Молодые люди заверили, что не менее счастливы, а я слегка ошалела, что в доме Новой Луны, в первой семье, воспитывался мальчик с таким необычным певучим именем. Он и выглядел не как все. Тоненький, как тростинка, светловолосый, в отличие от братьев-исполинов. Однако присутствие Маркуса мешало мне сконцентрироваться на чем-то более нескольких секунд. Я тщетно вспоминала приемы, при помощи которых можно сделать свой запах нейтральным.
Мне казалось, что все они, включая папу, слышат, как я повторяю, глядя на Маркуса: «Ты мне нравишься. Привлекательнее тебя никого нет». К сожалению, с носами у них все в порядке, а сдержанность у меня, как обычно, хромает. Но ни один из братьев не подавал и вида, что происходит что-то странное.
— Вечно ты торопишься, Маркус, — отец хлопнул дер Варра по плечу. — Девочку признают хозяйкой через час-два. Но я не возражаю. Посторонитесь парни. Что вы встали, как на смотринах. Пропустите родителей.
Ярист дернул застывшего Маркуса за рукав, и тот нехотя отступил в сторону.
.. Все так же 200 лет тому назадВысокая худощавая женщина в сопровождении волка, такого же большого, как Маркус, но с годами отяжелевшего так, что, пожалуй, издалека он напоминал придорожный валун, приветливо улыбнулась. Я узнала в ней целительницу, что иногда навещала маму.
— Дорогая, — отец под руку со мной сделал несколько шагов по направлению к паре. — Розалинда и Эдмунд дер Варры. Хозяева Дома Новолуния, самые достойные оборотни из всех, кого я знаю. Такое редко случается, но Луна послала Эдмунду настоящее сокровище, и их семья — пример для всех кланов. Впрочем, Розалинда и цветочный горшок превратила бы в достойного члена общества. Второй такой женщины не знают ни леса, ни равнины.
Эдмунд хищно оскалился, давая понять, что оценил папино красноречие. Однако рычать не стал, чему я даже удивилась. А когда он заговорил, то стало ясно, что Новая Луна действительно отличается от двух остальных. Внешность главы семейства подошла бы головорезу, а вот уравновешенностью и точностью формулировок он мог бы поспорить с отцом.
— Девочка, и ты, Вольфдерлайн, как время-то летит. Мы договаривались еще с твоей матерью, что не станем вмешиваться в твое воспитание и, тем более, знакомить со своими оболтусами, пока не приблизишься к зрелости. Хотя, по-моему, ты и сейчас совсем дитя.
В ответ на мой недоуменный взгляд дер Варр тяжело вздохнул, а Розалинда погладила большим пальцем тыльную сторону его ладони. Ничего себе, я впервые увидела, как обменивались между собой эмоциями мужчина и женщина, если связь между ними крепка. Раньше я с подобным не сталкивалась. Папа на людях придерживался почтительной дистанции со всеми женщинами, за спиной которых про них обоих шептались слуги.
— Я обещал Элизабет, ну и твоему излишне расторопному папаше, что мы не посягнем на твои естественные инстинкты. Ох, черт, как же правильно выразиться…, — мужчина резко замолчал.
Папа не торопился ему помочь, но глазами призывал вмешаться госпожу дер Варр. Та подбирала слова не менее аккуратно.
— Эдмунд имеет в виду, что сначала надлежало проявиться твоим фамильным чертам. Таким как приливы энергии, умение контролировать стаю, если говорить про Кёнингов, или магическому потенциалу, склонности к наукам, как у Вольфдерлайнов. Например, я сильный интуит, а Эдмунд невероятно хорош в создании любых видов защиты… Твои родители не желали, чтобы ты сталкивалась с проявлением постороннего дара, пока не окрепнешь достаточно, чтобы следовать своему пути. Ну а мальчики — здесь все еще проще — нет такого волка, который бы не отдавал себе отчета, что объединение дер Варров с наследницей сразу двух Домов — и есть ответ на молитвы кланов.
Когда она замолчала, загорелись мои щеки. Вот, значит, почему два старших брата сейчас просверлят во мне дырку. Это объясняет настойчивое внимание Маркуса, когда он появился в нашем доме и хотел нащупать мой след. Тогда их ждет разочарование. Всех. Папа так старательно отказывался на меня давить, что мы до сих пор не представляли, какие же из семейных талантов я унаследовала. Я же подозревала, что ни одного.
В то же время во взгляде наследника дер Варров не было любопытства, настойчивости или расчета. У меня мало опыта, но, наверное, когда собираются завоевать девушку, глядят иначе. Маркус смотрел чуть ли не с испугом, опасаясь, что от таких вестей я запаникую и рвану обратно в карету. Или же рассыплюсь у них под ногами горсткой речного песка. И, несмотря на то, что полминуты назад меня посещали именно такие мысли, я чуть не засмеялась.
Я, Дариана Вольфдерлайн, а не кисейная барышня. Мой статус таков, что кандидатами в мужья , какими бы они ни были брутальными и мускулистыми, — и вот с такими трогательными глазами — меня не напугать. Сколько их еще будет? Колотящееся в горле сердце давало правильный ответ, но я старалась к нему не прислушиваться. Очи Маркуса засверкали, как елочная гирлянда. Он немного расслабился. Опять почуял. Дариана, соберись!
— Рудольф, позвольте мне сопровождать Дариану к гостям. Вам пора привыкнуть, что ее спутником станет другой мужчина, не вы. Гиперопека, знаете ли, вредна, — от такой наглости Маркуса я опешила, хотя отец не растерялся.
— Ничего, дер Варр. Этому везунчику придется подвинуться. Не в обычаях добрых дочерей бросать отцов на пожирание подагре и старческому маразму, — папенька добродушно усмехнулся, но тут вмешался Ярист.
— Нет уж, Маркус. Давай спросим у Дарианы, кто из нас двоих достоин сопровождать ее в залу вместе с Рудольфом, — он подошел так близко, что я невольно отпрянула.
Маркус же инстинктивно дернулся следом, но остался стоять, готовый в любой момент вмешаться. Только драки между братьями перед торжественной церемонией и не хватало.
— Так, дер Варры, — начал было отец, но я тоже не стала молчать. Хватит делать из меня предмет мебели.
— Господа, мне лестно ваше внимание. И в то же время непривычно, — я сама взяла Маркуса под локоть, а затем и его брата. Возмущение помогло удержать в узде нелепые инстинкты и не дрожать всем телом оттого, что старший так близко. Казалось, его запах навсегда засядет у меня в печенках. Эх, как недалека от истины я была в тот момент.
— Давайте договоримся, что вы оказываете давление последний раз. Я сама в состоянии решать, как и с кем передвигаться. Это в дальнейшем избавит нас от конфузов. У вас славный и древний род — древо чуть более ветвистое, чем у Вольфдерлайнов, но до Кёнингов вам всем далеко. Соблюдайте субординацию, чтобы не портить отношения.
От этой отповеди брови Яриста взлетели вверх, Эдмунд не сдержался и присвистнул. Маркус побледнел: он считал мое раздражение и не заметил под ним легкой паники, вызванной им же. Я боялась, что дерни он меня за рукав, с наглостью хотя бы как у Яриста, то я сама последую за ним, преданно виляя хвостом. К такой буре эмоций меня не готовил ни папа, ни гувернантки. Разве что мамин пример подсказывал, что я рискую стать игрушкой собственных страстей.
Отец лишь легко кивнул моим словам и махнул в строну парадного входа:
— Дети, у вас вся жизнь впереди, чтобы разобраться. Сейчас время поджимает.
Мы двинулись втроем. Я ощущала аромат свежести и одновременно — предгрозовой тяжести, исходившей от Маркуса. Так действовал на волчиц альфа в рассвете сил. Я много раз слышала эти истории, мол, ни одна оборотница не может отказать по-настоящему могучему альфе. Что это подчинение заложено в наших инстинктах. Уже тогда слава Маркуса гремела в объединенных землях. Он не проигрывал боев. Одним именем обращал в бегство отряды нежити, собиравшейся в набег через Запретный лес.
Запах Яриста, вздумай я его описать, отличался несильно — и не действовал на меня от слова совсем. Даже мой скромный опыт подсказывал, как будут развиваться события: он попробует меня обаять, будет хватать за руки, принуждать его выслушать. И в то же время одного демонстративного энергетического шара окажется достаточно, чтобы он успокоился. Что же до Маркуса… От него исходила уверенность, что впредь он не отойдет от меня ни на шаг.
