— Хорошо, сейчас буду! — очень по-деловому сразу отозвался Матвеев. — И ты не уходи, вдруг помощь какая-то понадобиться. Я же не ветеринар, а всего лишь орнитолог.
Мужчина, запыхавшись, примчался через пару минут, внимательно посмотрел на безжизненное тело и резюмировал:
— Похоже, сдохла. Жаль, перспективная самка была.
Амельду до глубины души возмутило такое определение. Он тут же подняла голову и сердито зафырчала.
— Нет, живая! Надо ее посмотреть. Но как загнать страуса в вольер? Он мешать будет.
Тут, как ни в чем не бывало, появился Петр Алексеевич. Он с видом гуляющего подошел к нам и спросил:
— Шура, мы скоро домой пойдем?
Матвеев секунду смотрел на моего мужчину, а затем спросил:
— Молодой человек, ты сможешь с помощью метелки страуса в загон загнать и там подержать? А я пока это птицу посмотрю. Жалко будет, если сдохнет. Только спереди не подходи, старайся держаться сбоку или сзади.
Это была бы чистой воды авантюра: на страуса с метлой, если бы дракон не был драконом? И что при этом преследовал Матвеев неизвестно, Всегда можно свалить на нерадивого посетителя, который неизвестно зачем полез в загон. И я его еще жалела?
Только страусиный мужчина все-таки был ручным и людей особо не шугался, метлы боялся как огня и драконьей ауры тоже. О последнем факторе зам, конечно, не догадывался.
Когда страус был благополучно заперт, Матвеев зашел в загон и присел рядом с Амельдой. В страусихе, похоже, пропала великая артистка. Она приоткрыла один глаз и призывно застонала, совсем как кокотка перед покровителем где-то на улицах Парижа. Мужчина дернулся и нахмурился, не понимая, что с ней происходит.
А тем временем Петр был уже на подходе. Он шел, бормоча про себя заклинание. И когда был совсем рядом, произнес заветные: «Авель мобиле!».
Амельда дернулась. Матвеев предупреждающе зашипел, пытаясь сказать: «Осторожнее!». Но на полуслове замолчал. А затем неожиданно выпрямился, встряхнулся как-то по-птичьи и, вытаращив глаза, произнес:
— Проквайский уют, я самец!
В это же самое время страусиха резко вскочила на ноги и вновь понеслась по загону, крича совсем не по страусиному:
— А-ааа-ааа…
Причем, я заметила, что в ее манере что-то сильно изменилось. Сейчас страусиха широко расставляла ноги и бежала как-то вразвалочку, в точности повторяя походку Матвеева-человека. Затем она остановилась, подняла одну ногу, вторую. Вывернула шею и постаралась посмотреть, как выглядит сзади. Потом неожиданно вытянула шею вперед, широко открыла клюв и пошла в атаку на Матвеева-Амельду.
Я уже потянулась, чтобы дернуть Петра за рукав и указать на готовящееся кровопролитие. Но дракон лишь усмехнулся и шепнул:
— Не бойся, она сама справиться!
В моем понимании придворная дама с именем Амельда, живущая где-то во времена средневековья, представлялась мне эдаким экзотическим цветком. И даже этот самый «проквайский уют» казался в ее устах нонсенсом. Только, похоже, девушка была не из робких.
Лже-Матвеев в ответ набычился, пригнул голову и шагнул вперед на страусиху. Его глаза налились кровью. И он очень жестко, чеканя буквально каждое слово произнес:
— Стоп, парниша! Ты же сам орнитолог. Вот и поизучай объект своих исследований, так сказать, с внутренней стороны. Возможно, потом тебе как специалисту цены не будет.
Страусиха затормозила и, как мне показалось, прислушалась к словам. Амельда же продолжала:
— И представь, что бы ты сделал, если бы в твои руки попался говорящий страус? Я тоже думаю, ты не хочешь отправиться на опыты. Так что в твоих интересах никому не открывать этой тайны.
Амельда — Матвеев ловко перескочил через забор и сказал:
— Я Готова! Тьфу, готов. Сложно переучиваться на мужскую речь!
Затем недвусмысленным жестом сделал то, что в народе называют «почесать яйца», расплылся в широкой улыбке и гордо произнес:
— Самец!
Мы уже хотели уходить, как страусиха окликнула нас:
— Подождите! Только один вопрос.
Мы притормозили и выжидающе посмотрели на Олега Анатольевича.
— И надолго я так?
— Посмотрим на ваше поведение! — Петр пожал плечами и потянул меня за собой.
Амельда, плетущаяся сзади тихонько прыснула в кулак:
— Его счастье, что самец пока в вольере заперт. Но завтра придут работники и его выпустят…
— Ты думаешь, что вернешь его в человеческое тело? А как же Амельда? — уточнила я у своего мужчины.
— Во-первых, посмотрим, как ей понравиться его бывшее тело. А во-вторых, массы страуса вполне хватит, чтобы превратить его в человеческого детеныша. Сдадим в детский дом. Пусть там перевоспитывается.
— А чем Амельда будет здесь заниматься? Ей же еще семью кормить. — никак не могла отойти от увиденного я. Мысли бешеной рекой летали в моей голове. — Сможет ли она управлять нашим хозяйством.
Вместо Петра на вопрос ответил сам новоиспеченный Олег Анатольевич:
— В прошлой жизни я была хозяйкой огромного поместья. И ничего, справлялась. Так что ваш зоопарк будет раз плюнуть. Только, Петра Дефендер, я не поняла… понял, как я буду с новой семьей жить, я же их не знаю?
— Да, меня тоже этот вопрос волнует! — вставила я свои пять копеек.
— А мы сейчас пойдем к Григорию Ивановичу и скажем, что Олег Анатольевич очень неудачно зашел в вольер к страусам. Самец его клюнул. В итоге мужчина полностью потерял память. Пусть Сбруев звонит к нему домой и просит супругу забрать незадачливого мужа. Сходит на больничный, привыкнет к новому телу и будет работать на пользу нашему королевству.
— Государству, — на автомате поправила я.
— Да хоть уюту лысому, — влезла в наш разговор Амельда. — очень хочется познакомиться с моей женой!
Мужчина по-женски мечтательно закатил глаза. А мне оставалось лишь надеется, что новый папа сумеет полюбить свою жену и двух дочерей, которые в отличие от папаши, были замечательными.
Через полчаса мы наблюдали удивительную картину: знакомство Амельды с …женой. В кабинет к Сбруеву ворвался маленький ураган с лицом ангела и взглядом побитой собаки.
— Олежа, что с тобой произошло? — женщина подбежала к Амельде, схватила ее за руку и преданно заглянула в глаза.
— А ты кто? — уточнила в ответ драконица.
— Ах, да что же это такое! Столько лет вместе прожили, а ты меня даже не узнаешь! — глаза женщины налились слезами и грозились обрушиться водопадом на присутствующих.
— Прости, но я потерял память и вообще никого не помню из находящихся в этой комнате! Но ты точно самая красивая. А как тебя зовут? — Амельда успела мне подмигнуть, а я показать ей большой палец. Мужик бы до таких слов точно не додумался. А их оказалось вполне достаточно, чтобы слезы высохли, а личико преобразилось улыбкой.
— Меня зовут Жанна и я твоя жена.
— Жанночка, я так рад, что женат именно на тебе! — лицо Амельды-Матвеева расцвело искренней улыбкой, он взял в свои ладони руку женщины и поднес ее к своим губам. — А у нас с тобой есть сын?
— Нет, — женщина отрицательно покачала головой. — У нас только Наташа и Маша, наши дочки. Ты сказал, что больше не хочешь вдыхать запах детских какашек и смотреть на развешанные пеленки. И хотя я доказывала, что современные подгузники это все нивелируют, ты был непреклонен.
— Да? — Матвеев сильно удивился. — А что такое подгузники?
Упс, мы с Петром переглянулись. Это Петя жил в обществе телевизора и интернета. А во Амельда довольствовалась лишь вольером страуса. Не думаю, что он много чего ей про современный мир рассказал. Поэтому потеря памяти придется очень кстати.
Жанна начала объяснять о достоинствах этого изобретения человечества. А ее муж с огромным интересом слушал собеседницу, словно это действительно его очень сильно волновало.
— У Амельды дети были? — шепотом уточнила я у своего дракона.
— Трое, — ответил он. Но заметив тучку, набежавшую на мое лицо, тут же добавил:
— Не от меня. У меня детей не было. Поэтому все еще впереди!
