― Отец вынудил портниху переделать одно из любимых платьев матери в это. Я попыталась поговорить с ним и сказать ему, что стиль был совершенно несоответствующим, но он не слушает. Миссис Симптон, мне жаль отца, и я знаю, что он горюет о матери еще больше, чем я, но его горе меняет его. Он хочет полностью контролировать меня.
― Да, Артур сказал мне, что он даже не позволяет тебе работать волонтером.
― Миссис Симптон, отец не позволяет мне покидать дом вообще без его сопровождения. И его характер стал настолько пугающим, настолько жестоким. Я-я не знаю, сколько ещё времени смогу это вынести! ― Мои плечи поднялись, и мое тело задрожало, поскольку новый приступ кашля охватил меня.
― Я вижу, что все это очень плохо отразилось на твоем здоровье. Ты права. Намерения Артура должны быть обнародованы сегодня, и только сегодня вечером. Потом я сама провожу тебя домой, так что ты можешь отдохнуть и восстановиться.
― О, спасибо, миссис Симптон! Вы даже не можете представить, что это значит для меня, ― рыдала я.
― Вытри глаза, Эмили. Ты можете показать мне, сколько это значит для тебя, обещая мне, что будешь хорошей и верной женой моему сыну.
― Я обещаю вам всем сердцем! ― Я имела в виду обещание. Я не знала, что остальная часть ночи изменит все.
* * *
Мистер Симптон выполнил просьбу своей жены. Он и Артур сидели за тем же самым столом, где сидели отец и я, а так же мистер и миссис Бернэм и мистер и миссис Райерсон.
У отца был негодующий взгляд. Он поднял хрустальный кувшин и наполнил шампанским цвета румянца мой бокал, говоря,
― Выпей это. Пузырьки смогут помочь твоему отвратительному кашлю! ― Я потягивала его, свернув свою льняную салфетку на коленях, и бросала взгляды на мать Артура, которая ему что-то шептала.
Лицо Артура побледнело, очевидно от нервов, но он кивнул. Он повернулся к своему отцу, и я увидела, а не услышала, что он сказал:
― Пора. ― Медленно и старательно, его отец привстал, поднял свой бокал шампанского и, используя серебряный нож, постучал по бокалу, заставляя толпу замолчать.
― Дамы и господа, ― произнёс он. ―Я хочу начать с того, что поздравлю мистера Бернэма и попрошу, чтобы вы все присоединились ко мне в поздравительном тосте этому гению, который помог организовать Колумбовскую выставку.
― За мистера Бернэма! ―взревела комната.
― Я счастлив объявить, что вечерние поздравления еще не закончены. Но я передаю слово своему сыну, Артуру, поскольку он должен объявить следующий тост, и при этом у него есть мое благословение.
Я почувствовала, как мое сердце быстро забилось в моей груди, поскольку Артур, высокий, красивый, и обворожительный, встал. Он шел вокруг нашего стола, пока не достиг отца. Он поклонился сначала ему, и затем он протянул свою руку ко мне. Хотя я ужасно дрожала, я позаимствовала силу от него и встала рядом.
― Что…― Начал бушевать отец, но Артур аккуратно перебил его.
― Барретт Вейлор, я публично, официально, и с благословения своей семьи, объявляю свои самые глубокие чувства к вашей дочери, Эмили, и спрашиваю ваше разрешение ухаживать за нею со специальной и благородной целью брака. ― Голос Артура был глубок и не разу не колебался. Его голос был слышен всюду в столовой.
В тот момент я могу действительно сказать, что полюбила его полностью и окончательно.
― О-о, молодец, Симптон! Поздравляем! ― Это был мистер Бернхам, а не мой отец. ― За Эмили и Артура! ― Комната повторила его тост, а затем произошла вспышка " ура " и добрые пожелания. Когда миссис Райерсон и миссис Бернхам одарили меня мягкими поцелуями и поздравили Артура и меня, я увидела, что отец Артура хромая подошел к моему отцу. Я затаила дыхание. Хотя отцовское выражение лица было темным, оба пожали друг другу руки.
― Получилось. ― Артур посмотрел на меня, и после этих слов он поцеловал мою руку.
Я не знаю, было ли это из-за облегчения или же из-за болезни, но тогда я упала в обморок.
Когда я пришла в чувство, вокруг меня было столпотворение. Отец кричал и звал доктора. Артур взял меня на руки и унес из комнаты в зону отдыха возле большого зала. Миссис Симптон пыталась успокоить отца и Артура, и сказала, что я была просто возбуждена и целый день чувствовала себя не хорошо.
― И платье у бедняжки слишком обтягивающее, ― сказала она, когда Артур положил меня на мягкий диван.
Я попыталась заверить Артура и согласилась с его матерью, но я не могла говорить через кашель, который захватил меня. Затем я увидела человека с серой бородой, который склонился надо мной, проверяя мой пульс, и прослушивая мою грудь стетоскопом.
― Это определенно не хорошо. Лихорадка … быстрый пульс … кашель. Но в свете событий вечера, я бы сказал, что все кроме кашля могло быть приписано к истерике женщины. Хороший отдых, и возможно горячий пунш или два — это все, что я прописываю.
― Так, с ней все будет хорошо? ― Артур взял мою руку.
Мне удалось улыбнуться ему и самой ответить.
― Вполне хорошо. Я обещаю. Все, в чем я нуждаюсь, это отдых.
― Она должна вернуться домой в свою кровать, ― сказал отец. ― Я призову нашу карету и …
― О, Отец, нет! ― Я вынудила себя улыбнуться ему и сесть. ― Я не смогла бы успокоиться, зная, что это я была причиной, которая испортила тебе ужин, которого ты так с нетерпением ждал.
― Мистер Вейлор, пожалуйста, позвольте мне сопроводить вашу дочь домой. ―Мистер Симптон удивил меня, говоря это. ―Я понимаю то, какое это бремя для семьи, когда один человек чувствует себя не хорошо, поскольку я так же чувствовал себя в течение многих месяцев. Этим вечером я соглашаюсь с небольшим отдыхом Эмили, ведь это не должно препятствовать празднованию для остальной части семейства. Мистер Вейлор, Артур, пожалуйста останьтесь. Съешьте, выпейте и не огорчайте Эмили и меня.
Я покрыла свою улыбку кашлем. Мистер Симптон поставил отца в неловкое положение дважды за эту ночь, и он выглядел бы смешно, если бы отказался от его предложения. Если бы я не чувствовала себя ужасно плохо, я захотела бы танцевать от радости.
― Ну, ладно. Я позволю вам отвезти мою Эмили домой. ― Голос отца был груб, находясь на грани невежливого, но все вокруг нас вели себя так, как будто не замечали этого.
Все кроме Артура. Он взял мою руку и встретил темный пристальный взгляд отца, говоря:
―Эмили теперь наша, мистер Вейлор.
Артур, а не мой отец помог мне дойти до кареты и, поцеловав мою руку, пожелал мне доброй ночи, говоря, что он придет ко мне на следующий день.
