Рукой за талию ее притянули спиной к твердой, мускулистой груди, и от перегрузки ощущений ее крылья начало резать.
— Райкер ничего больше не желает так, как найти законную причину прикончить тебя, — сказал Иллиум, британский акцент в голосе которого был пронизан стальными нотками предупреждения.
— Верно. — Она помотала головой, прочищая ее, внезапно замечая, что сбоку от нее стоит фаворит Микаэлы. Ослепленная импульсом идти по следу и спасти ребенка, Елена позволила ему так близко подобраться. — Ты прав.
Иллиум продолжал держать ее, пока она не оттолкнула его и шагнула влево, увеличивая расстояние между собой и Райкером.
— Рафаэль?
— Готово. — Он смотрел на нее глазами богатого цвета венецианского золота. — Он не задержится.
Елена сжала кулаки и стиснула зубы, сопротивляясь убеждению последовать по следу испаряющегося запаха. Райкер стоял по другую сторону от Иллиума, но не сводил взгляда с Елены.
И на ее затылке волоски встали дыбом. Микаэла очевидно так и не отменила приказ, когда-то данный Райкеру: убить Елену.
— Бежишь к своему хозяину, — произнес вампир без предупреждения, — как ребенок.
— Рафаэль мой возлюбленный, а не хозяин. — И как только слова слетели с губ, Елена начала ругать себя за несдержанный моментальный ответ.
— Ты так думаешь? — спросил он глухим, мягким и насмешливым тоном приятного голоса. — Они называют тебя его ручным зверьком.
Она выпрямила спину, эти слова были слишком близки к тем, которые сказал Рафаэль, когда она проснулась.
— Как поживает сумочка твоей хозяйки? — спросила Елена, напоминая о том, как Микаэла однажды сняла кожу со спины Райкера, и излечила его. — Она хорошо за ней ухаживает?
— Лучше всех. — Его тон не сменился, и это было самое жуткое. Райкер настолько погряз в пропасти, что она начала ему нравится. — Твой хозяин идет.
Отказываясь реагировать на насмешки, она ждала, когда Рафаэль подойдет к ней.
— Микаэла не довольна. — Были его первые слова.
— А тебе не все равно?
«Мы в ее доме, Елена, где действуют правила безопасности гостей».
Елена пыталась говорить ровным голосом, но это было трудно из-за охотничьих инстинктов, подстегивающих ее к действию.
— Я чувствую запах вампира, забравшего Сэма. И этот запах исходит оттуда.
— Следуй за ним.
«Микаэла в ярости, но хочет, чтобы ты опозорилась».
«Тогда ее ждет разочарование».
Но Елену зацепило, что другой архангел так уверена в ее провале, потому что вампир, похитивший Сэма был здесь. И никаких «если» или «но». Терпкий апельсин, погруженный в сладость шоколада… Елена могла почти вкусить этот аромат.
Он был настолько резким и богатым, что она чуть было не упустила аромат, сокрытый под этим.
Снег, падающий на яблоки.
— Сэм. — Шепот был еле слышен, и она побежала, гораздо больше ее заинтересовал этот нежный аромат, чем тот, который привел ее сюда. В конце коридора была дверь, тяжелая резная плита, покрытая лаком до блеска цвета темного янтаря.
Она ударила ладонями по двери, когда остановилась.
— Он за дверью.
— Нет, его там нет. — Голос Микаэлы пронзил воздух, когда она появилась слева от них, ее лицо и тело вновь стали прежними. Безмолвное свидетельство силы архангела. — Я с удовольствием накажу вас за вторжение в мой дом без причины.
— Наказания не будет, — сказал Рафаэль. — Она под моей защитой.
Микаэла довольно и злобно улыбнулась.
— Но она не признает тебя своим хозяином. Ты не можешь защищать ее.
И Елена знала, Микаэла действительно с нетерпением ждет повода, чтобы заставить ее кричать. Это не имело значения.
— Открой дверь.
Микаэла вяло махнула рукой Райкеру.
— Делай, как говорит охотница.
Елена отошла, чтобы избежать физического контакта с вампиром, когда он отправился выполнять приказ хозяйки. Дверь распахнулась и перед глазами предстала комната, окутанная тенью, лишь снег отражал серебро луны.
Елене не нужен был свет, чтобы найти цель. Шагнув внутрь, она безошибочно направилась к тому, что оказалось большим сундуком, Райкер включил свет, лампы были встроены в стену, и светились приглушенным золотистым светом.
— Может ли бессмертный ребенок выжить без воздуха? — прошептала она отчаянно, изо всех сил, пытаясь поднять тяжелую крышку.
— Какое-то время, — холодно ответил Рафаэль и сам взялся за дело, в то время как Иллиум стоял на страже.
Впервые в жизни, Елена надеялась, что ошибалась, что Сэма не было в этом сундуке. Но Совет нанял ее, потому что она была лучшей и не делала ошибок.
— О, Боже! — Инстинкт заставил ее потянуться внутрь, но она замешкалась в дюйме от крошечного свернувшегося тела. — Я сделаю ему больно. — Он весь был в крови и сильно изранен.
— Мы должны доставить его к целителям.
Кивнув, она подняла, израненное тело на руки.
Крылья Сэма были раздроблены, маленькие кости, будто, разбиты. Большая часть крови бежала из того, что выглядело как рана головы, и груди. Груди, которая была неподвижна. Боже, пожалуйста.
— Он жив?
Рафаэль, с каменным выражением лица, прикоснулся щеки мальчика, и только тогда Елена увидела Сехем на тонкой коже.
— Да, живой.
Ярость как ураган забурлила в ней, она прижала Сэма так близко, как посмела и пошла мимо Микаэлы, но архангел смотрела на Сэма, с таким выражением горя на лице, что Елена почувствовала комок в горле, ее ноги приросли к полу.
— Он жив? — спросила архангел, будто не слышала ни слова до этого момента.
— Да, — ответил Рафаэль, — он жив.
— Я не могу излечить его, — сказала Микаэла, глядя на свои руки так, будто они принадлежали не ей, — Рафаэль, я не могу излечить его.
Рафаэль подошел к ней и, положив руку на плечо, сказал:
— С ним все будет в порядке, Микаэла. Сейчас мы должны идти.
Елена, уже стояла у двери с Иллиумом, они ждали только Рафаэля и когда он оказался в коридоре она передала ему свою драгоценную ношу.
— Ты быстрее. Иди.
Рафаэль ушел без лишних слов. Елена собиралась последовать за ним, когда она услышала, как Микаэла прерывисто сказала:
— Я этого не делала.
Потрясенная, она оглянулась и заметила Райкера на коленях за своей хозяйкой, ее восхитительные крылья волочились по полу, когда она рухнула на землю.
— Я этого не делала, — повторила она.
Райкер убрал волосы Микаэлы с ее лица, в его глазах светилась преданность.
— Ты не делала этого, — сказал он, будто убеждая. — Ты не могла.
— Елена, — губы Иллиума коснулись её уха, — мы должны идти.
