Князь на негнущихся ногах направился к первому попавшемуся креслу. Я поморщилась, припомнив свой опыт.
— Все залито водой, — предупредила я, — осторожнее. Вы слышите меня?
Я испытывала острое желание помахать у него перед лицом рукой, чтобы проверить реакции, а затем — вызвать парамедиков. Он был в шоке — таком же, в каком вчера была и мисс Бут, и я спросила себя — почему? Искусствовед не знал, что у него стены увешаны подделками? Или знал, ему плевать на картины, это же очевидно.
Князь добрел до кресла в состоянии, близком к обмороку. Я прокляла все на свете, подошла к нему и присела на корточки рядом так, чтобы попасть в поле его зрения. Морально я была готова применить решительные меры, физически пока настраивалась.
— Вы слышите меня, князь? Вам нужна помощь?
Он повернулся ко мне, словно не узнавая. Потом слабо улыбнулся, и я подумала, что отец Питер не ошибся в диагнозе… но по поведению князя диагноз должен быть не один.
Я на краю земли в компании психически ненормального человека. Осторожнее, Меган, у него что угодно может быть на уме.
Как он мог служить в армии? Возможно, в то время болезнь не была такой явной, а медицинская комиссия закрыла на его состояние глаза, отправив в какое-нибудь благопристойное и безопасное место, вроде секретариата при штабе.
— Картины были не застрахованы?
— Картины? — переспросил князь. — При чем тут картины?
— Не знаю. — Я улыбнулась. Надо было возвращать князя в реальность, пока он совсем не уплыл. — Это же вы повесили их здесь и меняете постоянно. Я видела одну, там мужчина в военной форме и девушка. Определенно они оба… из весьма родовитых семей.
— О какой картине вы говорите?
Он задал прекрасный вопрос. И этим все ограничилось, князь сидел, уткнув лицо в ладони, я поднялась, прикусив губу — ноги успели затечь в неудобной позе.
— Пойду поищу мисс Бут. Вам надо… — Что-нибудь выпить? Глупое предложение, если учесть, что с этим у князя проблем не возникло с самого раннего утра. — Выпить успокоительное.
Я колебалась — оставлять ли князя одного или плюнуть. Поджигать ему больше нечего, если не считать сам замок, но мебель настолько мокрая, что ей не поможет загореться даже напалм. В том, что это дело рук князя, я почти и не сомневалась, зная, что психически нездоровые люди с трудом контролируют себя и часто после не помнят своих деяний. Убедившись, что князь не собирается опять устраивать пожар — или убедив себя в этом — я пошла в подсобные помещения.
Вчера, когда мы шли по этому коридору с отцом Питером, я видела много дверей, сейчас мне предстояло потыкаться во все по очереди в поисках нужной, но, к счастью, именно дверь в кухню была открыта. Мисс Бут возилась у рабочего стола, услышав мои шаги, она быстро обернулась, и на ее лице я не увидела никаких следов вчерашнего происшествия. А ведь я была уверена, что била достаточно сильно.
— Доброе утро, мисс Бут. Кэрол, — поправилась я. Она уже занялась готовкой, не обращая на меня никакого внимания. — Хотела бы узнать у вас насчет завтрака. И еще… Вчера вы сказали, что мне стоит отсюда уехать. Я думала над этим весь день. Почему?
Мисс Бут отложила батон хлеба в сторону, и я предусмотрительно отошла, не сводя взгляд с ножа, лежавшего рядом. Хлебу от этого ножа еще не досталось, не хотелось бы, чтобы досталось мне.
— Здесь призрак, — негромко сказала она.
— Я знаю, я его видела. Он не агрессивен.
— Откуда вы знаете?
Если бы я не ночевала в этом замке, решила бы, что ночью его обитатели надышались каким-то подозрительным газом. Мисс Бут была заторможена так же, как и князь, но это могла быть реакция на успокоительное.
— Я прошла курс ксенобиологии в колледже.
— Он убьет всех так же, как уже убил, — проговорила мисс Бут, не поворачиваясь ко мне. — Вы, может быть, слышали. Я пережила стольких хозяев этого замка, Кристиан и его светлость остались последними.
— Почему же вы не уедете?
Я решила, что лучшим выходом будет заняться обыденными делами, поэтому подошла к старой плите — она, наверное, тоже пережила многих хозяев этого замка, — набрала в побитый эмалированный чайник воды, зажгла электрическую конфорку. Газа нет, и это говорит мне о том, что вести его сюда очень дорого, а электричество — что же, проводка, скорее всего, старая и ненадежная, и траты в итоге намного больше, и загореться проводка может, как было уже минимум один раз, но: электричество не пугает так, как емкость с газом.
— Мне некуда ехать, мэм. Я всю жизнь прожила здесь, даже когда уезжал его светлость.
— Это ведь было давно?
Я прислонилась спиной к холодильнику. Он, как и плита, да и все в этой кухне, повидал в своей жизни немало и дребезжал, жалуясь мне на барахлящий мотор.
— Их не было несколько лет.
— И лучше бы они и не возвращались?
Мисс Бут покачала головой.
— Вам сложно понять, — убежденно проговорила она. — Вы не из тех, кто носит титул. Над вами никогда не висело проклятье и никто никогда не угрожал вашей жизни.
Я задержала дыхание и досчитала до трех. Мисс Бут ошиблась по двум пунктам, но знать об этом ей было необязательно.
— Его светлости нехорошо, — сообщила я. — Я думаю, потеря ценных картин по нему очень сильно ударила. Я оставила его в холле, но, кажется, стоит обратиться к врачу. Его светлость упоминал его имя, но я забыла. Не можете мне помочь?
Чайник начал выплевывать клубы пара и звенеть покоцанной крышкой. Что сказал Руди, бывший пожарный? «Я бы точно сравнял это все с землей». Он был, возможно, прав с такими радикальными мерами. Замок Ланарт давно должен был исчезнуть.
Мисс Бут наконец повернулась, и я заметила, что глаза ее были красными и заплаканными. Но она с готовностью развязала еще не заляпанный фартук и показала мне на кастрюльку:
— Если вас не затруднит, мэм, поставить овсянку на огонь и последить за ней, я позабочусь о его светлости.
— Кэрол? — окликнула я ее уже в спину, так проворно она оказалась в дверях кухни. — Что вы имели в виду, когда сказали, что его светлость уже не тот, каким был раньше?
Нет, она сказала не так. «Не тот, кто был раньше», но она мне ничего не ответила.
— Вот безликая, — я со злостью хлопнула ладонью по столешнице. Никакой кашей я заниматься не собиралась, потому что у меня появился шанс увидеть то, что до сей поры не довелось, но было важно, особенно после рассказа мисс Эджкомб.
Сначала преградой был сам князь, затем… Стоп. Я разглядывала собственную руку, отбитую о столешницу, потом повернулась. Как мисс Бут сказала точно? «Не тот, кто был раньше». «Его светлость не тот, кто был раньше».
Она могла намекать, что пиромания переросла в нечто большее. Не то чтобы я могла рассуждать на этот счет, не то чтобы хоть какое-то мое заключение имело вес и смысл, но что если страсть к поджигательству была у князя не не единственной? Какие еще есть наклонности к разрушению и как они называются? Я усмехнулась и подумала, что каждую команду управления надо доукомплектовать психиатром.
Итак, сначала преградой был князь, сейчас он вместе с мисс Бут находится в холле и сидит так невыгодно, что мне никак мимо них не пройти, но сделать это необходимо, пока не явились сотрудники клининговой компании или пока Кристиан не вознамерился подкормить отца новой дозой снотворного. Есть вероятность, что он решил — он поторопился с моим участием в этом расследовании, но отыграть назад уже не может по сотне причин, и одна из них — официальное дело, открытое в управлении.
Я выключила чайник, давно протестовавший на плите, и вышла из кухни, прислушиваясь к голосам. Мисс Бут говорила что-то князю, но тихо, я ничего не могла разобрать, а затем я поняла, что она спешит обратно в подсобные помещения.
Я рванулась к первой попавшейся двери, надеясь, что она не заперта и не издаст скрип, который разбудит и мертвого. Дверь открылась бесшумно, и я успела скрыться до того, как мисс Бут расторопно пробежала по коридору. Хлопнула дверь недалеко от той комнатки, где я пряталась, и я ухмыльнулась — повезло вдвойне, что я не решила затаиться в спальне мисс Бут.
