Елейно улыбаюсь ему в ответ:
— Не льстите себе, сонор Хорос. — Подумав (вернее, оставаясь верной себе и не думая), не сдержавшись, добавляю: — И, кстати, такая девушка, как я, никогда не остается без сладкого. Можете в этом не сомневаться.
Темного слегка перекашивает, но он быстро берет себя в руки и, откинувшись на спинку кресла, с усмешкой спрашивает:
— Это ты про того хлюпика с дурью?
— Вы всегда лезете в личную жизнь своих сотрудников?
— Я должен знать все о своей помощнице.
Ты и так знаешь больше чем надо.
К счастью, на ответе он не настаивает. Скидывает мне на сейт контракт, предлагая его прочитать.
— Теперь твоя очередь, де Ларра.
На этот раз я не тороплюсь. Устроившись на диванчике в зоне отдыха (даже не берусь предположить, сколько на нем побывало сотрудниц Скайора), начинаю вдумчиво изучать контракт. Все как и обещал. Три месяца рабства, пусть и за очень приятную зарплату. Обозначенные в договоре цифры действительно радуют, не радует имя начальника. Поэтому заключая договор с монстром, я думаю только о том, что очень скоро мы его расторгнем.
Три месяца Хорос не продержится.
— Будут какие-нибудь распоряжения?
Его величество к тому времени уже успевает сосредоточиться на сейфоте, всем своим видом показывая, что уже забыл о моем существовании.
Не отрывая от экрана взгляд, отвечает:
— Свари мне брул, двойной, и отправляйся к Флорес. Она представит тебе кого надо и покажет что надо. Объяснит что входит в твои обязанности.
— Вам с ядом или без?
Темный отрывает взгляд от прозрачного экрана, заламывает бровь, и я, вздохнув, терпеливо объясняю:
— Спрашиваю, что в брул добавлять?
— Без яда, Дерзкая. У меня и так скоро из-за тебя случится интоксикация.
— Сами виноваты. — пеняю ему и, сунув планшет под мышку, выхожу.
День пролетает незаметно. Рита Флорес оказывается девушкой приятной, знакомит меня с коллегами, вводит в курс дела. За все время Хорос меня так ни разу к себе и не вызвал. Не просил ни подать ему брул, ни заказать обед. Он вообще не обедал и не показывался из своего кабинета. Зато к нему выстроилась чуть ли не очередь из тех, кому было назначено. Я даже подумывала проявить инициативу и самой заказать для него еду, но потом решила, что это провальная тактика для той, которая всеми правдами и неправдами надеется потерять работу.
Зря, наверное. Обед не заказала. Около восьми, когда уже собиралась отпрашиваться, высший сам ко мне вышел. Пиджак перекинут через предплечье, рукава рубашки закатаны, а галстук где-то в кабинете, видимо, потерялся.
— Сонор Хорос, я могу идти?
Я уже почти порадовалась, что этот пыточный день закончился, но Темный мастер все портить.
— Можете, сонорина де Ларра. Со мной на ужин. Пока я кого-нибудь здесь не сожрал.
— Но мой рабочий день...
— Ненормированный, — напоминает высший. — Или ты невнимательно читала контракт?
— Внимательно, — цежу сквозь зубы.
Стянув со спинки кресла жакет, следую за Темным клифтам.
— Это ведь обычный ужин... — начинаю.
Но Хорос меня перебивает:
— А какими еще бывают ужины? В компании помощниц только обычными и скучными.
Я и сама не обедала и тоже кого-нибудь с удовольствием сейчас бы съела. Или сдержалась бы и до дома дотерпела. Но я действительно подписалась на ненормированные рабочие будни, а значит, придется убивать вечер на этого оголодавшего трудоголика.
В лифте я невольно жмурюсь (йоргова привычка), что не укрывается от внимания Ксанора.
— Все в порядке?
— Да. Просто не люблю высоту.
— И это говорит та, что собиралась заняться сексом в несущемся на полной скорости аэрокаре. — усмехается высший.
А у меня от его насмешки, от его слов все лицо начинает гореть.
— Я была не в себе!
— По-моему, это твое обычное состояние, де Ларра. — прислонившись к стеклу, за которым смазываются огни мегаполиса — настолько быстро мы несемся, продолжает ерничать Хорос.
Укусить его, что ли.
— Я стараюсь пользоваться аэроэкспрессами, потому что они летают на нижних магистралях. И таксистов тоже прошу высоко не подниматься.
— Детская фобия?
— Просто фобия.
Кабина лифта мягко замирает, и я первой из нее вытряхиваюсь. Первая выхожу на подземную парковку, оглядываясь в поисках аэрокара Темного.
— Сюда, Дерзкая, — зовет Хорос, и мне хочешь не хочешь приходится за ним последовать.
Надеюсь, этот ужин будет таким же коротким, как и спуск в лифте-убийце. Уж точно таким же неприятным — в этом я даже не сомневаюсь.
* * *
— Где собрался ужинать? — спрашиваю, когда аэрокар, выскользнув из широкого рукава парковки, устремляется к небу, но не долетев даже до средней магистрали, мягко пристраивается в хвосте аэроэкспресса.
— Есть у меня пара любимых мест. Сегодня покажу первое. Будешь знать, откуда заказывать обед.
Кажется, меня только что ненавязчиво укололи. Может, поняв, какая у него неисполнительная и безразличная к шефу помощница, Хорос меня уволит? Хорошо бы! Но я девочка большая и прекрасно понимаю, что так просто точно не будет.
Темный не сводит взгляда с дороги, а я продолжаю смотреть на него, пытаясь понять, что бы все это значило. Ксанор Хорос умеет летать только высоко и быстро, так почему же мы продолжаем ползти за городским транспортом?
— Необязательно под меня подстраиваться.
— Даже не собирался, — невозмутимо отвечает высший. — Здесь недалеко. Нет смысла подниматься на верхнюю магистраль.
Остаток пути до ресторана летим молча и так же молча вытряхиваемся из машины. К моему удивлению, для ужина Темный выбрал не ресторан, а паб. Неплохое, но далекое от пафосного заведение.
— Это твое любимое место? — интересуюсь с сомнением, пробегаясь взглядом по просторному залу с массивными деревянными столами и бессчетными картинами на стенах, обрамляющих, как рамы, огромные экраны сейфотов — дань старине.
На них почти никто не обращает внимания. Те, кому интересны спортивные матчи, могут наблюдать за ними, не отрывая взгляда от своих столов.
Трехмерные проекции спортсменов взметаются над столешницами, в которые встроена панель управления: в любой момент можно переключиться на другой канал, и тогда голограмма рассеется, а ее место займет другая трансляция.
Оказывается, здесь всегда, в любое время дня и ночи, для Хороса зарезервирован столик. В дальнем углу возле камина, над которым красуется чучело — рогатая голова северного вирра. Сейчас камин, само собой разумеется, не затоплен. Зато на полную мощность включены кондеры.
— Что будешь?
Я выбираю классический бургер и чипсы, Темный то же самое, только в двойном объеме, уточнив, чтобы не забыли добавить жгучего перца.
— Люблю, когда поострее и погорячее. — расплывается он в улыбке.
Я делаю вид, что намек не поняла. Устроившись поудобнее на диванчике возле камина, начинаю смахивать одну за другой голограммы. Я не фанатка спорта, хоть часто ходила на матчи со старшим братом. Вот кто обожает болеть за любимые команды.
— Как прошел первый рабочий день? — интересуется высший.
— Если бы я работала не в Скайоре или хотя бы не на тебя, то отлично. А так относительно терпимо.
— Уверен. Дерзкая, тебе понравится. Это ведь только начало.
О да. милый, это только начало.
— Не надоело так меня называть?
Ответить Темный не успевает Вернее, ответ его перестает быть важным в то самое мгновение, когда я, смахнув очередную голограмму — игру в кроппер, переключаюсь на новостной канал.
— Стало известно о смерти популярной певицы Нины Мендес. Из достоверных источников мы узнали, что сонорина Мендес была жестоко убита в своей загородной вилле. Полицейские застали ужасающую картину — фею в разодранной одежде и со сломанными крыльями.
Фея со сломанными крыльями...
— Та же хрень, — скривившись, бросает высший.
А журналистка теги временем вдохновенно продолжает:
