Он улыбнулся, однако глаза все еще оставались темно-золотистыми от тревоги.
— Теперь — да. — Он передал ей следующее блюдо. — Не желаете ли немного картофеля с подливкой, мисс Райленд?
Не совсем то, на что она надеялась, но звучало соблазнительно.
После обеда все присутствовавшие удалились в гостиную, где их ждали напитки и развлечения. Прю не сомневалась, что развлечения были устроены ради ее блага, а также для того, чтобы отвлечь остальных от ее недавнего приступа.
Отец Молино с удовольствием потчевал их рассказами о своих путешествиях по Востоку. Прю особенно понравился рассказ о поющем верблюде, который, само собой, петь совсем не умел. Возможно, это объяснялось недостатком знаний, но Прю никогда бы не подумала, что католический священник мог свободно путешествовать по всему миру, относясь при этом с таким уважением и терпимостью к другим народам и культурам.
— Мистер Шапель, — сказала Прю, когда священник заявил, что не в силах больше продолжать, — без сомнения, у вас в запасе тоже немало историй о разных захватывающих приключениях, которые вам пришлось пережить. Не угодно ли поделиться ими с нами?
Он посмотрел на нее с таким видом, словно скорее позволил бы мыши отгрызть себе руку.
— Боюсь, я неважный рассказчик, мисс Райленд.
— Чепуха! — выпалил Молино, чашка которого замерла на полпути ко рту. — Расскажи лучше одну из тех рыцарских легенд, которыми ты так увлекаешься.
Прю показалось, Шапель недобро посмотрел на Молино. И почему именно рыцари? Хотя его так легко было представить верхом на горячем скакуне, с мечом на боку и в кольчуге, сверкающей в лучах солнца. И каким бы по-женски сентиментальным ни казался этот образ, он Прю нравился.
— Да, — вступил в разговор Маркус, который все это время наблюдал за Шапелем с выражением, которое Прю до конца не понимала — Пожалуйста, расскажите нам о рыцарях, мистер Шапель. Например, о де Фонсе.
Шапель бросил на Маркуса ничего не выражающий взгляд, однако, когда он обернулся к Прю, вид у него был такой, словно он ожидал от нее избавления. Кем бы ни был этот самый де Фонс, очевидно, Маркус уже слышал о нем. Мысль о том, что Прю чего-то не знает, претила девушке, поэтому она лишь улыбнулась в ответ.
— Мне тоже очень хотелось бы услышать какую-нибудь рыцарскую легенду.
Остальные поддержали ее, Шапель чуть вздохнул и покорно улыбнулся, признавая свое поражение.
— Хорошо.
И он начал свой рассказ. Доблестный рыцарь по имени Северьен де Фонс был молод, храбр и твердо верил, что его верный клинок и преданность Господу оградят его от всякого зла. Самонадеянность часто доводила его до безрассудства, и нередко он оказывался в положениях, которые могли бы стать безвыходными, если бы не преданные друзья и спутники.
Северьен любил юную девушку по имени Мари Она происходила из знатной и состоятельной семьи, поэтому Северьен постоянно пытался доказать ее родным, что он достоин ее руки. Он участвовал в турнирах, чтобы засвидетельствовать свою силу и отвагу. Он не раз пускался на поиски сокровищ, а также выполнял секретные поручения самого короля Франции, чтобы добыть золото и обеспечить достойное будущее любимой.
И вот однажды король Филипп послал Северьена и его друзей на поиски некоего таинственного предмета, который, по слухам, наделял своего обладателя огромной властью. Рыцарям пришлось долго сражаться, чтобы добраться до него. Их клинки покрылись кровью, тела были измождены и изранены, но в конце концов им удалось прорвать оборону противников и найти то, что они искали, — по крайней мере так они решили поначалу.
— Но это оказалось орудием зла. — Шапель старательно выделял каждое слово. — Когда Северьен и его спутники предъявили права на этот предмет от имени короля, на них пало ужасное проклятие.
Глаза Прю сделались шире.
— И что же это за проклятие?
Шапель одарил ее мягкой улыбкой:
— Сейчас я вам все объясню.
Проклятие, связанное с темной силой, превратило рыцарей в чудовищ. Они обрели невиданное могущество и могли получить все, что хотели, но обречены были вечно оставаться в тени, вызывая ужас и отвращение у всех, кто с ними сталкивался.
Северьен полагал, что его возлюбленная, Мари, все поймет, когда увидит его. Он надеялся произвести на нее впечатление своими вновь обретенными способностями. Но когда однажды ночью он явился к ней, девушка пришла в ужас от того, в кого он превратился. Она вырвалась из его объятий и бросилась вниз с балкона, предпочтя смертный грех жизни с таким созданием.
Тут Шапель сделал паузу, достаточно долгую, чтобы некоторые из присутствовавших обменялись недоуменными взглядами.
— А что стало с Северьеном? — осведомилась Кэролайн.
Шапель нахмурился, словно эта история пробуждала в нем неприятные воспоминания.
— Он был вне себя от горя и, наверное, покончил бы с собой, если бы мог. Однако он оказался трусом и предпочел ускользнуть назад в тень, где ему было и место, и навсегда покинуть свой дом и прежнюю жизнь.
Матильда вздохнула:
— Как печально!
Шапель кивнул:
— Северьен усвоил важный урок, пусть и дорогой ценой. Он научился контролировать демона внутри себя и узнал, как стать лучше, даже несмотря на проклятие. Его высокомерие и неосторожность стоили жизни любимой, и ему не хотелось, чтобы ее смерть оказалась напрасной.
— По-моему, Мари была просто дурочкой, — заметила Прю.
Шапель приподнял брови:
— Прошу прощения?
— Ни одна женщина, которая действительно любит мужчину, не отвернулась бы от него из-за проклятия. Если бы она и впрямь любила Северьена, то приняла его таким, какой он есть. В самом деле… зачем выбрасываться из окна только из-за того, что жених стал другим?
Очевидно, убежденность в ее словах вызывала у Шапеля сомнения.
— И вы бы не отвергли возлюбленного, который превратился в животное?
— Животное, которое, как вы сами только что заметили, сумело обуздать те самые черты своего характера, которые и привели его к беде, мистер Шапель. Даже самый дикий зверь способен быть мягким и нежным. Хотелось бы, чтобы то же самое относилось ко всем мужчинам.
Молино энергично закивал:
— Отлично сказано!
Шапель посмотрел на нее с каким-то странным выражением.
— Видимо, вы никогда не сталкивались с настоящим чудовищем, мисс Райленд. И молю Бога, чтобы этого никогда не случилось.
Его мелодраматический тон заставил Прю улыбнуться. Значит ли это, что ему приходилось сталкиваться с чудовищем?
— Если бы я его любила, мистер Шапель, он никогда не был бы чудовищем в моих глазах. Перемена, случившаяся с вашим рыцарем, весьма похвальна, вот только мне жаль, что он пошел на это ради недостойной его девицы.
