- Ты снова была с ним, - мрачно произнес он.
- Ты был с Фанни, я была с ним, - резко ответила она. - Каждому свое.
- Но только он - не твое.
- А кто? Кто мое? - Она смотрела на Габриэля в отчаянии. - Михаэль, погибший тысячи лет назад? Лица которого я даже не помню?
- Кстати о лице, - произнес Габриэль, доставая бумагу. - Я нарисовал его для тебя.
Сэм неуверенно приняла рисунок и посмотрела на него. Это был обыкновенный карандашный набросок, но выполненный с душой, лицо на бумаге было живым, живыми были его глаза, и знакомыми до боли.
- Кто это? - Спросила Сэм дрожащим голосом.
- Ангела очень сложно нарисовать. Особенно такого, каким был он. Это все равно, что пытаться нарисовать свет, без предметов и теней вокруг. Но его можно узнать.
- Это прекрасный рисунок. - Произнесла Сэм. - Только это... это Малькольм.
- Кто? - Габриэль недоуменно смотрел на нее.
- Тот, кто отдал мне дневник. - Сэм подняла на него глаза.
- Твой друг вампир?
- Да, мой друг вампир. - Сэм снова посмотрела на рисунок. Все его черты были такими знакомыми, такими родными, только взгляд более счастливым и светлым, тогда как у Мака он словно нес тяжесть прожитых лет.
- Где он сейчас? - Напрягаясь, спросил Габриэль.
- Его поглотила тьма. - Ответила Сэм. - Он сам так решил, чтобы...
- Чтобы что?
- Чтобы не мешать нам. - Сэм тяжело давались эти слова вслух.
- Тебе и Нагаре, - в отчаянии произнес Габриэль. - Но это глупо. Это немыслимо. - Он взял рисунок из рук Сэм. - Я думал, ты увидишь портрет, и вспомнишь его, пусть не сразу, но со временем. Но я не мог подумать, что ты знала его. Что он мог выжить. А я опоздал, на какие-то дни, и он снова ушел с твоего пути. Почти найти его и в ту же секунду потерять... Я не верю, это безумие. - Он опустился на стул, бросив рисунок на столешницу.
- Послушай... - Начала Сэм, но он прервал ее.
- Что я должен слушать? Почему ты убиваешь его раз за разом, даже не зная, кто он? - Лицо Габриэля потемнело от боли. - Кем он был? Каким он был, когда ты знала его? В чем он обвинял тебя? Впрочем, понятно в чем, если речь шла о предательстве, - в твоей связи с Нагарой.
- Он был главой ветви. - Сэм села рядом с ним. - Он должен был меня убить, но потом мы слишком сблизились, и он не смог. Все было не слишком-то просто тогда. Мы рисковали жизнями друг ради друга. Он был моим другом, моей опорой, это правда. И я не предавала его. Он понял это перед тем, как уйти. Я отпустила его, потому что он этого хотел.
- Неужели ты не узнала его? Когда говорила с ним, когда он отдавал тебе твой дневник?
- Габриэль! Он сам не узнал меня.
- Он пережил кучу смертей, он, должно быть, начисто утратил память о прошлом.
- А я, я не пережила?
- Ты пережила, но ты вспоминала, и если бы...
- Если бы не Нагара, да, отлично, я помню, - огрызнулась Сэм. - Ты хочешь сказать, что он знал, кто такой Малькольм?
- А ты спроси его в следующий раз, когда будешь трахаться с ним.
- Черт, я тебя не спрашивала, что вы делали с Фанни.
- Так в этом все дело?
- Нет, не в этом. - Вздохнула Сэм, останавливаясь. - Просто я срослась с тьмой.
- Это не так. - Покачал головой Габриэль. - Ты только думаешь, что это так. Тебя убедили.
- У меня не укладывается в голове, что он - Михаэль, - произнесла Сэм.
- В тебе снова слишком много тьмы. Но на этот раз так даже лучше. - Отозвался он.
- Что ты имеешь в виду?
- То, что помнить было бы слишком тяжело. А изменить все равно ничего нельзя. Я сейчас поменялся бы с тобой местами. Ты не представляешь, каким он был, он был всем для нас, нашей опорой. Первое время не было и дня, чтобы я не скучал по нему. Я столько лет смирялся с мыслью, что его нет.
- Можно попробовать его вернуть. - Произнесла Сэм.
- Что?
- Вернуть. Собрать воедино, вдохнуть жизнь. - Сэм сосредоточилась, анализируя все возможности. - Я могла бы попробовать сделать его человеком. А ты, ты бы мог попробовать сделать еще больше, то же, что и с Фанни.
Габриэль оторопел.
- Ты понимаешь, о чем ты говоришь? Взять часть тьмы и превратить ее в свет?
- Но по отдельности мы ведь это уже делали.
- Как ты вернешь того, кого поглотила тьма?
- Соберу по крупицам. - Глаза Сэм горели решимостью.
- Он не позволит тебе. - Покачал головой Габриэль.
- Если он также устал от предыдущей ночи, как и я, тогда позволит.
Габриэль рассмеялся.
- Я бы не очень рассчитывал на это. Хотя, тебе виднее.
- Мы вернем его, - произнесла Сэм, витая мыслями где-то далеко от этих мест и времен. - И познаем суть истины.
- Скорее, красоту войны. - Грустно усмехнулся Габриэль. - Если нам удастся, это будет означать войну. Тьма не простит тебе возвращения Михаэля. И что будет тогда? Четверо нас против армии тьмы. Мы проиграем, Мара. - Он вздохнул. - Твое намерение благородно, но бессмысленно. Мы погибнем.
- А если я стану светом?
- И все это в один день, - Габриэль покачал головой. - У нас есть только день, чтобы начать и закончить, иначе нам не дадут шанса продолжить.
Сэм поднялась.
- Куда ты?
- Чем раньше я начну, тем больше у нас шансов, - ответила она.
- Ты - сумасшедшая, - сказал Габриэль.
- Определенно, - кивнула она.
Тьма встретила ее холодом и пустотой. В ней не было сознания сейчас, словно она спала. Изредка в пустоте возникали какие-то картины, которые были всего лишь образами, как сны у человека. Сэм осмотрелась, затем опустила взгляд вниз к своему пупку, своей украденной тайне, и стала сплетать нити воедино, старательно собирая их со всех сторон. Она соединяла их вместе, создавая заново серебристый жгут, который связывал их некогда с Малькольмом. Но когда она дошла до оболочки радужного облака, оно мешало ей, не позволяя идти дальше, не позволяя серебристому канату проникнуть сквозь нее. Сэм выругалась и попыталась проделать в оболочке отверстие рукой, но та лишь подалась вперед, как эластичный резиновый шар и не разорвалась.
- Габриэль, - тихо позвала она, не выходя из тьмы, и ощутила, как он взял ее за руку. В этот самый момент ей показалось, что во тьме зажегся фонарь, и этим фонарем была она сама. В его свете оболочка казалась призрачной, Сэм снова потянулась к ней рукой, и на этот раз в том месте, где рука прошла сквозь оболочку, образовалась черная дыра с оплавившимися краями. В это отверстие Сэм переместила серебряный жгут, и он словно ожил, наполнился силой, которая побежала от нее по волокнам. Через какое-то время она ощутила, как сила остановилась, достигнув другого конца связи, и затем, под ее влиянием, все разнесенные во тьме частички, начали соединяться воедино, влекомые нитями, сплетающимися в канат все дальше и дальше от Сэм. Когда движение закончилось, она знала, кого чувствует на другом конце. Он спал, но он был там, Сэм ощущала его. Габриэль продолжал держать ее за руку, отчего сияние Сэм разгоралось все ярче. Наблюдая за сплетением серебристой связи, Сэм не обратила внимания, как свет достиг оболочки, оплавив ее всю, растворив в пространстве, словно ее и не было никогда. Тогда, заметив это, и больше не медля ни секунды, она выпустила весь этот свет по связывающему их жгуту. Поток света полетел прочь, настолько сильный, что растворял волокна, по которым несся, и Сэм испугалась, что он не успеет достигнуть цели, но то ли от отдачи, то ли оттого, что тьма больше не признавала ее, она выпала обратно на кухню.
