Тройки.
Гиацинт доела гравий и, пройдя мимо Дэниела, спускающегося по лестнице, ушла. Он посмотрел ей вслед и спросил:
— А она в курсе, что Северный пропала или просто знает то, чего не знаем мы?
— Все знают то, чего не знаем мы, — пожаловалась я, — даже детектив Туату.
— А он что?
— Да ничего. Просто у него для меня есть кое-что. Придётся сходить к нему сегодня, ведь я не сказала, где теперь живу.
— Кофе будешь? Только что сварил на кухне Морганы. За молоком вот спустился.
— Красота, — я шмыгнула в кухню за молоком, — а еда есть?
— Только если тосты пожаришь, — ответил он.
— Пойдёт, — довольно отозвалась я, — всё, вперёд.
Поднимаясь по лестнице, сказала Дэниелу:
— Гиацинт говорит, она сбежала из За. Сара Палмер в смысле.
Дэниел обернулся и уставился на меня, споткнулся о ступеньку, выровнял равновесие и сказал:
— Невозможно.
— Как по мне, вы так говорите, когда не можете что-то объяснить. Поди Запредельные и телек считают магией.
Дэниел гоготнул:
— Ладно, это должно быть невозможно. А когда в За начинает происходить невозможное, жди беды.
— Какой, например?
— Переход власти, как правило. И если так, то предстоит серьёзная буча с нынешним королём За. Прошлой заварухи я не застал, зато твои точно её видели.
— Получается, это сигнал, что старый король скоро умрёт, чтобы вы вовремя нашли нового?
— А вот это немного спорный вопрос, — ответил Дэниел, — одни из них думают так. Другие уверяют, что это толчок к смерти старого лидера и прихода к власти нового.
— Так я то же самое сказала.
— Нет. В смысле, некоторые из них думают, что такие события приближают смерть текущего правителя. Если ему удастся остановить процесс, он сможет править ещё один цикл, сколько бы тот ни продлился. С королём, который правит сейчас, случился большой скандал. Поговаривают, он выследил и перебил всех эрлингов, а для пущей убедительности замочил ещё и Вестника, и таким образом начался новый цикл. Мне рассказывали, что иногда так бывает. Именно поэтому Семья так носится с лордом Сэро после того, как выяснилось, что он эрлинг для нового цикла. Король не обратит внимания на пару эрлингов, но если объявится ещё и Вестник, то всё очень быстро пойдёт под откос.
Вспомнился старый сумасшедший, который годами бродит по улицам. Не удивительно, что он такой потерянный, испуганный и чокнутый, ведь он, наверное, боится, что его убьют потому, что он Вестник. Он, наверное, даже и не до конца понимает, почему феи пытаются его прикончить.
— А тебе не кажется, — я перешла на шёпот, ведь мы подходили к двери Морганы, — что Сара Палмер часть всей этой заварухи?
А что если Вышестоящие не охотятся за Сарой Палмер не потому, что не любят неоконченных дел, а потому, что она им на самом деле нужна? В конце концов, они не убили ни её, ни родителей, а по опыту с Запредельными я уже прекрасно знала, что именно так они обрезали «хвосты». Это явно была Семья.
— Вот это меня и беспокоит, — вздохнул Дэниел, — совсем не нравится, что эти проблемы постоянно валятся нам на голову: стоит убежать, как они опять тут как тут. Ощущение, будто нам их специально навязывают, да и если что, я никогда не был из Запредельных, которые считают Вестников проводниками перемен.
— Не переживай, сказала я, — у меня есть план.
— Да? Ну также и у Вышестоящих, Семьи, Тройки, не говоря уже о короле. Так что надеюсь у тебя хороший план.
Глава восьмая
— Меня посещала разумная мысль не давать тебе это, — сказал детектив, когда я пришла доставать его на работе.
— С чего бы? — возмутилась я. Внезапно и без того шаткий план оказался на волосок от провала, — я же тебе труп дала? То, что я не дала тебе свой новый адрес, чтобы ты, делая вид, что приносишь мне инфу, всё вынюхивал не…
— И не нужен мне был труп! С чего ты вообще решила, что это равноценный обмен?
— Ты коп, ты обязан любить трупы.
— Мы не должны их любить. Наше дело расследовать!
— Ну вот теперь и расследуешь. Удивительно, что вы не нашли его раньше меня.
— Теперь придётся, — ответил детектив, — что поделать, если люди возвращаются на место преступления после того, как там поработала полиция, чтобы прибрать свой рабочий стол. Мы никоим образом не поощряем…
Он запнулся, а я ухмыльнулась:
— Приятно слышать, что вы не поощряете убийства.
— В последнее время я в этом не так уверен, — детектив смотрел не на меня, а на красную флешку, которую держал между пальцами. Он хмурился.
Я прищурилась:
— Ты же что-то недоговариваешь?
— Я не рассказываю много чего, спасибо за наблюдение, — съязвил он, — ты даже не имеешь отношения к полиции — мне вообще не следует с тобой ничем делиться!
— Ладно, справедливо, — ухмыльнулась я и кивнула на флешку. — То, что ты искал для Атиласа, — на ней? Между прочим, ты обещал отдать её мне.
— Полезного тут мало, — он сдался и бросил мне флешку. — Может быть, ты в этих материалах поймёшь больше меня. Вообще не вижу какой от них толк.
— Спасибо. Всё ещё не можешь говорить напрямую?
Он испепеляюще уставился на меня:
— Да.
— Чего? — возмутилась я. — Меня за это винить не надо!
— Ты виновата во всех вещах, о которых я не могу говорить! — сказал он. — И кстати — деревце, что ты подарила, очень избирательно к тому, кого оно впускает и выпускает!
Не сдержалась и ухмыльнулась во всё лицо:
— Что, не выпустила тебя вечерком из дома? Или подружку не впустила?
— Не важно! — буркнул он. — И в следующий раз, когда соберёшься опять вторгнуться на моё рабочее место и ухмыляться как щуплый Чеширский кот, принеси чай или кофе.
Можно было взглянуть на то, что передал детектив, в интернет-кафе, но это казалось такой же чудесной идеей, как и вставить флешку в компьютер Морганы или сходить в библиотеку: слишком велика вероятность того, что её содержимое увидит тот, кому не следует.
Ну знаете, кто-нибудь нормальный.
Поэтому пошла домой. Но не к Моргане, естественно, а в мой настоящий дом.
Скажете чокнутая, а я отвечу — хитрая. Прекрасно знала, что там никого: Атилас гоняется за тем, кто схватил Северного, или пытается найти её саму, а Зеро скорее всего изучает место, куда пойдут Палмеры.
И да, психи могли установить какую-нибудь магическую защиту, но это вряд ли. Запредельные постоянно недооценивают людей и вообще считают практически всех нас тупицами. Они не принимают во внимание то, что наша главная слабость — незнание
