регистрации, компьютеры и всякая фигня… – старый оборотень в сердцах сплюнул.
Срок жизни веров намного превышал человеческий – двести лет, это все же не восемьдесят. Фейри конечно так не считали, ведь бессмертие давало им определенные привилегии, но Михаил в своей жизни повидал многое, поэтому был категорически против существования физических списков всех оборотней в городе. Пусть даже и под видом клуба ролевых игр. Дом Оборотней представлял собой двухэтажный особняк из дерева и стекла, находящийся за чертой города и окруженный просторным парком с высоким забором. За основным домом находилась частная больница, оборудованная специально для перевертышей. Поблизости были и строения, для внезапных гостей. По периметру располагались охранные камеры, предназначенные скорее для людей, которые могли бы явиться сюда непрошено, чем для отлова или защиты от себе подобных.
– Ладно, пошли, – проворчал Михаил в сторону Вадима, – покажу тебе все.
Подросток глянул в сторону парочки, дождался кивка от Фир и последовал за старым вером, который уже начал ему что-то рассказывать. Пройдя несколько шагов, мальчик начал отвечать на вопросы Михаила, а к тому времени, как они подошли к двери главного здания, сам спрашивал об интересующих его вещах. Ллариг проследила за ними взглядом, зная, что Эккарт в свою очередь внимательно прислушивается к разговору и удаляющимся шагам. Когда дверь за ними захлопнулась, Шапка обняла блондина за шею и зашептала ему на ухо:
– Ну что, уже можешь рассказать, зачем мне твое пальто?
– Чтобы скрыть запах, – улыбнулся он, – чтобы все веры на территории знали, что ты моя.
– Раньше у нас с этим проблем не было?
– Ну, давай же, – подбодрил Эккарт, – ты знаешь ответ.
– Ну-у-у… – Фир погладила его по затылку и улыбнулась, когда мужчина отреагировал резким выдохом. – Если сложить два плюс два, то Дети Миля появились совсем не вовремя.
Эккарт медленно кивнул, завороженный тонкими пальцами, ласкающими его шею.
– Теперь ясно, почему Миша посоветовал мне поторопиться и побыстрее закончить все дела с вами двумя! – невысокий субъект с темными волосами и карими глазами смотрел на них с улыбкой.
Фир отпустила своего любимого, недовольно поглядев на подошедшего мужчину. Увидев реакцию на свое появление, он поднял руки, показав пустые ладони в универсальном жесте доброй воли.
– Я не просто так пришел, – его улыбка стала еще шире, напоминая Шапке Чеширского Кота из сказки Льюиса Кэрролла, – вы сами меня позвали.
Глава Дома Оборотней и вправду был котом. Перевертышем, конечно. Только вот превращения его происходили с помощью магии. Сам он говорил, что это было проклятие, наотрез отказываясь обсуждать, кто и почему с ним такое сотворил, хотя Эккарт предполагал, что соблазненные и брошенные ведьмы способны еще и не на такое.
– Мы к тебе почти официально, – вервольф обнял Фир за талию и повернулся к собеседнику, – помнишь Детей Миля?
Судя по нахмуренному лицу и недовольному шипению, вырвавшемуся из его горла, Антон помнил. В отличие от природных оборотней, в придачу к проклятию мужчина получил и бессмертие. Долгая жизнь, начавшаяся еще в Италии 1148 года, сталкивала его с теми, кого вервольф называл Детьми Миля, и Антон – урожденный Антонио ди Сенья – был далеко не в восторге от перспективы новой встречи.
– С этого момента поподробнее, – улыбка исчезла с лица мужчины, а взгляд стал настороженным.
– Первый раз я услышал их запах в среду. За нами следили. Вчера украли Ольгу, и все вокруг пропитано вонью гойделов. Нам нужна помощь, чтобы их найти.
– Не хотелось бы вмешиваться, – задумчиво ответил Антон, – но я не дурак. Если инквизиторы притащились сюда, то все слишком серьезно. Никто не сможет остаться в стороне. Рассказывайте подробно.
Они по очереди излагали факты, четко и не перебивая один другого. Антон слушал очень внимательно, иногда задавая вопросы, все больше убеждаясь, что помочь нужно не только потому, что фейри просят. Дети Миля были всеобщей проблемой. Их стремление уничтожить волшебных существ, изначально касавшееся только сидхе, постепенно переросло в ненависть ко всем, кто хоть немного отличался от обычных людей. Сначала гойделы испробовали смену веры, чтобы заставить забыть о Богине, заменив ее мужчиной-богом, потом попробовали превратить рассказы и легенды в нелепые детские сказки-страшилки. Суперы смогли приспособиться, хотя это и потребовало определенных усилий. Святая Инквизиция в средние века стала апогеем. Антон прекрасно помнил ужас и бессилие перед служителями Церкви, среди которых обязательно находился представитель Детей Миля. Они не щадили ни женщин, ни детей, ни стариков – попавший к ним в руки супер был обречен. Могло помочь только бегство, как тогда оборотень и поступил, прихватив с собой тех, кто согласился уехать. Те, кто остался, научились скрываться. К сожалению, успели не все.
В 1809, после уничтожения Инквизиции Жозефом Бонапартом, Антонио ди Сенья приехал назад. Он не нашел ничего знакомого в стране, которая когда-то была его домом. Старые знакомые и друзья давно умерли, а семейная ветвь прервалась, оставив мужчину в полном одиночестве. Подумав, он уехал назад, чему был только рад впоследствии. Больше на родину Антон не возвращался, решив, что это место больше не является его домом. Вторая Мировая преподнесла новый сюрприз – Геноцид. Обиженные потомки гордых арийцев стали прекрасным оружием в руках гойделов, решивших уничтожить всех суперов одним махом. Антонио до сих пор не знал наверняка, был ли Гитлер безмозглой марионеткой или просто психом, поверившим в призрачные обещания Детей Миля. В любом случае, это сработало. Цыгане – постоянно кочующие оборотни разных видов, евреи – искусные заклинатели и изготовители амулетов, да и вообще вся Европа, только ожившая после Инквизиции и первой Мировой Войны, снова оказалась втянута в эту игру. Большие прятки для суперов. Антон вздохнул.
– Мы поищем. Молодняк привлекать не будем, только из
