душа моя.
– Нечего рассказывать, – Хестер развела руками, – у нас было мало времени. Эрлих переместил меня сюда, и буквально через несколько минут я впервые встретила тебя. Но это было слишком легко: твое тело не отбрасывало тени. Чудовище показало свой лик, и появился второй ты. С ним было тяжелей. У него была тень. Были твои воспоминания.
– Но ты смогла нас различить.
– Что-то внутри меня не давало принять того Даррена. Он привел меня к ступеням и начал убеждать уйти в одиночестве. Уйти и не оглядываться. Тогда я… Я сказала ему: «Ты даже не поцелуешь меня на прощание?» И всадила Акус ему в живот.
– В печень, я полагаю, – хмыкнул Даррен.
– В печень, – согласилась Хестер. – Ты не сердишься?
– На что? – оторопел дракон.
– Я поцеловала твоего двойника.
Дракон фыркнул:
– И он сполна за это заплатил. Как, кстати, целуется?
– Отвратительно. – Хестер с удовольствием прижалась к любимому. – Так как ты думаешь, Акус убил его? Он очень убедительно истекал кровью. И… И почти убедил меня, что я ошиблась и убила настоящего тебя.
Дракон крепко стиснул её в объятиях и глухо спросил:
– Ты поэтому даже не пыталась спастись? Просто сидела и ждала, чем закончится гроза?
– Мне было страшно и больно, – тихо-тихо ответила леди Аргеланд.
– Теперь все будет хорошо, – пообещал дракон. – Акус… Кадрия дала тебе его? Это родовой артефакт, он на многое способен. Но предлагаю не верить в смерть подселенца и понадеяться на помощь некроса.
– Эрлих сказал, что мои слезы и просьбы не спасут твое тело, если я выведу подселенца, – вспомнила Хестер.
– Да, мага душ не обмануть.
Взявшись за руки, они уверенно шагнули к стене. И в ней тут же появился проем. С каждым шагом Хестер ощущала, как натягивается нить связи с волкой и с реальным миром. Как покалывает руку. Как становится теплее. И как отдаляются голоса.
Шаг, шаг, еще один. Стало чуть труднее дышать, но зато тонкая нить не просто окрепла, а превратилась в корабельный канат! Она стала видимой, и Хестер все уверенней стремилась вперед.
Воздух превратился в густой мед, но зато в конце коридора появился красный свет. И послышался торжествующий вой Конфетки.
– Ты думаешь, что сможешь что-то изменить?
Чужой хриплый голос коснулся слуха Хестер уже в тот момент, когда они с Дарреном покидали мир-в-мире. Но она, понимая, что ее никто не услышит, упрямо прошептала:
– Я в этом абсолютно уверена!
«Потому что иначе все бессмысленно», – добавила она про себя. И сдалась на волю мягкой обволакивающей тьмы. Леди Аргеланд может и поборолась бы, но успокаивающий голос Дервена и ворчание волки убедили её, что она в надежных руках.
Что-то колкое защекотало нос, и Хестер, звонко чихнув, проснулась. Первое, что она увидела, – пушистый хвост волки. Потом оценила и светлое окно, и сиреневый шелк постельного белья, и… И тихий говор подруги:
– Кто хорошая славная девочка? Страшный колдун сказал, что наша Конфи вытянула Хестер и Его Императорское Величество! Будешь пряничек? Бу-удешь, мое ты солнышко.
Приподнявшись на локте, леди Аргеланд с умилением наблюдала за тем, как Милли кормит довольно похрюкивающую химеру.
– А конфетку? Шоколадненькую? Конечно, все для нашей девочки, для нашей сладочки, – мурлыкала Милли.
– А для меня? – заинтересовалась Хестер. – Колбаски бы, с белой булочкой и маслицем.
– Ой! – всплеснула руками Милли. – Проснулась! Для тебя бульон куриный на семи травах и пшеничные сухарики. Вареные яички уже Конфи употребила.
– Я бы тоже их употребила, – вздохнула Хестер. – Во всем теле какая-то мерзенькая слабость, как будто я почти замерзла, а после еще и резерв опустошила. Где мы? Я не узнаю спальню.
– Это палата с повышенным колдовским фоном, – Милли поежилась, – у меня в первые моменты голова кругом пошла от перенасыщения силой. Потом страшный колдун дал мне подвеску, и на меня перестало действовать. Давай-ка я помогу.
– Лучше скажи мне, как Даррен? По вашему с волкой общению я поняла, что все получилось, но…
– Его Императорское Величество прошел проверку магом душ, – степенно ответила Милли. – Меня-то случайно принесло: я пришла, чтобы напомнить про цветы и людей, что выстроились перед воротами парка.
– Тц.
– Вай и Лидия уже начали, – отмахнулась Милли. – Она в твоем облике, конечно же. Но Лидия ничего не подозревает.
– И не нужно, – уверенно сказала Хестер. – Она хорошая девочка, да еще и под клятвой, но… Доверенных лиц не должно быть слишком много.
С помощью Милли Хестер привела себя в порядок, переоделась в чистую одежду – тоже купцова дочь постаралась – и, позавтракав, направилась искать Даррена.
Впрочем, далеко идти не пришлось: едва лишь выйдя из палаты, Хестер сразу увидела Эрлиха. Он стоял у стены и, опираясь спиной на холодный мрамор, играл стеклянным шариком, в котором клубилась тьма.
– Доброе утро, Ваше Императорское Величество. – Маг дурашливо поклонился и спрятал стекляшку.
– Доброе утро, – улыбнулась леди Аргеланд. – Вы расскажете мне, что я пропустила?
– Вы сильно задержались там, – проговорил Эрлих. – Что могло очень серьезно вам навредить. Ваше происхождение – это и благо, и печаль: как дочь древнего рода, вы почти не почувствовали воздействия теней. Быть может, вас немного тревожило безумное эхо, но…
– Это раздражало, но временами я совсем о нем забывала.
– В этом и суть, – кивнул некрос, – вы не чувствовали, как мир-в-мире вас убивает.
– А Даррен? Он провел там больше времени.
– И он не чувствовал, – вздохнул Эрлих, – вот уж точно – идеальная совместимость. Первый вопрос Его Императорского Величества – где Заноза, что с ней, покажите мне ее.
«А я про булку с колбаской спросила», – устыдилась леди Аргеланд.
– Это естественное стремление, – мягко проговорила Хестер. – Я могу его увидеть?
– Зрелище не будет отличаться от привычного вам, – хмыкнул Эрлих и взмахом руки создал портал, – я погрузил его в целебный сон. Потому что, видят боги, с такими бегунками я уже сталкивался. Уверен, как только он откроет глаза, сразу же куда-нибудь отправится. А пока спит – смирно лежит и принимает свое лечение.
Хестер только головой покачала: бесполезно напоминать некросу о
