Она все еще не воспротивилась тому, что его ладони на ней. Почему? Это шок или надежа? Хотя… на что? Это ведь он, в первую очередь, должен держаться он нее подальше. Тьма умоляет его взять эту малышку. Но даже если бы он согласился — он видел, как Лина кривилась рядом с ним.
И все же, она до сих пор не оттолкнула его.
— Почему ты плаваешь ночью? — впившись в нее взглядом, спросил Гадар. — Почему одна?
Лина сглотнула.
— А с кем? С Ивасом Абанором? — спросила она нервно.
— Нет, — слишком поспешно отозвался Гадар и понял, как это странно прозвучало со стороны.
Повисла пауза. Они смотрела друг на друга, глаза в глаза. Гадар Дартион успел передумать кучу всего, начиная от того, как она сексуальна и что он хочет с ней сделать, до того, что он может быть ей не приятен (ведь она это демонстрировала). И еще тьма, которая нашептывает со своей колокольни.
Тени в нем клубились, он ощущал, как они рвутся наружу, хотят окутать и его, и ее. Мысли путались, кровь устремилась вниз, и он не решался опустить взгляд — и так чувствовал, как встал член и натягивает ткань плавок. Лина, такая горячая, аппетитная, сочная, прямо в его руках, и она продолжает на него смотреть.
Эта пауза длилась вечность. Казалось мир остановился и тоже чего-то выжидает, даже вода и свет в кристаллах замерли.
Потом в груди ухнуло кувалдой, а Лина придвинулась к нему и едва ощутимо коснулась губами его губ.
«Возьми…»
И у лорда сорвало крышу.
* * *
Лина сама не поняла, что случилось. Как она решилась, как она посмела на такую дерзость, откуда вообще в ней вот это все. Она поцеловала лорда ректора!
Она!
Мамочки, что сейчас будет…
Ее исключат за неподобающее поведение. Ей больше не учиться в Диамант де Грин. Чем она думала? Да что там, она вообще не думала!
Но блин, она не смогла, не смогла устоять! Этот момент, как в кино! Его взгляд, такой голодный, такой зовущий и кричащий. Неужели она ошиблась? Ну и пусть. Зато она попробовала. И даже если ее исключат, она будет знать за что…
Но, когда вместо того, чтобы оттолкнуть, ректор Дартион притянул ее к себе и накрыл губами ее рот, Лина потеряла голову. Неужели ей не снится? Он ее целует?
Лорд Гадар Дартион, ректор Диамант де Грин целует ее сейчас?
— М… м… — простонала она ему в рот, не веря собственному счастью.
Его ладони скользнули ниже, сжали ягодицы, Лина интуитивно обхватила ногами его торс, стремясь стать как можно ближе. Твердый бугор в его плавках уперся ей прямо в интимное местечко. Ох, какой горячий…
Он целовал ее горячо, страстно, будто изголодавшийся по женскому вниманию (хотя кто-то, а он этим точно не может быть обделен). Лина отдавалась этому безудержному порыву вся. А когда он прижал ее к стене бассейна, ощутила какой-то странный, первобытный кайф от мощи мужчины, которому в эту секунду подчиняется.
— Лина… — прохрипел он, с явной неохотой оторвавшись от ее губ. — Нам не стоит…
— Я вам не нравлюсь? — испугавшись, что все-таки перешла те границы, которые совсем не позволяли переходить, спросила она, сердце в ожидании забилось быстрее.
Он обхватил мокрыми ладонями ее лицо, такой близкий, с каплями воды на бровях и щеках, с глазами цвета ледяной стали.
— С ума сошла? — спросил он, хриплым шепотом. — Я хочу тебя с первой минуты.
В ней все всколыхнулось, возликовало. Это правда? Да как же так? Он, этот ледяной колосс, хотел ее все это время?
— Серьезно? — не поверила она.
Хотя говорить сейчас трудно — низ живота потеплел, грудь налилась, все тело кричит о том, что сейчас для разговоров совсем не время.
Ректор скользнул пальцами по ее щеке, подбородку, продолжая голодным взглядом впиваться ей в лицо.
— Серьезно, — отозвался он.
Лина интуитивно придвинулась к нему ближе, ощущая, как невольно трется самым чувствительным местом о его твердый бугор. Ректор задышал чаще, в глазах полыхнули искры, он вновь опустил ладони ей на ягодицы и сжал, притянув к себе, как-то ловко надавив на пульсирующий бугорок между ног.
— О… — вырвалось у Лины, она выгнула спину, подаваясь ему на встречу. — Почему…
— Что почему?
— Почему вы игнорировали меня? — еле выговорила она, потому что страсть начала накрывать огромной волной.
Он еще сильнее прижал ее к стене, казалось, его член сейчас порвет плавки и ее купальник в том числе.
— Потому, что это может быть опасно, — прошептал он ей в ухо и тут же оставил поцелуй на ее шее.
— Плевать… — отозвалась Лина, теряя разум, теряя контроль.
Ей хотелось продолжения. Сейчас она, наконец, четко и ясно поняла — с самого начала она тоже хотела лорда Дартиона. Хотела его прикосновений, хотела близости. И все ее странные фантазии тому подтверждение. Она просто не может и не хочет сейчас останавливаться.
Оказывается, он не бесчувственная колода. Он заботился о ее безопасности. Почему это может быть опасно? Нет, она не готова сейчас выяснять. Не сейчас, только не сейчас…
— Лина… — прохрипел лорд ректор, когда она обвила тонкими руками его шею и прижалась грудью к его мощному торсу.
В следующую секунду от ректора отделились широкие клубы теней и в миг подняли их обоих над водой, а затем мягко опустили на зеленый травяной ковер.
Лорд оказался сверху, Лина застонала от удовольствия, чувствуя вес его мощной фигуры на себе. По их телам катятся мелкие капли, вызывая мурашки во всем теле, будоражат и заставляют трепетать.
Он уперся ладонями по бокам в траву и сказал, глядя ошалевшими от желания глазами:
— Мы все еще можем остановиться. Лина, мы все еще…
Он серьезно? Только не сейчас. Это похоже на сон, она не хочет, чтобы это действительно оказалось грезой. Пожалуйста. Пусть это будет правдой.
— Я не хочу останавливаться, — прошептала Лина.
— Это игра с огнем, малышка.
Он назвал ее малышкой!
Лину переполнила нежность и страсть одновременно, она потянулась к нему губами, и лорд подался навстречу. Они снова слились в страстном поцелуе. На этот раз он оказался еще более требовательным, настойчивым. Как ей хотелось, чтобы он не прекращал.
— М… — простонала она, когда его ладони скользнули к груди и стали сквозь ткань купальника ласкать ее грудь, дразнить соски. Это невыносимо приятно, невыносимо…
Он гладил их до тех пор, пока они не затвердели совсем, а потом одним движением распахнул застежку до самого низа.
— Кажется, нам это мешает, — прохрипел он с шальной улыбкой.
Лина даже не поняла, как оказалась совершенно голой под ним. Под горячим, страстным ректором Дартионом. Он закинул ей руки за голову, и припал губами к груди. Лина застонала, выгнулась от небывалого наслаждения, когда его дерзкий язык затрепетал, затанцевал вокруг соска.
— Ооо… лорд…
Он посасывал, лизал, легонько покусывал, заставляя ее выгибаться и стонать от наслаждения. Потом перешел ко второй груди, Лина не сразу поняла, что он гладит ее обеими руками, скользит пальцами по животу, бокам, ласкает подушечками пальцев грудь, но при этом ее руки все еще прижаты за головой. Сквозь пелену удовольствия и дикого возбуждения дошло, мягкие жгуты теней держат ее руки в такой беззащитной и, одновременно, заводящей позе.
— Не бойся, малышка… — шептал лорд. — Только не бойся.
— Я не боюсь… — простонала она, выгибаясь под ласками его умелых пальцев.
— А стоило бы, — хрипло усмехнулся он. — Но я буду осторожным, я постараюсь…
Он нырнул между ее грудей, и, оставляя влажные следы поцелуев, спустился к животу. Стал ласкать языком кожу, целовать, покусывать, доводя Лину до какого-то космического состояния. Низ сжался пружиной, грудь налилась, стала невероятно чувствительной даже к прикосновениям теней, которые мягко задевают самые кончиков сосков, вызывая во всем теле сладкую волну.
— Да… лорд Дартион…
— Гадар… — прохрипел ректор. — Мы одни, называй меня Гадар…
— М…м…м… — прохныкала она, выгибаясь.
