ещё держалась за него.
— Вот бы узнать, как там Цирцея и Мэтью, всё ли с ними в порядке.
Я тщетно пыталась разговаривать с водой в раковине и всегда мысленно звала Мэтью перед сном, спрашивая: «Изменит ли Ти ход игры? О какой жертве ты говорил? Где ты сейчас?»
Но Мэтью никогда не отвечал. И хотя у меня было полное право злиться на него (он вообще-то убил меня!), стоило мне только представить его большие карие глаза, как в сердце оставались лишь переживания за друга.
Арик сказал:
— Дурак лучше всех Арканов готов к любому развитию событий. — Мэтью не может видеть своего будущего, но, путешествуя с другими, он считывает их судьбу и защищает тем самым себя. — А Цирцея рано или поздно вернётся на поверхность. Это неизбежно. — Арик поднялся с места и встал рядом со мной у окна. — Прошу тебя, не волнуйся. Со временем всё будет хорошо.
Он положил тёплую ладонь на мой живот, и тревога немного отступила.
На седьмом месяце беременности я чувствовала себя огромной, как дом, но в то же время это придавало мне некой царственности. Особенно потому, что Арик продолжал восхищаться моей изменяющейся фигурой. Каждую ночь после того, как мы занимались любовью, я, положив голову ему на грудь, водила пальцами по его татуировкам, а он гладил мои волосы. Часами мы рассказывали друг другу о детстве, родителях и о том, какое будущее мы хотим для Ти.
Арик мягко массировал мой выпирающий живот, за что был вознаграждён сильным пинком, которому будущий отец очень обрадовался.
И это напомнило мне…
— Я хочу тебе кое-что показать. Это сюрприз.
Несмотря на мои дефектные способности, я сумела воплотить в жизнь один проект.
Он моргнул, вмиг собравшись.
— Мне?
Арик не был любителем сюрпризов, особенно после тех моих ядовитых подарочков в прошлом.
— Ну, скорее для Ти.
Взяв Арика за руку, я повела его в нашу спальню. У двери я попросила его закрыть глаза и подвела к детской качающейся кроватке, которую я сама сделала.
— Вот так, теперь можешь смотреть.
Он распахнул глаза, и его губы сами собой приоткрылись.
Конечно, это была уникальная вещь.
Я сделала её из lignum vitae, окружив лианами, которые в случае необходимости оживут. Шипы тоже не подпустят к малышу чужаков.
По бокам были выгравированы изображения роз и символы наших союзников: коса Смерти, арбалет Джека, трезубец Цирцеи, волк Ларк, уроборос Финна, молния, колесница, крылья, солнце и маленькая собачка с карты Мэтью.
По крайней мере, я всё ещё надеюсь, что Мэтью на нашей стороне.
Кроватка выглядела так, словно я стащила реквизит со съёмок готического ужастика, и меня это забавляло.
Я едва оторвала взгляд, чтобы заценить реакцию Арика. Он спокойно провёл пальцем по одной из лиан, уходящей в терновый куст.
— Это… непревзойдённое мастерство работы с деревом.
— Эм, спасибо?
Он развернулся ко мне.
— Пугающее произведение искусства, — сказал он, но в его глазах сверкала гордость. — Полагаю, красная ведьма приложила к этому руку.
— Немного.
Откровенно говоря, в процессе работы наши мысли звучали в унисон.
— Как она относится к малышу?
— Готова защищать его от любой угрозы. И примерно так же она начала относиться к тебе. Она больше не хочет тебя убивать.
Чего не скажешь о других картах — они всё ещё лакомые кусочки в её кровожадной системе мира.
— Рад слышать. Передай ей мою глубочайшую признательность.
— Обязательно. А в прошлых играх я когда-нибудь упоминала своё альтер эго?
— Ты ни разу не говорила о ней. — Он протянул руку к моей голове и зажал алую прядку между большим и указательным пальцем. Ещё одна поменяла цвет на прошлой неделе. — Потому что ты была ей.
Бабушка говорила, что мои волосы навсегда станут красными, как только я стану той безжалостной Императрицей, какой и должна быть.
— Такой женщине ты готов доверить мир после апокалипсиса?
— Я знаю, что ты снова станешь собой. Эви всегда будет брать верх. — Его рука скользнула на мою уже несуществующую талию. Он снова посмотрел на кроватку. — Я серьёзно считаю, что здесь всё идеально. Но в голове просто не укладывается, согласись? Детская кроватка. Для нашего сына.
— О, прекрасно тебя понимаю.
Когда я делала матрас из сладких трав и шерсти нескольких овечек Ларк, сама не могла поверить, что скоро на нём будет спать наш малыш.
— Сам факт кажется чем-то нереальным, немыслимым. Я чувствую его толчки своей рукой, чувствую нашу связь, но спустя две тысячи лет мне сложно поверить, что через каких-то пару месяцев он появится на свет.
И всё же я видела беспокойство в глазах Арика.
— Всё ещё боишься, что не сможешь к нему прикоснуться?
Я взяла одну из его прекрасных рук и прижалась губами к костяшкам. Такие смертоносные, мне они дарили лишь нежность и удовольствие.
— Другой вариант ещё хуже. А вдруг я смогу прикасаться к нему… потому что он такой же, как я? Я бы врагу не пожелал такой судьбы, тем более собственному сыну.
— Тогда ему придётся найти кого-то столь же прекрасного, как я, — ответила я с улыбкой, пытаясь отвлечь его от неприятных дум. — И он будет ценить её ещё сильней.
— Эви… — Арик взял меня за плечи и заглянул в глаза. — Ты станешь прекрасной матерью.
Мой голос понизился до шёпота:
— Не делай так.
— Как?
— Не говори этих памятных фраз.
Он свёл брови.
— Прости, не понимаю, что это значит.
— Ты пытаешься создать момент, который я буду вспоминать после того, как тебя не станет. Вот будет у меня когда-нибудь плохой день, но я вспомню эти твои слова о том, что из меня выйдет отличная мать, и мне станет лучше.
Его улыбка была полна нежности.
— Разве это плохой сценарий?
— Да. Я хочу, чтобы со мной был ты, а не воспоминания. — Чем больше я думаю о планах Арика и Джека, тем сильнее злюсь. Они так легко рискуют своими жизнями, не заботясь о моих чувствах. — Ты хочешь, чтобы я выжила в этой игре, но не хочешь, чтобы я в ней участвовала. После родов это изменится. Сол усилит меня, и я расправлюсь с Рихтером… Как и обещала, — сказала я, и символы на моей руке словно бы завибрировали силой.
Взгляд Арика скользнул по моей руке и вверх. В этот момент я поняла, что ещё одна прядь волос стала красной.
Охотник
День 701 П.В.
— Жми! — скомандовал я, стараясь перекричать шквал ветра, образовавшийся в долине.
Мы с Гейбом, Кентархом и Солом
