могу и шагу сделать.
Я так злилась на Луцера за весь этот день, за его поведение вчера и сегодня, а теперь он лежит передо мной весь в луже своей крови, и у меня по щеками катятся и катятся дорожки слез. Я больше не могу так. Это уже сто процентный передоз эмоций, которых не пожелаешь испытать даже бывшему.
Эльф посмотрел на меня своим ясным прямым взглядом и ответил:
— Они попросят что-то взамен.
Я уронила голову себе на грудь, осознавая, что этот немногословный и проницательный эльф, как всегда, прав, но в эту минуту я готова заплатить любую цену, ну или почти любую. Нужно быть честной хотя бы самой с собой, поэтому стоит признать, что я не готова проститься с Дреем. Но после сегодняшнего дня, готова уйти и подождать его, но только не очень долго, уж слишком много места Динозавр стал занимать внутри.
В лагере творилось что-то невообразимое. Всюду прямо на траве лежали раненные, и тут же они же горланили песни и смеялись, радуясь успешно выполненной операции.
Я горько усмехнулась. Сегодня погибло огромное количество и драконов, и эльфов, и демонов и еще, черт знает, кого, ради того, чтобы одного мага посадили в клетку, надеясь, что он что-то там расскажет. Безумие!
Я уже свернула в знакомый коридор, когда услышала знакомый и уже родной голос, но стоило мне увидеть Дрея, я спряталась в нише, в которой когда-то стояла ваза с цветами, такие ниши у драконов были всюду, очень удобно, когда просто жизненно необходимо за кем-то подглядывать. Чем я и занялась, но лучше б орала сейчас песни со всеми остальными в лагере.
Динозавр шел по коридору в сопровождении двух дракониц. Они висели у него на шее и поочередно слюнявили ее своими длинными языками. Мерзкие пиявки!
— Сегодня был дерьмовый день. Вы, как раз то, что мне и нужно, чтобы поднять себе настроение, — сказал Дрей, одной рукой отпирая дверь своей комнаты, а другой лапая их поочередно за толстые задницы.
Дверь за троицей чешуйчатых уже закрылась, как несколько минут назад, а я, кажется, вросла в стену, ну или вазой с цветами решила прикинуться. У меня стали закрадываться подозрения, что я снова угодила в какой-то новый неизведанный мир, потому что в моем такого просто не могло быть.
— А ты на что рассчитывала? Настя, кажется, — я повернула голову, впервые в жизни встречаясь взглядом с Деларрионом Янтарный Вихрь.
Тут же во мне подняли голову отпечатанные где-то глубоко в подсознании годы тренировок. Я вытянулась в струну и опустила глаза в пол.
Да какого болотного тролля я делаю?! Тут же в ответ отозвалась моя вечно бунтующая натура.
Я медленно опустила плечи, расслабляя спину, и прищурившись, уставилась на драконьего короля.
— И правда, разве можно рассчитывать на то, что среди принцев чешуйчатых может затеряться хоть один, не страдающий тяжелой формой эксгибиционизма. Так и норовят кому не попадя своего змееныша показать.
Папочка дракон, конечно же, не ожидал от какой-то там иномирной магички такой наглости, поэтому сначала даже немного растерялся, но годы тренировок в удерживании покерфейса на его королевской работе тоже не заставили себя ждать.
Ящеру хватило одного шага, чтобы схватить меня за косу и с силой толкнуть к каменной стене. Сегодня у меня роль какой-то бесправной марионетки. Все меня хватают и швыряют, как куклу.
— Ты, видимо, не поняла кто с тобой сейчас разговаривает, — зашипел мне на ухо величество.
Я хоть и потеряла на время ориентацию от внушительного удара, но все равно упрямо уставилась на Деларриона.
Король пробежался по моему лицу взглядом и усмехнулся. Злая гримаса сменилась насмешливой. Он отпустил меня, и теперь осмотрел с ног до головы.
— Я, кажется, начинаю понимать, почему ты заинтересовала моего сына. Наверняка, ты долго кусалась, пока он не взобрался на тебя.
От слов этого извращенного королька меня стало тошнить. Наверное, я действительно что-то ждала от Дрея, ну конечно же, не свадьбы с фатой, но точно чего-то только нашего. Ведь я искренне выделяла его среди всех этих драконов. Очередная дура, решившая, что исправит махрового потаскуна. Ну тогда, что ж, я получила по заслугам за свою непроглядную тупость.
Уголок моего рта растянула странная улыбка, я показушно выпрямилась и кивнула:
— Разрешите идти?! — отчеканила по-военному, не забывая при этом улыбаться.
— Поздравляю с успешным завершением операции, — золотой папочка-дракон еще раз прошелся по мне сальным взглядом, я снова кивнула, при этом не теряя зрительного контакта с ним.
— Свободна, — бросил Деларрион уже через плечо, направляясь к двери Дрея.
Я почти не видела куда иду и не задумывалась о конечной точки своего пути, просто переставляла ноги сначала по каменному полу замка, потом по брусчатым дорожкам королевского сада, затем по мягкой траве военного лагеря, затем была шелестящая листва и наконец твердый камень под подошвами моих ботинок. Остановил меня лишь край отвесной скалы.
Солнце уже скатилось за горизонт, но небо все еще отражало его лучи, окрашиваясь в розовые и персиковые тона. Здесь закат такой же, как был дома летом.
Я села на самый край, свесив ноги, если я упаду, так тому и быть, смелости прыгнуть все равно не хватит. Я распустила волосы, и в них тут же запутался теплый ветерок, от его ласковых касаний, я закрыла глаза, вспоминая, как мама в детстве по выходным пекла блинчики с медом, а папа катал меня на качелях во дворе, как узнала, что поступила в универ, и как впервые меня поцеловал Димка за гаражами в нашем дворе, маминых противных канареек, которых с удовольствием бы сейчас послушала под мамино причитания о моем безобразном поведении. Все было бы лучше, чем сегодняшний день. А ведь я уже решила, что смогу быть здесь счастлива, что нашла свое место в этом мире. Трижды идиотка.
— Привет, — рядом опустилась Луцея.
Пришлось возвращаться из своих воспоминаний в долбанную реальность и открывать глаза.
— Как ты меня нашла? — я мелком огляделась, убедившись, что демоница одна.
— Я и не искала, просто шла за тобой. Заметила еще в лагере, что с тобой что-то не так.
— У тебя уже профессиональная деформация, подруга. На разведку она отправилась, — я хмыкнула и покачала головой.
— Не буду спорить, — улыбнулась Луцея.
— Как у тебя дела, хвостатая? Давно не болтали с тобой, — я посмотрела на подругу. Вот кто за эти годы отрастил броню толщиной с кулак.
Луцея больше не была той неуверенной в себе сексбомбой, которая тщательно пыталась скрывать эту свою неуверенность и даже ранимость
