скрыта сила. М-да. Слов нет, сплошная ненормативная лексика.
Наконец мы добрались до выхода, и я полной грудью вдохнула свежий воздух. Осмотрелась. Лучи закатного солнца освещали ухоженные деревья и идеально стриженный газон. Кроме серого одноэтажного здания за спиной, поблизости не было никаких строений. Как и не было моего автомобиля. Его, похоже, заменил массивный черный внедорожник.
О как. Я озадаченно хмыкнула. Острая проблема с выбросом силы сейчас, конечно, решена. Но что дальше-то? Отчего господин Росс так обо мне печется? И куда подевалась Аня?
Комфортабельный самолет престижного класса с единственным пассажиром на борту стремительно рассекал воздух. До Сочи оставалось полтора часа лета.
Коротая время, Константин вытянулся во весь рост на шикарном диване. Не выпуская телефон из рук, он поудобнее уложил голову на мягкой подушечке и принялся смотреть в полукруглый мерцающий серебристыми звездочками потолок.
Вот уже больше восьми часов Влада находилась в антимагическом бункере. Конечно, Матвей исправно отзванивался. Увы, его доклады сводились к одному: девушка пока не выходила.
Костя знал, что Влада физически не пострадает, это просто невозможно: слишком много сил и денег вгрохано в строительство, без ложной скромности, уникального спецобъекта. Он прекрасно помнил заверения ученых, что его бункер выдержит ярость даже двойной звезды, причем без малейшего для нее вреда. Но все же ожидание новостей от Гурова нервировало.
Вздохнув, мужчина покосился на молчащий телефон. На память пришел эмоциональный монолог Метельской по дороге к машине. Да уж, удивила так удивила.
Честно признаться, рекомендуя Владиславе говорить о чем угодно, Константин предполагал, что она станет жаловаться на какие-то девчачьи проблемы. Допустим, на новых сапогах или туфлях каблук сломался; котик заболел, немедленно нужен суперветеринар; подруга-злодейка купила машину той же марки и цвета, и теперь срочно-срочно надо найти что-то шикарнее.
Но Влада говорила совсем о другом. Первое пришедшее ей в голову оказалось отнюдь не милым девичьим пустячком. Восемнадцатилетняя девушка отлично отыграла кусок серьезного диалога, еще и от лица обеспокоенной проблемами главы рода.
Это наводило на определенные мысли: либо Метельская прирожденная талантливейшая актриса, либо у девушки колоссальный опыт общения в бизнес-кругах, к тому же она владеет ораторским искусством.
Первое, честно говоря, маловероятно. Будь Владислава актрисой, она отыгрывала бы другой сценарий — что-то типа «тяжело заболел человек, требуется госпитализация и финансовая помощь», — но уж точно не изображала бы кипящую злостью главу рода. Настолько натурально сыграть без специальной подготовки сложно даже самому одаренному артисту. Вряд ли к подобному она готовилась и репетировала.
А вот второе…
