— Скоро, — поморщился Грин, — возможно уже на этой неделе. Ты, кстати, приглашён вместе с женой на ужин, что будет после. С танцами и прочим.
— Ты понимаешь, что должен быть там? Я — не старейшина, они не станут меня слушать. Расскажи им всё о знаках.
— Не хочу. Не пойду. Они такие скучные… ну хорошо, — Грин правильно понял взгляд Бэрила, — поскорей бы бросили жребий и выбрали Верховного мага. А ты поговори с ними, может они послушают тебя. Они уважают тебя. И ищи других магов. Нас только четверо. Не хватает ещё пяти.
— У меня есть один на примете. Но он непрост. Нужен особый подход.
— Как к каждому из нас. Я в тебя верю.
— О чём это он говорил? — стала Оникс допытываться, как только они вышли из дома Грина. Выйти оказалось не в пример проще, чем войти. Правда у входа их поджидал сюрприз.
Миловидного вида блондинка поджидала на пороге. Она хотела открыть дверь, но ручка исчезла. Она забила кулаками по двери.
— Ну и ладно! Ты всё равно от меня не отделаешься, Грин! Я достану тебя, сколько бы ты не прятался в своём дрянном заколдованном замке!
Даже не взглянув на них, она стремительно умчалась по улице. Бэрил, напротив, проявил к ней интерес.
Оникс это не понравилось.
— Так о чём Грин говорил? Что за четверо магов? — настойчиво повторила она.
— Мы хотим собрать восьмёрку. Подобно основателям города. Только мы решили усилить её, добавить девятого мага, с силой Призрака. Слишком много нехороших вещей происходит в последнее время в Тарде и в округе. Старейшины не могут защитить город. Бывший Верховный маг был силён, но он один не мог справиться со всем. Он поручил мне и Грину это дело. Теперь он мёртв, но бросать задуманное мы не намерены.
— Это переворот?
— Ни в коем случае. Мы не станем ничего предпринимать. Это самозащита.
— Так говорят все заговорщики.
— Я тебе скажу ещё кое-что. Только об этом — никому. Мы подозреваем, что среди старейшин есть член Лиги Теней. Слишком нагло в последнее время действует Лига.
— И кто эти четверо магов, что вы уже нашли? Ты, Грин, Селена…
— Селена и Мария не подходят. Слишком слабые. Мария довольно сильна, но у нас уже есть маг Пути, более могущественный. Так что это я, Грин, Син…
— Так вот зачем он был тебе нужен! И что же он, сильный маг?
— Да, хотя не осознаёт этого. Четвёртая — ты.
— Я? Я тоже сильный маг? Этого… Безумца, да?
— Ты — сильный маг, — подтвердил Бэрил, — только твой дар ещё не пробудился полностью. Мы будем его развивать.
— Так вот почему ты так легко женился на мне…
— Нет, — Бэрил внезапно остановился, взял Оникс за плечи, повернул к себе лицом, — поверь мне, не поэтому.
— Ну, хорошо… — принцесса отстранилась, и они пошли дальше, — ты можешь мне больше рассказать о Безумце? Я не понимаю, как проявлялись его способности.
— Дар Безумца не редок. Наоборот. Только развить его редко у кого получается. Маги времени обычно становятся колдунами ниже среднего уровня. Погода, фокусы, всякая мелочь. Сам Безумец был способен на многое. Он жонглировал временем. И частенько вёл себя странно. Отсюда и прозвище.
— Как это — странно?
— Все его странности можно объяснить его перемещениями во времени и видениями. Если вдуматься как он проводил своё свободное время, не удивительно, что выражался он чудно. Часто говорил о прошлых событиях как о чём-то, что только предстоит или ошарашивал неожиданным предсказанием, носил с собой странные изделия, назначение которых часто не знал сам…
— Ну прямо как Грин!
— Точно, маги похоже все чудаки. Специфика работы, знаешь ли.
— Ты не показался мне чудаком при первой встрече. И потом тоже. Разве что когда говорил о своём доме, но теперь-то понятно почему.
— У меня талант притворства, — усмехнулся Бэрил, — очень важно время от времени быть не тем, кем являешься. Иногда вопрос жизни и смерти, знаешь ли. Я ведь последователь Лицемера.
Оникс задумчиво смотрела на него.
— Дворцовая жизнь тоже не располагает к искренности. Все ждут от тебя принятия верных решений. Свои мысли лучше держать при себе. Но в этом я позорно провалилась. Принцесса — неудачница.
— Ты была в хорошей компании Мелисы, Ольгерд и Ал.
Оникс хмыкнула.
— А что, ты прав! Но вернёмся к Безумцу. Были ещё странности?
— Говорят, он обрывал разговор на середине и исчезал без следа. Знал о людях всё ещё до знакомства с ними. И собирал часы.
— Часы?
— У него была большая коллекция. Её венец — часы Прошлого, что ты видела.
— Я не заметила в себе ничего, что ты описывал. Я ни капли не похожа на Безумца, — Оникс с сожалением пожала плечами. Они были уже у ворот дома, — почему ты решил, что у меня его дар?
— Помнишь тот день, когда Мелиса нас облила компотом из окна? Ты сама этого не заметила, но от испуга ты исчезла на мгновение. Переместилась в прошлое. Скорее всего. С будущем всё сложнее.
— Быть этого не может.
— Ты не обратила внимание на то, что я в тот раз полностью вымок в этом великолепнейшем компоте, а ты замочила всего лишь подол платья?
— Ну, ты меня прикрыл…
— Нет, — Бэрил открыл распахнул перед ней дверь, — я видел это. Ты исчезла. Спокойной ночи.
Сказав это, он ушёл.
***
Оникс вертелась с боку на бок. Не спится. Рассказанное Бэрилом не давало покоя, а тут за окном чем-то гремели, она долго терпела, потом выглянула. Толпа шла по улице. Людей было даже больше чем днём.
«Кто они и почему слоняются по улицам ночами?»
— Светлячки, — ответил Бэрил на её вопрос утром, — кто-то называет их полуночниками. Днём они спят.
— Но почему они не спят как все люди, по ночам?
— Так бывает. Сначала тебе становится всё труднее вставать по утрам. Ты маешься, ходишь сонный весь день, ближе к вечеру ощущая прилив силы. С каждым днём ты встаёшь всё позднее. Это происходит так постепенно, что так сразу и не разобраться. Зелёная луна зовёт тебя, ты выходишь на улицу, чтобы полюбоваться ею. Сейчас ещё можно что-то изменить. Пока ты просто выходишь на улицу ночью во время зелёной луны, ничего не происходит, но стоит искупаться в это время или намокнуть каким-либо другим образом, процесс не обратить. Ты становишься светлячком. Отныне луна поёт для тебя, по их выражению. Обычные люди не слышат её песен, так что я не знаю, каковы они и есть ли. Кожа зеленеет, глаза начинают слегка светиться, тело истончается, ты становишься менее осязаемым, словно ты только наполовину человек. А дневной свет отныне причиняет боль, обжигая кожу. Если светлячок выходит на улицу днём, то носит плащ, но в основном они живут ночной жизнью. Барабанами и деревянными колоколами они призывают засонь из окрестных домов на служение луне.
— И это волшебное действо, к счастью, творится не каждую ночь, — добавила Мария, — а то пришлось бы вставить затычки в уши. Зато их ночной рынок выше всяких похвал, на нём можно отыскать редкие вещички!
— Только не украшения, их теневая природа, конечно, придаст тебе неземное очарование на первые пять дней, а после жди беды, то есть постепенного превращения в одного из них или же проклятия.
— А где они живут?
— Под мостами, в основном, у самой воды. Если присмотришься, углядишь их дома. Завтра обрати внимание — тебе они понравятся.
Оникс выглянула в окно, но увидела немного: большую часть местности захватил туман, ближе к земле он был гуще, так что саму землю не разглядеть, как бы не хотелось. Словно почувствовав её взгляд, туман немного отступил в сторону и ей открылся краешек чего-то бордового и совсем непохожего на землю.
— Как думаешь, что это? — Оникс обернулась к Марии, и та прижалась к окну, да так, что расплющила нос о стекло.
— Не знаю… похоже на один из ногтей Селены, я видела у неё такой лак. Может это он, увеличенный во много раз?
— Не говори чепухи, — Селена даже не посмотрела в их сторону, — все ногти при мне.
