— Кто еще хочет назвать меня деточкой?
Глава 16
Я думала, что после того, что я сделала с королем, принцы вытрясут из меня душу, но все прошло не так уж и плохо. Еремей немного возмущался, но что мне понравилось, то, что он не отчитывал меня при всех, мы вышли и спокойно поговорили. Ну как спокойно я визжала и топала ногами, а он был спокоен, хладнокровен, чем выводил меня из себя.
— Ты не считаешь, что это не лучшая идея отдать моего отца Фоте? — Сказал Еремей.
— Я думаю пора поплатиться за то, что он сделал.
— Ева, мы все поплатились, мы были без магии и …
— Он нет, у него было все нормально, жил себе на зеленых островах с хоббитами и кенгуру.
— С кем? — С сомнением спрашивает Еремей.
— Неважно, пусть они разберутся. Фота не учудит второй раз тоже самое. Жить без магии ей и самой поперек горла.
— Я очень надеюсь.
— Еремей, твой отец взрослый человек, — я сама не верила, что говорила такие здравые вещи, — пусть сам решает свои проблемы. Я устала от этого всего. Я хочу, чтобы все убрались из моего дома. Мне нужен перерыв от этих гостей из порталов и прочего.
— От всех? — Спрашивает Еремей и подходит ближе.
— Ну ты можешь остаться, если хочешь, — мне хочется кричать ему, чтобы он вообще не уходил от меня ни на минуту, но я стараюсь сдержаться.
— Я останусь сегодня, а завтра мы с Дарием увезем твою подругу в его замок.
— Где она сейчас?
— В темнице, — отвечает Еремей будто это логично, и я сама должна была эта знать.
— В моем доме есть темница?
— Да, в подвале. Только не проси о встрече с ней. — Говорит он и уходит в сторону столовой, а я иду в свою спальню и мысль которой до этого у меня не было зародилась в моей голове. Я думаю о том, что должна поговорить с Аленой. У меня не получилось ее вразумить раньше, но вдруг сейчас получится. Я не могу так просто опустить руки. Мы все-таки с ней дружили. Пусть для нее это ничего не значило, но значило для меня.
Возможно, я кажусь идиоткой, но я искренне верю, что где-то в глубине души Алена не плохой человек, просто она запуталась.
Вот, например, Фота чего она только не творила, но это все от злости и обиды, вначале я ее не понимала, но сейчас, когда у меня с Еремей начинают завязываться отношения, то мне становится понятнее. Если бы меня предал любимый человек, то неизвестно чего бы я натворила.
Когда наступила ночь, и Еремей крепко уснул, я тихо выскользнула из теплой постели. Мозг говорил, что я совершаю очередную глупость, но ноги шли по направлению к кухне, за которой находился вход в погреб. На кухне было темно и тихо, только стражник мирно сопел у входа в подвал. Я тихо прокралась мимо него и проскользнула вниз по лестнице.
Видимо никто не думал, что кому-то понадобится пробираться туда и охрана была просто для вида. Спустившись вниз, я очутилась в длинном и сыром помещении. Слабый свет нескольких керосиновых ламп с трудом освещал комнату, я прошла вдоль полок, заставленных припасами и старой мебелью, и вещами, видимо не все выкинули от предыдущих хозяев.
С каждым шагом вглубь помещения мне становилось холоднее, по телу забегали мурашки, и я поежилась. Вот бы сейчас обратно в теплую постель к моему мужчине. Я потерла плечи ладонями и устремилась в перед. В конце комнаты была едва различимая в темноте дверь. Я подняла тяжелый засов и открыла металлическую дверь, она предательски громко скрипнула. Затхлый запах ударил в нос.
Сколько скользких ступенек вниз, и я снова в длинном помещении, на этот раз пустом, только в конце клетка будто для животных. Вместо животного там Алена.
Она лежит на чем-то отдаленно напоминающем кровать, в ее клетке керосиновая лампа, которая почти не дает света. На ее руках надеты мешки, видимо, чтобы она не могла открыть портал. Тут жутко холодно и мое сердце сжимается от вида подруги. Я бегу к ней через весь коридор и останавливаюсь у самых прутьев клетки:
— Аленка, моя хорошая, ну зачем же ты так вляпалась? Давай я отправлю тебя домой. Пожалуйста, — по моему лицу начинают течь слезы.
— Это опять ты? — Она открывает глаза и все с той же ненавистью, как и раньше смотрит на меня. — Если я захочу домой, то и сама туда отправлюсь. Вот только их надо снять, — она садится на кровать и указывает взглядом на мешки на руках, — это твои подруги ведьмы, что-то нашептали, чтобы я не сбежала.
— Аленка! Я не могу тебя видеть такой. Я же люблю тебя…
— Ева, хватит ныть! Ты еще больше меня бесишь! Уйди отсюда, — она снова шипит, как змея, — я сама все решу, а тебе советую убраться подальше, а то, когда я выберусь, то мало тебе не покажется.
— Алена, я ничего тебе не сделала. Я просто хочу помочь.
— Ева, убирайся!
Несколько минут я стою молча и просто смотрю на свою подругу. Мне многое хочется ей сказать, но она это слышать не захочет. Я была бы счастлива, если бы она стала прежней и осталась со мной тут. Но она сделала другой выбор.
— Если ты передумаешь, то просто позови меня, попроси охранника и я тут же приду. У тебя время до утра.
Я разворачиваюсь и ухожу с мыслью, что вижу ее последний раз, но с надеждой, что она одумается.
— А что будет утром? — Кричит она вслед.
— Утром тебя увезут и помочь уже я не смогу.
Я ухожу, не оглядываясь и с ощущением, что я настоящая дрянь, потому что бросила друга в беде, но освободить ее сейчас это как залезть в клетку к разъярённому медведю, а я учусь выбирать себя.
Когда я вернулась в нашу спальню, то Еремей не спал, он сидел на кровати и листал мою книгу, про которую ведьмы сказали, что это легенды и сказки.
— Поговорила? — Спросил он когда я только вошла в комнату.
— Угу, — всхлипнула я и слезы, которые я всю дорогу сдерживала хлынули рекой.
— Иди ко мне, — он поманил меня к себе, я забралась под одеяла, прижалась к своему мужчине и разрыдалась еще сильнее. Несколько минут я просто не могла остановиться. Все произошедшее за эти дни одним махом на меня навалилось, злость вперемешку со скорбью и жалостью к себе взяли верх. Я не помню сколько я так плакала, но спустя время, когда мои глаза высохли Еремей заговорил:
— Ты не несешь ответственности за ее поступки, ты это понимаешь?
— Угу.
— Ты не можешь поменять ее решение, только потому, что хочешь другой жизни для нее.
— Я и это понимаю, но как она может поступать так глупо?
— Для тебя глупо, а для нее это правильно и логично. Ева, мы все разные и то, что для одного непонятно и не допустимо для другого образ жизни, он взял пальцами мой подбородок и повернул мое лицо к себе. — Ты хороший человек, если переживаешь и заботишься о подруге, но больше ты ничего сделать не можешь.
— Что с ней будет? — Еле произнесла я и почувствовала, что слезы снова заполняют мои глаза.
— Ее не убью, если ты об этом. Ведьмы сейчас готовят заклинание, чтобы лишить ее магии, потом ты откроешь портал и вернешь ее в ваш мир. Ты же сделаешь это? — Я услышала сомнение в его голосе. — Пока ведьмы делаю заклинание ее увезут в замок Дария.
Я кивнула и снова к нему прижалась.
— А нельзя сделать так, чтобы она обо всем забыла?
— К сожалению нет.
— Можно хоть не держать ее в темнице, это ужасно.
— Ева, по ее вине погиб мой брат, погиб принц. По нашим законам мы должны ее казнить.
Я прижалась к нему и снова всхлипнула.
— Я постараюсь сделать все, что смогу, — сказал Еремей.
На следующий день Алену увезли, я не выходила попрощаться и вообще не выходила из комнаты, мне по-прежнему было грустно и от одной мысли о происходящем, хотелось плакать. Так продолжалось три дня пока не вернулся Еремей. Он застал меня в моей комнате, я сидела у окна и листала книгу.
— Говорят ты превратилась в затворницу? — как только я услышала его голос, то тут же бросилась ему на шею. Невозможно было передать словами насколько сильно я скучала.
— Как хорошо, что ты вернулся!
— Ты соскучилась? — Спросил он с ехидной улыбкой и привлекая меня к себе для поцелуя.
