Я задумалась. И читать расхотелось. Я вообще как то глупо стала себя ощущать. Ничего я толком не узнала. Но почувствовала, что это и не важно. Действительно, надо любить, прислушиваться к себе и к нему, и все само настроится. Ну, как мне кажется…
Посмотрела время. Семь часов. Почему Лена не звонит?
Лена так и не позвонила. Я сама набрала ее около девяти из дома. Она мне вяло ответила, что все прекрасно, она спит. Перенервничала, наверное. Завтра у нее все выспрошу.
За весь вечер в конторе был один клиент, клиентка. Молодящаяся женщина лет пятидесяти, которая приходила, чтобы Аделаида погадала ей на любовь. Больше никто не был записан, и эдельвейсы решили устроить вечеринку. А меня отправили домой пораньше, а именно в начале восьмого. Из дома я позвонила и Николаю. Предупредила, что уже освободилась и жду его. Он огорчился, что раньше освободиться уже не успеет. Но ровно в девять зайдет за мной в квартиру.
Он и зашел ровно в девять. Высокий, красивый, элегантный. Распахнутое темно-синее, почти черное пальто, под ним джемпер в тон, серые брюки и белоснежная рубашка с галстуком глубокого кобальтового цвета. В руках просто огромный букет. Розы разных цветов и размеров, а между ними яркие хризантемы и кое-где зелень и фрезии. У Николая безупречный вкус.
Я сразу поняла, что это не просто так. Это я сейчас не про его вкус, а про букет.
В прихожую выскочили и братья и собаки. Все крутились, гавкали, здоровались. А я замерла, уставившись на букет. Но все же пришла в себя и пригласила Николая пройти. Однако, Николай отказался, сказал, что кафе ждет нас. Я поставила цветы в вазу, принесла в свою комнату и пристроила на письменном столе, так как в кухне на столе стояла хризантемы из вторника, а на холодильнике — роза из среды. Надеюсь, бандитская команда Лапы и Джека не полезет по столам и холодильникам любоваться моими цветами. Хотя полной уверенности в этом нет. Вышла в прихожую. Николай стоял с моей курткой в руках и помог мне одеться. Мы вышли на улицу, и пошли через двор к машине. Николай рассказывал о Лене то, что ему поведал Виктор. Я шла и слушала, слегка недоумевая. Разве этот букет не предвестник предложения? Оказалось все же предвестник. Как только мы сели в автомобиль, Николай тут же достал маленькую коробочку и открыл ее. В коробочке сверкнул голубым лучиком бриллиант помолвочного колечка.
— Настя, ты согласна выйти за меня?
У меня в голове вскачь понеслись мысли о разном, но губы уже прошептали, — Да.
Николай надел мне кольцо на безымянный палец и поцеловал. Мягко и нежно, и сразу же отстранился. Я чуть не потянулась за ним губами. Открыла глаза и взглянула на своего мужчину. Николай счастливо улыбался, морщинки между бровей исчезли почти без следа. С переднего сиденья, развернувшись, смотрел, улыбался и поздравлял нас Виктор.
— У нас сегодня четвертое свидание?
— Не надо считать. Влюбленные свиданий не считают.
— «Счастливые часов не наблюдают»!
— И это тоже, — Николай засмеялся и провел пальцем мне по нижней губе, а потом обрисовал подбородок. Подняв голову, бросил Виктору, — Поехали. Нам еще полно чего обговорить надо.
Через десять минут мы уже сидели в нашем кафе. У меня к этому моменту сформировался первый и очень важный вопрос к Николаю.
— Коля, где мы будем жить после свадьбы?
— У меня. И мальчишки с нами. Дом у меня большой. Всем места хватит. Ваню в школу будем отвозить и привозить. А Алексею вообще надо будет машину подарить. Я у него уже спрашивал, права у него есть. И переехать он не против.
Я захлопала ресницами.
— Николай! Ты настолько богат, что подаришь новый автомобиль чужому, по сути, мальчишке? И когда ты успел обо всем спросить Алексея, если я пять минут назад ответила тебе «да».
— Сегодня я ему позвонил и сказал, что буду делать тебе предложение, все с ним и решили. И, да. Я богат и не жаден.
— И он вот прямо сразу отдал меня тебе и на все твои переездные планы согласился, — Я уперлась в какие-то смутные мысли. Не очень даже осознавая какие. Фраза о его богатстве пронеслась в голове, не задержавшись. В моей жизни всегда были и богатство и богатые мужчины. Это фон, на котором разворачивается действительно важное — поступки и чувства. А вот упрямое желание Николая все контролировать что-то напоминало.
— Да. И обрадовался, мне кажется. Он, наверное, боялся, что я просто тебя заберу. А то, что мы будем жить вместе, его абсолютно устроило. Квартиру закроем и поставим на охрану. Это все мелочи. Скажи лучше, где ты хочешь свадьбу сыграть? Когда? И куда поехать в свадебное путешествие?
— Почему то я уверена, что и это ты уже все решил. И твои вопросы — хитрая игра в демократию.
Николай откинулся на спинку кресло и весело засмеялся. Потом посерьезнел.
— Настя. Ты права только в том, что примерно я представляю все это. Но решать когда, выбирать где, будешь только ты.
Нет, все же он чудесный. А то на мгновенье от него принцем повеяло.
— На днях поедем в загс. Подадим заявление. Но само бракосочетание я бы хотел выездное. Я свожу тебя на днях, покажу пару мест. Да! Возьмешь мою карточку, начинай выбирать платье, туфли и прочее. Надо к платью драгоценности подобрать и обручальные кольца выбрать. Если захочешь, по магазинам будем ходить вместе. Еще нужно выбрать фирму, которая будет заниматься организацией свадьбы, ведущих, музыкальное сопровождение.
— Коля, зачем нам это? С моей стороны будут только мальчишки и Лена. У тебя кто будет? Родители? Родственники? Друзья? Я ничего практически не знаю о тебе.
— Все главное ты знаешь. Ты же знаешь меня. А я знаю тебя. А вообще, Главное у нас — это ты. Ну и немножечко я. Хотя, наверное, ты права на счет ненужности большой свадьбы. Из близких родственников у меня только брат. Но он вряд ли сможет приехать. Он очень занятой человек и живет очень, очень далеко. Потом, может быть, мы сами к нему съездим. Кстати, уж если зашел разговор — я ведь сирота с детства. Мои родители, пятилетняя сестра и жена дяди погибли во время терракта. Мне было десять лет. После этого события моя жизнь круто переменилась. Моя семья была очень домашняя. Все всегда было душевно и спокойно. Отец обожал маму, мама любила и заботилась об отце. И оба они любили и баловали меня и сестру. После их смерти моя жизнь круто поменялась. Меня взял к себе дядя, брат отца, жена которого погибла вместе с моими родителями. Дядя был суровый и очень жесткий человек. У нас с двоюродным братом был расписанный чуть ли не по минутам распорядок дня со многими обязанностями, нарушать который было категорически нельзя. Пороли нас чуть не каждый день за любой проступок. Пороли всегда обоих. Чем неимоверно сблизили. И, кстати, порки мы терпели стойко, и бунтовать и нарушать не переставали.
Николай усмехнулся каким-то воспоминаниям. Но сразу же продолжил свой рассказ.
— У меня до встречи с тобой ближе человека, чем мой брат, никого не было. Он старше меня на два с половиной года. Сейчас у него уже есть семья и двое сыновей. Они еще маленькие, но очень резвые мальчишки. Совсем такие, какими были мы с братом.
Николай опять усмехнулся, явно что-то вспомнив.
Я сжала его ладонь.
— Я тоже сирота. Родители погибли, когда мне было шестнадцать лет. У меня вообще никого нет.
Тут я вспомнила о Ване с Лешкой.
— Только двоюродные племянники.
— Я примерно так все и представлял.
— Рассказывай дальше.
Николая на секунду задумался. Морщинка между бровей стала глубже, веки дрогнули, радужки темно-серых глаз стали почти черными. Да, не очень радостные воспоминания подарила Николаю его жизнь.
— В детстве я ненавидел своего дядю, мне кажется, брат ненавидел его тоже. Но повзрослев, я стал оценивать его воспитание по-другому. Он воспитал в нас стойкость, чувство ответственности, и терпение, и бесстрашие, и настойчивость, понимание, что за все в своей жизни отвечаешь только ты сам. И отношение к жизни не как к веселому квесту, где можно в любой момент сделать перезагрузку, но как к серьезному, часто опасному для жизни, путешествию. Он погиб, когда мне было семнадцать, а брату двадцать. И я уже никогда не смогу сказать ему о своем уважении и благодарности. Это научило меня спешить говорить о своих чувствах. Хотя по натуре я скрытный и вредный зануда.
