Встретившись с ней взглядом, он осознал, что краснеет и внезапно начинает сомневаться в своём выборе.
— Ну, не знаю, — неловко закончил он. — Я подумал, что возможно, ты захочешь их почитать.
Балидор умолк и поднял взгляд, показав неопределённый жест, когда Касс продолжила смотреть в его лицо. Она так и не заговорила, и он снова показал расплывчатый жест.
— Я купил некоторые из них у людей на борту. Если это не те, какие бы тебе хотелось, скажи мне. Возможно, я сумею найти другие.
Однако Касс снова переключилась на рюкзак.
Он наблюдал за её лицом, пока она просматривала обложки стопки комиксов и подвигала рюкзак так, чтобы получше рассмотреть содержимое.
Несколько раз он ощутил от неё приятное удивление и понял, что как минимум некоторые выпуски были тем, что она сама выбрала бы для себя. Он знал, что с некоторыми мог промазать. Но вдобавок к устным вопросам он также прочёл несколько её старых человеческих друзей, пытаясь понять, чем она интересовалась, когда жила в Сан-Франциско.
Когда Балидор поднял взгляд в следующий раз, Касс взяла один комикс в руки и принялась листать его, снова устроившись попкой на его коленях.
Он следил, как её глаза бегают по страницам.
Он снова покосился на торт и решил — нахер.
Если она не хочет торт, то она не обязана его есть.
— Я хочу торт, — сообщила Касс, не поднимая взгляда.
Она перевернула страницу комикса, её глаза продолжали бегать по картинкам и тексту.
— Я пытаюсь решить, стоит ли мне трахнуть тебя за всё это, прежде чем браться за торт, — добавила она.
Она сказала это небрежно, почти безразлично.
И всё же его боль резко усилилась.
Однако Балидор покачал головой, прищёлкнув языком.
— Я не хочу ничего взамен, Касс, — ответил он. — Что бы я ни говорил ранее. Это была плохая шутка. Реально плохая шутка в дурной манере, учитывая настоящие проблемы того, что мы здесь делаем, особенно с моей стороны…
Он умолк, когда она изменила позу и на сей раз крепко прижала ладонь к его члену.
Она оставила руку там, продолжая читать комикс и убирая руку только для того, чтобы перелистнуть страницу. В промежутках между перелистыванием она медленно поглаживала его. Когда она так и не прекратила, Балидор прислонился к стене, и его боль усилилась настолько, что затмила всё перед глазами.
— Бл*дь, Касс, — он издал тихий хрип, стискивая её запястье ладонью. — Не дразни меня сейчас. Я отреагирую не лучшим образом, и я серьёзно считаю, что нам надо поговорить об этом, найти какой-то способ обсудить границы, чтобы…
— А кто тут дразнится? — перебила она таким же нейтральным тоном, бродя взглядом по страницам.
Когда он не ответил, Касс подняла взгляд.
Ещё несколько секунд она изучала его взглядом, а потом положила комикс рядом с его бедром и прильнула к его груди. Опустив лицо, она поцеловала Балидора в губы, чувственно притягивая его своим светом и языком… сильнее, чем ошейник должен был позволять ей.
Угрызения совести вновь пробрались в его мозг, заставляя чрезмерно беспокоиться из-за её слов, из-за того, как она намекала на какой-то обмен.
Через несколько секунд Балидор оборвал поцелуй.
Он почувствовал, что Касс заметила его сомнение, а потом слегка улыбнулась.
Она слезла с его колен, со скрещёнными ногами уселась перед тортом и взяла одну из двух вилок, которые он принёс. Само собой, они были мягкими, пластиковыми.
Он не мог проигнорировать все протоколы, даже если в глубине души ему этого хотелось.
— Ты хотя бы поешь со мной? — спросила Касс, не поворачиваясь.
Балидор посмотрел на её спину, затем натужно выдохнул.
— Да, — сказал он.
Оттолкнувшись от стены, он подвинулся, устроившись по другую сторону от подноса, и взял вторую пластиковую вилку. Мельком глянув на Касс, он наклонился, вилкой отломил кусочек с одной стороны и сунул в рот.
Сомкнув губы на вилке, Балидор поднял взгляд и увидел, что Касс ошарашенно таращится на него.
— Ты реально только что съел первый кусочек моего торта? — спросила она, и в её голосе воевало веселье и раздражение.
— Да, — удивлённо ответил Балидор. — А что?
— Чувак, это дурные манеры.
— Разве? — парировал он. — Ты же не ела.
— Я собиралась!
— Откуда, чёрт возьми, мне было знать?
— Я же тебе только что сказала!
Пожав плечами, Балидор снова наклонился, собираясь отломить её кусочек, но Касс отпихнула его руку.
— Тебе нельзя есть золотую часть! — пожурила она.
— Почему нет?
— Снова дурные манеры, — объяснила она возмущённо, но в её голосе звучало всё больше веселья. — Нельзя есть самую красивую часть торта, когда это не твой торт!
— Почему нет? — повторил он.
— Потому что в таком случае я не буду с тобой трахаться, — с хохотом ответила Касс. — Как тебе такой ответ? Раз уж вы, видящие, похоже, ни капли не уважаете традиции…
— Неправда, — запротестовал Балидор. — Вообще неправда! Спроси кого угодно.
Но Касс уже сама склонилась над тортом.
Когда он попытался сделать то же самое, она отпихнула его руку с вилкой, а потом подцепила вилкой огромное съедобное украшение золотого меча и солнца, утащив большой кусок разом.
— Зачем ты пригласила меня поесть с тобой, если не имела этого в виду? — проворчал Балидор, наблюдая, как она запихивает всё это в рот.
Касс рассмеялась, хотя её рот был набит мороженым и глазурью. Она постаралась прожевать и проглотить, затем снова расхохоталась, переводя дыхание.
— Существуют правила, чувак. Ты можешь есть. Просто следуй чёртовым правилам.
— Как я должен следовать каким-то взбалмошным человеческим правилам? — пожаловался Балидор, закатывая глаза. — …Если я даже не знаю о существовании этих правил? Видимо, ты не собираешься сообщать мне их, пока я их не нарушу.
— Я не думала, что надо разжёвывать очевидное. Божечки!
— А теперь мне, видимо, вообще не достанется торта? — проворчал он, позволяя веселью просочиться в его голос. — Ну и жадина ты, Кассандра.
Она широко улыбнулась, а затем подвинулась и нарочно уселась к нему на колени, но на сей раз спиной к его груди. Балидор позволил ей, устроив ноги так, чтобы ей было удобно, и она плотно вжалась округлой попкой в его пах.
Он слегка втянул воздух ртом, затем позволил своему голосу вновь обрести ворчливый тон.
— Расстановка мест явно спланирована так, чтобы между мной и тортом находилась ты, — пробурчал он, потянувшись мимо неё, чтобы отломить вилкой зелёную ветку дерева, покрытого глазурью.
Касс рассмеялась, оглядываясь на него, а он запихнул кусок торта в рот, пока она не отбросила его руку в сотый раз.
Её глаза тоже улыбались, и Балидор почувствовал, что его боль усиливается.
Он всё ещё смотрел ей в лицо, когда заговорил — на сей раз импульсивно.
— Ты изумительная, — сказал он ей. — Совершенно точно самая красивая женщина из всех, кого я когда-либо видел.
Он заметил, как Касс побледнела.
Она уставилась на него так, будто он отвесил ей пощёчину.
Он почувствовал, как по её свету пронеслась рябь страха, возможно, даже паники.
Не раздумывая, Балидор обнял её обеими руками, всё ещё сжимая пальцами вилку. Он затопил её своим светом, закрыл глаза и уткнулся лицом в её плечо, крепко прижимая к своей груди.
— Gaos, — пробормотал он. — …Поверь мне. Пожалуйста.
Она не ответила.
Он почувствовал, как её смятение усиливается.
Он попытался заговорить вновь, пытаясь решить, что сказать.
В итоге он промолчал, наблюдая, как Касс сердито вытерла слёзы, затем наклонилась вперёд и свирепо вонзила вилку в торт-мороженое. Он наблюдал, по-прежнему не говоря ни слова, по-прежнему обнимая её, как она запихнула в рот целый кусок. Потом она съела ещё кусочек, и ещё, и он уже даже не был уверен, жуёт ли она на данном этапе.
— У тебя мозг не замёрзнет? — наконец, поинтересовался Балидор.
К тому времени этот вопрос беспокоил его почти по-настоящему.
