первый раз повысил голос на кого-либо, и для Говорящего это стало встряхивающим обстоятельством.
– Я знаю, что я виноват, но… Черт! Ты меня не поймешь.
– Я обещаю, что постараюсь тебя понять. Рассказывай.
– Это девушка. Мы недавно познакомились. Понимаешь, мы поспорили и… Все это неправильно. Она такая, ну ты понимаешь. Она самая лучшая для меня, и я хочу… Нет, не так! Она мне нужна. Черт, как трудно говорить. – Влад сидел сгорбившись.
Держался руками за голову, намертво вцепившись пальцами в волосы.
– Я будто одержим ей. Я почти не знаю ее, но она не такая, как другие, она настоящая. И она мне нужна! Я не знаю, что это. По-моему, я люблю или … не знаю. – Сейчас здоровенный, знающий себе цену мужчина, одетый с иголочки, проживший множество кругов и видевший в своей жизни огромное количество разных ситуаций, выглядел, как нашкодивший юнец, которому вот-вот прилетит от отца.
Александр действительно был для всех ребят как отец, хоть и выглядел внешне лишь немного старше. Он же был для них и начальником, и другом. Почти каждого из них он сам выбирал, переносил и учил, развивал их способности, помогал в сложных ситуациях.
– Хорошо, я понял тебя. С одной стороны, я очень рад, что ты, наконец, спустя столько кругов встретил настоящую любовь. Ведь то, о чем ты говоришь, действительно чувства, которые приходят к нам единожды, но меня пугает твоя одержимость. Пройдет ли она, если ты будешь с этой девушкой? Не причинишь ли ты ей непоправимый вред?
– Я клянусь тебе, что буду адекватным! Я никогда не сделаю ей больно! Она – самое лучшее, что случилось в моей жизни. Я просто не могу ее потерять.
– Почему ты должен ее потерять? Она не чувствует к тебе того же?
– В том-то и проблема. Я знаю, у нее есть чувства. Пока не сформировавшиеся должным образом, но они есть! Хотя боюсь, что не только ко мне.
– Что значит не только к тебе? – Алекс нахмурился, пытаясь разобраться.
– Этот спор. Мы проводим с ней по двадцать четыре часа. Я был первым. Сегодня последний – Бобби. Потом мы исчезаем из ее жизни до первого звонка. Тот, кому она первому позвонит, выигрывает и продолжает встречаться с ней.
– Это абсурд, а не спор. А если в итоге она позвонит тому, кому совершенно не понравилась? Если она не позвонит никому? И что будешь чувствовать ты, если она не позвонит тебе?
– Я думал об этом, но уже позже. Никто из нас не предполагал, что все обернется серьезными отношениями. Я, наверное, готов делить ее с кем-то еще, если она будет счастлива при этом, но уйти из ее жизни уже не смогу.
– Господи, кто это говорит? Ты? Законченный эгоист и собственник готов делиться? Да я больше поверю, что вы поубиваете друг друга! – сегодня мужчина был поразительно богат на эмоции.
– Я смогу себя контролировать. Она нужна мне любой, даже с довеском. – Влад вновь сгорбился и положил голову на собственные руки. – Помоги мне.
– Я не буду помогать никому из вас. Вы все давно для меня родные. Но я буду смотреть, чтобы ситуация не вышла из-под контроля! Я не дам никому из вас давить на девушку в принятии решения. Я поеду вместе с тобой на пляж, если ты не возражаешь. Мне не хочется брать машину.
– Меня все устраивает. Только заедем домой. Я ничего с собой не брал.
– Тогда и меня завезешь. Не буду же я в костюме щеголять по пляжу, – усмехнулся начальник.
– А знаешь, я никогда не видел тебя одетым во что-то еще, кроме костюма.
Владимир выходил в коридор уже достаточно успокоившимся. Разговор с начальником дал ему больше умиротворения, чем что-либо еще.
Они подъезжали к пляжу, смеясь и разговаривая о пустяках. У самого края моря на песчаном берегу стоял огромный дом, скрытый от глаз прохожих высокой оградой. Железные кованые ворота, словно заманивая, показывали лишь кусочек рая с тропическими растениями по ту сторону забора. Песок пляжа был мелким и золотистым. Редко где просматривались маленькие разноцветные камушки. Касси сняла кеды и босиком пробежалась по теплому песку, утопая в нем чуть ли не по щиколотку.
– Это чудесное место! Будто огромный оазис в пустыне! – она не сдерживала шквал эмоций и потеряла контроль над речью.
– Будто что? – переспросил Бобби, вынося из автомобиля пакеты с продуктами и личными вещами.
– Это просто очень чудесное место. Чей это дом? – обернувшись, спросила она.
– Этот кусочек пляжа мой. И дом, собственно, тоже. Располагайся.
До приезда Марко Касси несколько раз оббежала оба этажа великолепного кирпичного строения и прилегающую к нему территорию. Ей было интересно все: каждый кустик, каждый шкаф и каждый закуток, спрятанный от прямого взгляда. Когда Марко, наконец, нашел девушку, она лежала на широких, словно подоконник, перилах выступающего балкона и смотрела на бескрайнее спокойное синее море.
Ножки ее были согнуты в коленях, левая рука подложена под голову, а правая покоилась на плоском животике. Представшая взору картина дышала свободой и, наверное, для какого-нибудь художника олицетворяла умиротворение, если бы не выглядела такой до сумасшествия страшной.
– Не боишься упасть, принцесса? – Мар встал рядышком, чтобы успеть поймать.
– У меня хорошо с координацией, не переживай. Ты один приехал или… – Кассандра даже не повернула голову, боясь лишь одной мимикой выдать свои эмоции.
– Я приехал с Инетром. И знаешь, что никак не дает мне покоя?
– Что?
– Он ведет себя непонятно, я бы даже сказал, противоположно своему прежнему поведению. На вопросы о тебе отвечает, что вы лишь друзья. Хотя буквально накануне я видел своими глазами, что ваши отношения более чем теплы. Не объяснишь эти перемены?
– Мы решили остаться друзьями. Нам так комфортнее. Разве это запрещено? – Касси так и не смогла пересилить себя и посмотреть Мару в глаза.
Слишком многое он может по ним понять. Даже то, что Кассандра всеми силами скрывает от единственного родного человека в этом мире – себя.
– Нет, не запрещено. Но ты действительно хочешь быть именно другом для него? Я не вмешиваюсь в ваши отношения, но хочу, чтобы ты понимала, что делаешь. Хочу для тебя счастья.
– Зачем это тебе? – она с грацией пантеры развернулась и спрыгнула с перил.
Уже на выходе обернулась, ожидая ответа, который ей, в принципе, был и не нужен.
– Когда-то я не смог уберечь одного родного для меня человека. Ты очень похожа на нее – такая же своенравная и независимая. Я хотел бы
