Он внимательно изучал замысловатые рисунки агата и гранита на громадных каменных глыбах.
– Ах да, ты имеешь в виду тот знаменитый концерт, на котором ты играл роль ее охранника, – уколол Дария Юлиан.
– Не нужно испытывать мое терпение, Свирепый. Ты ведь тоже виноват в том, что тогда случилось. Если бы меня не отвлекло присутствие посторонней силы, я ни за что не пустил бы убийц в зал. Получается, что это ты открыл для них дверь. – Дарий отступил на шаг назад и задумался. – Вот этот рисунок здесь, на камне, кажется мне странным. А как тебе?
Юлиан внимательно пригляделся к камню.
– Может быть, это и есть вход в его убежище. Но мне рисунок не знаком, хотя я всегда считал себя большим специалистом в таких делах.
Дарий бросил на него быстрый взгляд.
– Тебе здорово повезло, ведь у тебя были свои учителя. А мне частенько приходилось обжигать пальцы, когда я начал познавать мир и делал одну ошибку за другой. Что касается этих лабиринтов на камне, то такая практика началась сравнительно недавно, только в прошлом веке в Америке. Если быть точнее, то в Южной Америке, где вампиры выстроили для себя неприступную крепость. Рисунки камней они заимствовали у местных жителей, хотя здесь они немного отличаются от обычных. – Он помолчал и добавил:
– Кстати, в Южной Америке я встречал похожих на тебя, но не был уверен, что это не вампиры. А так как в моей семье есть женщины, я не стал рисковать, и мы быстро уехали оттуда.
Юлиан запомнил рисунок на камнях и отметил про себя, что в Южной Америке тоже могут жить настоящие карпатцы. Эту информацию позже нужно переслать целителю Грегори. А то, что известно Грегори, передавалось и князю Михаилу, которого эти данные должны были серьезно заинтересовать.
– Мне кажется, сейчас мы уже не успеем добраться до вампира, – высказал свои опасения Дарий.
– Скоро встанет солнце, потому что я уже чувствую его действие на себе, – вынужден был признать он.
Юлиан внимательно посмотрел на спутника. Его золотистые глаза видели больше, чем того хотелось бы брату певицы. Большинство карпатцев легко переносили первые лучи солнца. Исключение составляли два случая: если карпатец питался кровью убитого им, и если момент его перевоплощения в живого мертвеца был уже близок. Видимо, Дарий был очень близок к переходу. Об этом свидетельствовали и его бездонные, безучастные ко всему глаза и абсолютное равнодушие к собственной судьбе и жизни в целом.
– Возвращайся к моей сестре, Свирепый. Охраняй ее, а я попробую сделать здесь все возможное сам. Если же со мной что-то случится, наверное, тебе придется стать вождем в моей семье. Дарий произнес все это спокойным голосом, хотя последние слова дались ему нелегко.
Но Юлиан отрицательно мотнул головой.
– Нет, я по природе одиночка. Кроме того, у меня нет тех качеств, которыми обязан обладать настоящий лидер.
– Дезари боялась, что если что-то случится с тобой, то же самое произойдет и с ней. – Это правда? – как бы невзначай поинтересовался Дарий, словно из простого любопытства, а не из-за беспокойства о судьбе сестры.
Юлиан кивнул:
– Да, это так. Теперь мы связаны друг с другом. Если мне будет суждено умереть, то она предпочтет встретить рассвет, нежели жить без меня. Тебе придется надолго поместить ее под землю, чтобы обеспечить безопасность.
– Все это слишком рискованно, а ты мог бы стать главным в семье. Возможно, тебе этого просто не очень хочется, но если возникнет такая необходимость, ты отступать не станешь. Я в этом уверен, – твердо произнес Дарий.
Юлиану показалось, что сейчас Дарий проверяет его. Впрочем, это не имело никакого значения. Юлиан долго жил с темнотой внутри себя. Именно по этой причине он ушел от своих соплеменников, покинул даже своего брата-близнеца и князя.
– Нет, Дарий, я не позволю тебе охотиться одному. Дезари еще не готова покинуть семью, да и другие вряд ли приняли бы меня в качестве лидера. Мы сейчас оба вернемся к твоей сестре, а за вампиром придем на закате.
Дарий стоял не шевелясь, но теперь резко повернулся к Юлиану.
– Я предложил тебе лидерство в своей семье, Свирепый, но не над собой. Я буду делать все так, как захочу сам.
– И я тоже. Но я уважаю тебя и хотел бы больше узнать о тебе. Я верю в то, что ты приходишься братом Грегори, нашему целителю. Он великий мужчина, и вы с ним во многом схожи. – Тут Юлиан усмехнулся. – А мы с Грегори тоже часто спорили.
Дарий лишь покачал головой.
– Могу себе представить.
– Но солнце уже встает, мой друг. Нам пора.
– Тебе придется нелегко, если ты согласишься жить по моим правилам, – осторожно предупредил Дарий.
– Неужели? – Юлиан вопросительно приподнял брови. – Своему князю я ответил бы так, что ж, это было бы интересным жизненным опытом.
Дарий превратился в туман. В таком виде путешествовать при первых лучах солнца было гораздо проще. К тому же его глаза уже покраснели и начинали болеть.
Подул ветер, и ветви деревьев затанцевали, пригибаясь к земле. Зашелестели листья, словно сама природа аккомпанировала этой дикой пляске. Звуки проникли глубоко в почву, пробуждая двух дремлющих охотников и напоминая им о неоконченном деле здесь, наверху. Два сердца забились в едином ритме. А солнце уже садилось за горы.
Раздался негромкий удар, земля фонтаном взлетела в воздух. Через секунду в нескольких футах от этого необычного «гейзера» возник второй. Когда пыль осела, на местах взрывов, двое строго одетых мужчин внимательно смотрели друг на друга.
– Как моя сестра? – Дарий задал единственный интересующий его вопрос.
– Она будет спать до тех пор, пока мы не закончим нашу неприятную работу, – сообщил Юлиан, глазами указывая на то место, где под землей отдыхала Дезари.
– Ты в этом уверен? – скептически спросил Дарий и недоверчиво изогнул брови.
Взгляд золотистых глаз Юлиана оставался холодным и строгим.
– Я могу справиться со своей подругой жизни. Можешь даже не сомневаться на этот счет.
Если бы Дарий мог испытывать удивление или веселиться, сейчас бы он с удовольствием отдался бы этим эмоциям. Дара была прямым потомком самого первого Темного. Да, возможно, ей были присущи женское сострадание и доброта, но она обладала куда большей силой и властью, чем мог предположить Юлиан.
– Ты знаком со многими женщинами нашего племени? – будто невзначай поинтересовался Дарий.
– Нет. Их осталось очень мало. Их постоянно охраняют, как и должно быть. Пожалуй, нет ни одной, которая не была бы занята с тех пор, как ей исполнилось восемнадцать лет.
Дарий резко повернулся к Свирепому.
– Это правда? Но восемнадцать лет – это же совсем мало. В восемнадцать лет женщина еще ребенок. Почему же так происходит?
