«Вернись», — позвала ее девушка. Все равно животное ранено, а силы на исходе. Она так и не научилась копить силу, в ритме их приключений это было невозможно. Волчица растаяла в воздухе, Настя почувствовала, как она втекла в нее небольшим приливом сил.
Самаэль в битве был прекрасен. Демон словно исполнял танец смерти: зажигательный, резкий, головокружительный. Его мечи сверкали, вращаясь, то над головой, то по бокам, то впереди. Так быстро, что уловить точные движения человеческий глаз был неспособен. Он улыбался, посмеивался над противниками.
Был уверен в своей силе и мощи.
Лика стреляла хладнокровно, доставала стрелу из колчана, вставляла ее, натягивала тетиву и отпускала. С легким шелестом стрелы достигали своих целей. Демоны раненые, демоны убитые, ангелы в гневе, агенты, — все кружилось перед глазами Насти.
— Надо забрать Габриэля.
Настя достала меч из ножен.
— А черт бы тебя побрал! — Лия выскочила вперед. — Беги, я прикрою.
Девушка быстро добралась до Габриэля и схватила его за рукав.
— Пошли со мной!
И тут резкая боль пронзила ее тело. Колени подкосились, она опустилась на тротуар, рассеянно моргая.
Самаэль, смеясь, отбивал очередной удар Белиала, когда сзади к нему прорвался один из вызванных демонов и вонзил в него свое ледяное копье. Боль была внезапной, неожиданно резкой и глубокой, демон еле отбил удар противника, развернулся, убил напавшего сзади, вытащил его копье, которое тут же рассыпалось в крошку. Но боль не проходила. С удивлением он увидел, как бежит из раны кровь на тротуар, заливаясь в щели между камнями мостовой. Раны не закрывались. Слабость и боль усиливались. Демон покачнулся.
Белиал захохотал, глядя на то, как Самаэль с неверием дотрагивается до раны.
Лика подхватила его вовремя, не дала упасть, пыталась залечить, но у нее не получалось.
— Как это возможно? — ее губы обескровили от ужаса, оттого, что неуязвимый стал уязвим.
Растерянно посмотрев вокруг, слабеющий демон увидел бледную от боли Настю, возле которой хлопотал парень с зелеными волосами. И тут до Самаэля дошло.
— Настя…
Лика почувствовала отчаяние, какого не ощущала никогда еще: смертная тянет силы из него, из самого сильного среди них. Она не представляла себе мира без бессмертного духа Самаэля. Все держалось на нем. Все они живы благодаря ему. И человечество живо, потому что он опекает его. Что происходит? Как получилась эта связь?
Демон все больше слабел, еле держался на ногах. Лика чувствовала, как он все сильнее приваливается к ее плечу.
Лия с отчаянным воплем попыталась прикрыть Лику и Самаэля, Итсаску бросилась к ней на помощь, оставив Ильвира и Сержа сражаться с ангелами. Настя поднялась с помощью Габриэля, побежала, от слабости не чувствуя ног, к окровавленному демону:
— Граф!
Он повернулся к ней: бледный и растерянный. И тут же выражение лица поменялось:
— Уведите ее! Немедленно!
Диего, отбросив Михаила, пытавшегося разорвать пантере пасть, в прыжке обратился в человека, схватил Настю за шкирку и потащил ее прочь. Девушка рвалась к графу, плакала.
— Настя, это ты его делаешь слабее!
Он подхватил ее на руки и бросился к проходу в Париж. С ними бежал Габриэль. Счет шел на секунды. Диего не знал, сколько еще смогут прикрывать графа агенты, поэтому бежал, что есть силы, потом поставил Настю на ноги и потянул за собой, она уже следовала, не сопротивляясь. Они прыгнули в переход с разбега, не мешкая. И девушка потеряла сознание.
В Париже они вышли в закрытом на ремонт ателье. Кругом стояли поломанные манекены, рулоны ткани и большой стол для выкроек. Диего положил на него Настю и достал оставленную графом живительную настойку.
— Ты как? — бросил он незнакомому парню в пирсинге, который, казалось, преодолел переход без проблем.
— Я-то нормально, а она?
— Придет в себя.
Он раздвинул губы Насти, влил немного жидкости и дождался глотка. Девушка приходила в себя мучительно долго, видимо, она была измотана до предела.
— Что там произошло? Кто были все эти… создания? — парень обошел стол с другой стороны.
— А ты-то кто? — Диего бросил на него короткий взгляд, который, он знал, выдает в нем хищника. Но незнакомец не пугался, а с беспокойством смотрел на белое лицо Насти.
— Я — ангел, правда, я уже в этом не уверен, — парень почесал зеленый ирокез.
Диего покачал головой. Ну, и дела. У Насти просто талант находить странных личностей. Нашла же она Цезаря, потом призраков, теперь вот еще и парень этот непонятный. Но опасности от него вроде не исходило.
События последних часов Диего измотали. Когда Лика увидела, что Настя впереди нее просто исчезла, она бросилась за ней, но прохода уже не было. Граф Виттури вызвал их всех тут же, организовал переход, и они блуждали по Иному городу в поисках Насти, пока не услышали шум.
Они подоспели вовремя, но теперь, когда Настя была в безопасности, он переживал за остальных.
Переход засветился и появилась Лия: колени были в крови, она упала, корчась от боли, и Диего поспешил дать ей флягу. Девушка глотала жадно, дрожа от пережитого.
— Граф? Как граф? — Настя кое-как слезла со стола, странная пронизывающая боль в теле прошла, но сил было мало. Габриэль подставил ей плечо для опоры. Лия ничего не ответила. Вслед за ней выпрыгнула Итсаску и вытянула Сержа, фляга перекочевала к нему в руки, парень задыхался. Появилась Лика, за ней граф Виттури с Ильвиром на руках. Лика пыталась залечить Ильвира, тот был ранен в грудь, но получалось плохо.
— Рана нанесена ангельским мечом, я практически бессильна.
Граф Виттури положил Ильвира на широкий стол. Настя с облегчением увидела, что граф в порядке, а вот карлик был без сознания. У нее все похолодело внутри.
— Рита должна знать, возможно, есть заклинания. Мы летим в Барселону немедленно. Лия, организуй машину и вылет.
— Есть, — Лия трясущимися руками вытащила телефон и начала звонить.
— Я могу чем-то помочь? — робко спросила Настя у Лики.
За ангела ответил граф Виттури.
— Можешь, Настя. Если не будешь своевольно уходить одна и подставлять всю команду, — его ярость, до сих пор сдерживаемая, прорвалась наружу: — Ты могла связаться со мной, всего этого можно было избежать! Почему ты молчала?
Девушка не отвечала, опустив глаза. «Погибель моя!» — в гневе думал он. Она проклята, он проклят — все больнее и опаснее, он становится уязвимым при ней, она словно пьет из него соки. Нужно научить ее восстанавливать силы. Иначе они оба погибнут. За что их связали вместе? Почему он так уязвим теперь? Что это за новый вид наказания?
По дороге в аэропорт все молчали, прислушиваясь к хриплому дыханию Ильвира. Призрак Папы Римского тоже сидел тихо, понимая, что Насте сейчас не до бесед. Девушка слабела, но жаловаться боялась, потому что куда важнее был Ильвир, да и все случилось из-за нее. И все же, силы утекали капля по капле, прикрыв глаза, она дремала, прислонившись к стеклу, потом заставляла себя двигаться в аэропорту, на автомате прощалась с заплаканной Лией, Габриэль летел с ними, он помогал ей, единственный из всей команды понимал, что Настя вот-вот упадет. Когда самолет взлетел, шум в ушах не давал слышать переговоры Лики и графа, склонившихся над Ильвиром. Она проваливалась в темно-багровую, почти черную пелену, руки безвольно повисли. Она не могла пошевелить и пальцем. Состояние усугублялось чувством вины и страхом, что они не успеют довезти Ильвира. И все из-за нее. Все из-за нее. Из-за нее…
Черт бы ее побрал. Яблоко раздора, упрямая, взбалмошная, непослушная девчонка. Он чувствовал, что она слабеет, знал, что придется дать ей сил, чтобы дотянула до Барселоны. Но медлил, мстительно наблюдая, как она бледнеет, как дыхание становится все более слабым и прерывистым. Он подошел, только когда судорога начала сводить ее пальцы. Тогда он взял ее за руку и дал немного сил. Совсем чуть-чуть.
