или младенца, задушенного подушкой, или… Да много вариантов.
Уж сколько я оберегал эту конкретную душу, как мог, но всё равно был не прочь, чтобы ангел как можно дольше не помнила. Даже во вред мне. Всё же, перерождаясь в телах вечных магических созданий, бывшие люди тяжело переносят возвращение памяти. Понятно, что я в случае чего буду рядом и вытащу из любого безумия, но всё же... Пожалуй, лучше позже.
Но пройтись вместе с ней по стене Града, так или иначе — наслаждение, приятная дань памяти и ностальгии. Причём особенно сладко осознавать, что она теперь вечная, как я — и полностью принадлежит мне.
Теперь-то точно не помрёт за первое попавшееся правое дело. Это я смогу обеспечить!
Вот прямо сейчас она сидит на моём плече, жмурится на рассветное солнце и осматривается по сторонам.
“Красиво.”
“А то, — согласился я, осторожно погладив мягкие перья, — очень. А сейчас станет ещё красивее. Я тебя возьму в руки, хорошо?”
“Хорошо, но…”
Дослушивать я не стал.
Отвести глаза немногочисленным смертным, прижать к себе голубя так, чтобы всем телом ощущать трепещущие под руками крылья и биение сердца, слишком большого и громкого для птицы, привычно пройтись по краю лёгкой, танцующей походкой, мимолётом отметить, что ветер поёт для меня сегодня как-то особенно упоительно — не то чтобы прямо так, как тогда, над Нилом, но почти… Почти…
А потом я, как был, в человеческом обличье и деловом костюме, шагнул со стены вниз.
Мне всегда нравился этот момент, когда земля уходит из-под ног, ты уже чувствуешь бьющий в лицо ветер и безжалостную силу тяготения — но ещё не позволил себе вспомнить, что человеческая оболочка была и остаётся просто маской, что водная гладь для тебя столь же проницаема, как воздух, и многомерна, что ты, наконец, умеешь летать…
Это всё приходит потом, но первый момент, этот шаг с края в пустоту — о, он упоителен во многих смыслах. Он возвращает мне меня старого, меня, который был до кольца…
И мы летели. И голубь билась в моих руках, порываясь распахнуть крылья, но я упорно сжал ладони, мысленно попросил “Верь мне, пожалуйста” — потому что мне очень этого хотелось.
И это было, при всём моём уважении к госпоже Лидел, намного круче кроличьей норы, потому что за первой границей воды, в которую мы провалились, нам открылось зрелище отражённой Праги, с её перевёрнутыми крышами, блуждающими по улицам големами, крылатыми безликими фигурами в плащах, гиганскими скелетами, зеркальным небом и прочими штуками, на которые лично я готов смотреть часами.
Столько времени у меня, конечно, не было, но падение я замедлил.
Голубь больше не вырывалась.
“Как красиво! — в моём сознании её голос буквально кричал. — Шаази, это безумно красиво!”
“Ну да, — ответил я, втайне ужасно гордый, — добро пожаловать в мир демонов, ангел.”
Она ничего не ответила.
Мы пронеслись сквозь первое из отражений и упали во второе — окутанное вечной ночью, зыбкое, колышущееся. Здесь струился туман, бродили тени и призраки, а река была чёрной и неподвижной, будто ночное зеркало. То тут, то там сияли мёртвые фонари и огни колдовских душ.
“Что это за место… места?”
“Отражения мира. Мы как раз проносимся через одно из них.”
“А сколько их всего?”
“Сие мне доподлинно неведомо. Некоторые говорят о семи, некоторые о девяти, некоторые о тринадцати. Но официально и доступно демону вроде меня всё же семь.”
“Тоже немало…”
“Ну да.”
Мы как раз упали в чёрную воду, чтобы вынырнуть в пространстве, полностью заполненном гранями зеркал. Всё в этом измирении — дома, улицы, вода, небо — состояло из отражений, и это было по-настоящему жутко.
“Это…” — пробормотала слабеющим голосом ангел, и я тут же прикрыл ей глаза ладонью. И сам прищурился, от блага.
“Не присматривайся, милая, — попросил ласково, — это конкретное пространство — та ещё страна чудес. Не свихнуться, оказавшись тут, способны только отражения, любимчики и детишки Танцующего в Зеркалах.”
“Кто этот Танцующий?”
“Древняя тварь, воплощённая во множестве разных обличий и форм. Хозяин зеркал и отражений — в частности, потаённой их стороны. Самой древней, самой глубокой и всё такое. И знаешь, хотя я сам в искусстве отражений не так уж плох, да и Танцующий мне вполне благоволит… Ну, то есть, с одним из его отражений мне в своё время удалось найти общий язык... Но всё равно с подвластными ему материями и пространствами я соприкасаюсь очень осторожно. Чего и тебе от всей души советую: целее будешь.”
Пока я читал лекции по теории магии, мы рухнули в зеркальную реку, подняв миллионы осколков — а после из тысячи отражений снова собрались в одних, вполне себе целых нас.
И вот мы снова падали к воде, на сей раз медленно, наблюдая, как бродят по набережной пешеходы.
“Мы снова в реальности?”
“О, — хмыкнул я, — четвёртое отражение во всей своей красе… Его многие принимают за реальность, иногда очень долго. Именно этот факт делает четвёртое отражение такой опасной ловушкой. Ну то есть как… Реальность в принципе относительна — вспомнить только, сколько параллельных вариаций одной только Земли существует. Но четвёртое отражение, он же зазеркалье, он же пограничье, он же мир дверей, он же грань снов и безумия — это совершенно особенный сорт прекрасного. Когда-нибудь я свожу тебя сюда на обзорную экскурсию, но только если ты пообещаешь, что сама сюда не сунешься ни при каких обстоятельствах. Хотя бы на ранних этапах, пока не научишься из таких ловушек выпутываться… Пока что тебе следует знать об этом месте вот что: оно полностью копирует обычную человеческую реальность. Как минимум там, где отражается в зеркальной поверхности.
То есть, например, отражается эта набережная в реке — вот мы и видим её совершенно нормальной. То же самое происходит со взглядами большинства людей. Отражаясь в любом из зеркал или оказываясь в специальных точках схождения, они как бы оказываются одновременно в основной реальности и четвёртом отражении, балансируя на границе между ними. Только вот под взглядами условно нормальных людей четвёртое отражение выглядит совершенно стандартно, обретает стабильность и плотность. Мир как мир, ничего странного… Но, как ты понимаешь, бывают и другие варианты.
Есть те, под чьим взглядом четвёртое отражение не уплотняется, а наоборот размывается, демонстрируя фрагменты других отражений, открывая при наличии умения возможность в эти самые отражения прогуляться, поболтать с их жителями и всё прочее, в таком же духе. Это нормально,
