— Я уже в этом не уверена, — хмуро посмотрела на подругу. — Нам нужно кое-что прояснить.
— Сначала спаси его, а потом сама у него все и узнаешь! — сложила руки под грудью Алиса и отвернулась.
— Или он умрет, потому что ты отказалась отвечать на мои вопросы, — тяжело посмотрела я на нее, ненавидя себя за то, что применяю манипуляцию. Но я чувствовала за собой это право, потому что чувствовала себя обманутой.
— Если я отвечу на твои вопросы, — вдруг жалко улыбнулась мне Алиса и сделала шаг куда-то назад, — возможно, ты вообще не захочешь ему помогать… Сделай это сейчас, пока можешь…
— Я не могу, — прошептала, не скрывая слез. — Все хорошее, что было между нами, перечеркивается тем плохим, что он совершил. И ведь я чувствую, что, поговорив с тобой, я пойму, как сильно ошибалась в нем, — Алиса молчала. — Я права?
— Это нелегко признавать, — едва слышно ответила Алиса и поплелась вперед. Я поторопилась следом. — Но Руслан действительно тебе кое о чем не говорил.
— И врал?
— И врал.
Я хотела разреветься точно так же, как совсем недавно рыдала в трубку Алиса. Но выбирая между правдой и чувствами — сейчас я предпочту правду.
— И что ты знаешь?.. — горло упорно не хотело выдавать слова. На щеке прочертила линию непокорная слеза. Я давилась своими чувствами, но после следующих слов не смогла сдержать всхлипы.
— Всё, Ник, всё знаю, — очень грустно улыбнулась мне однокурсница, ломая пальцы. — Мне ужасно неловко, что ты была не в курсе, и что я вываливаю это на тебя при таких вот обстоятельствах… Но я ведь спрашивала тебя! И ты не смогла мне помочь, ты… Не хотела. Поэтому я пошла к Руслану…
— И? — я не ожидала, что будет так больно, и что с каждой секундой будет все хуже и хуже.
— Он сделал то, чего не смогла ты. Дал мне ответы, познакомил со своим миром. Мы… Мы чувствовали взаимное притяжение. Сейчас я знаю, что меня влекло к Егору, потому что он мог привести меня к настоящей любви. Это своего рода интуиция. Но я не биовампир, нет. Я до сих пор удивлена, что настолько невероятный мужчина обратил на меня свое внимание… Но это факт. Он чувствует ко мне то же самое, необъяснимое, непонятное влечение. Он говорит, что только рядом со мной чувствует себя живым и настоящим.
— А ты не подумала, что он может тебе врать? — ухмыльнулась я сквозь слезы, ловя себя на мысли, что говорю почти то же, что однажды доносил до меня Егор. Иронично, не правда ли?
— Он не врет, — покачала головой Алиса и присела на стул. Я села рядом. — Он показал мне всю свою жизнь, он познакомил с родителями, он… Он выложил всего себя передо мной. Я знаю о нем так много, что тебе и не снилось.
Вот это да… А ведь времени прошло всего ничего… И что же, это было все за моей спиной? Он врал мне при наших встречах? Он… Он играл двойную игру?
— Ты знала, что он со мной?..
— Да, знала, — напряглась Алиса, — и меня это бесило. Единственная причина, по которой я терпела тебя — это твоя суперспособность. Твоя любовь, которой ты можешь исцелять. Но… Как оказалось, не можешь.
— Надеюсь, ты меня в этом не упрекаешь? — мгновенно взвилась, чувствуя потребность закатить нехилый скандал. — Надеюсь, я имею право на справедливый гнев, на ненависть к тебе, к Руслану? Вы оба поступили чертовски подло! Вместо честности и открытости вы выбрали выгоду! И что, ты готова была терпеть меня всю жизнь? Ради благополучия Руслана?
— Да, — только и вымолвила Алиса. В ее глазах стояли слезы.
— А он, между прочим, наслаждался нашей с ним близостью, — язвительно бросила я, стремясь побольнее уколоть соперницу.
— Он мужчина, — пожала плечами бывшая подруга, как будто это его оправдывало. — Но я все равно не хотела это терпеть… Я предложила Руслану полиаморные отношения*. Он… Он был в ярости от этого предложения. Он обещал порвать с тобой ради того, чтобы я никому не досталась. Но… Просто не успел… Случилась подстава.
*Полиамория — форма согласованной немоногамии, система этических взглядов на любовь, допускающая возможность существования любовных отношений у одного человека с несколькими людьми одновременно с их согласия. Полиаморией также называют практику любовных отношений, воплощающую эти взгляды, а людей, участвующих в таких отношениях, — полиаморами.
— Какая подстава?! — заорала я, вскакивая. — Он первый напал на мирных диетиков! Ты знала это?!
— Да, — нервно кивнула Алиса, и меня вновь укололо то, что она была куда ближе к Руслану, чем я. — Я знала, но подстава заключалась в том, что к диетикам подоспела помощь, и мы проиграли.
Мы… Она говорит так, словно сама — биовампир. И сделала то, что не смогла я: выбрала сторону Руслана.
— Слушай! — вдруг с горящими глазами подскочила Алиса и затормошила меня. — А забери мои чувства! Я знаю, ты можешь! Выпей меня — и… И отдай эту силу Руслану! Просто побудь передатчиком! Я уверена, это поможет, и он поправится!
— Нет! — я отшатнулась от бывшей подруги, как от чумы. — Я не пью негатив. Мне не нужны твои горе, боль, отчаяние… Ни за что!
— Тебе все равно будет хорошо! — возмутилась Алиса, не понимая. И затрясла меня за плечи, выглядя, как безумная. — Забери хоть всю меня, выпей до дна, только сделай так, чтобы Руслан жил! Ради твоей к нему любви! Ради всего, что тебе дорого! Ника! Прошу!
Она снова плакала. Я аккуратно выбралась из ее рук:
— С этой просьбой ты можешь обратиться к любому потомственному биовампиру.
— Соображаешь, что говоришь?! Искать кого-то, чтобы его еще ждать, пока приедет… Да все равно это невозможно! Они могут только принимать энергию, а отдавать — никто не умеет. Кроме тебя!
Я сглотнула горечь. На чашах весов принципы, которыми окружает себя каждый из нас, — а на другой жизнь, человеческая жизнь, которая ценнее всего напускного и мирского, дар, который никто не имеет права отнимать и никто не умеет воссоздавать.
Неужели мне судьбой предначертано показывать людям, как ценна жизнь? Неужели я постоянно буду отдавать всю себя, чтобы жили другие?
Оценят ли они это?..
— Хорошо, я могу попробовать, — обреченно кивнула и была стиснута Алисой в объятиях. — Только попробовать! Я не могу ничего обещать. Особенно после услышанного.
— Конечно-конечно! — заторопилась бывшая подруга с широченной улыбкой на залитом слезами лице. Она взяла меня за руку и потянула обратно.
Только вот на нашем пути уже появилась дородная медсестра:
— Вы куда это?
Непостижимая магия любви
— Мы? — воскликнула Алиса, не ожидая увидеть препятствие, особенно таких внушительных размеров. — Мы… На секундочку отойдем!
И оттащила меня назад.
— Послушай, — зашептала торопливо, — тебе надо подарить ей чувство доверия к нам, веры в то, что мы обязаны пройти. Я буду говорить за тебя, а ты просто посылай ей сигналы.
— Но я только учусь это делать, результат может быть самым разным!
— Я в тебя верю! — отчеканила Алиса, и мы со странными улыбочками вернулись к женщине.
— Ну? — грозно спросила она. Божечки, как научиться одновременно внушать чувства и читать их?!
— Милая, очаровательная леди, — вдруг защебетала бывшая подруга, и я изумилась произошедшей с ней перемене: слезы словно высохли, лицо сияло приветливостью. — Я ближайшая родственница Куприянова Руслана, а это — приглашенный специалист, шаманка, знаток вуду и прочих магических искусств Легейда Николия, — с каждым новым словом мои глаза все больше округлялись, а под конец левый даже задергался. — Нам срочно нужно попасть к больному, чтобы он поскорее выздоровел. Только эта величайшая целительница может помочь бизнесмену подняться на ноги, чтобы тот щедро отблагодарил вас за помощь!
Я стояла с выпученными глазами — и излучала эманации доверия. Хотя, признаюсь, от волнения хотелось излучать совершенно другие эманации и из совершенного других, кхм, источников.
— Разрешите пройти? — очень уверенно отрапортовала Алиса и приготовилась проскочить, но Цербер в халате окрикнул:
