Я ему такого не говорила, но слушать мой ответ он, судя по всему, даже не собирался.
— Студент, а что с зельем? — окликнул огневика галеций, но парня уже след простыл.
— Я бы могла сварить зелье. Наверное. Если вам оно необходимо. — тоже заглянула я в котел, найдя там темно-зеленую пузырящуюся жижу.
Если честно, то надеялась на отрицательный ответ, потому что как варится зелье, я понятия не имела. Мне просто захотелось оказаться полезной мужчине, чтобы тем самым выразить благодарность.
— О, нет. Рецепт этого зелья вам знать еще рано. — взяв из мешочка горсть серого пепла, мужчина бросил его в котел, и вся жидкость из него мигом бесследно испарилась.
— А что мы тогда будем делать?
— Как я уже говорил, чтобы поднимать нежить, нужно для начала научиться ее упокаивать правильно. И в каждом из четырех классов метод упокоения немного отличается.
Отойдя от стола, куратор направился к шкафу. Там на полке я уже ни раз замечала прямоугольную клетку, накрытую темной тканью. Именно ее он и взял.
Поставив клетку на стол передо мной, галеций сдернул ткань. Внутри клетки оказалось четыре отсека, где в каждом сидела какая-то живность, если содержимое клетки вообще можно было так назвать.
В первом отсеке сидела как минимум наполовину разложившаяся крыса. Она не двигалась, просто сидела и смотрела в одну точку, как если бы была мертвой. Во втором на прутья клетки, стоило ткани исчезнуть, вдруг начала кидаться относительно живенькая мышь. У нее местами отсутствовала шерсть, но по сравнению с состоянием крысы это не казалось критичным.
В третьем вертела пальцами уже знакомая мне кисть. После увиденного она не вызывала такой сильной брезгливости, так что ее здесь нахождение я восприняла нормально.
А вот четвертая живность меня удивила. Стоило ткани слететь, как серый хомяк, активно ковыряющий погнутой скрепкой замок, живенько спрятал свое орудие под себя и сделал вид, что попытку побега совсем не предпринимал.
— Для начала тебе нужно определить какая нежить к какому классу относится. — дал задание преподаватель.
— Ну, это легко. Хомяк — высшая нежить, крыса — низшая, мышь — безобидная, хотя по ней и не скажешь, а рука боевая.
— Верно. — было видно, что мужчина приятно удивлен. — Тогда возьмемся за виды упокоения.
Выбрав для меня в шкафу увесистый талмуд в потертой коричневой обложке, куратор быстро пролистал страницы магией, задержав над ними ладонь. Передо мной книга опустилась с уже открытыми на нужной теме страницами. От меня требовалось немногое — изучить виды упокоения и применить формулы и чары, чтобы упокоить подопытные образцы.
Тему я прочла быстро, а вот длинные формулы доверия мне не внушали. Нет, все было понятно — как проговаривать, на каких звуках делать акцент, какие жесты воспроизводить, но…
Я ведь знала способ гораздо быстрее.
Решив схитрить, я сняла браслет и закрыла глаза. Магия тут же откликнулась холодом в груди. Удивительно, насколько некромантия контрастировала с огнем. Мне остро хотелось проверить его наличие — призвать, вновь ощутить это необузданное пламя, но в пределах академии я этого делать не собиралась до тех пор, пока мой второй дар не обнаружат.
Мысленно потянувшись к подопытным умертвиям, я приказала им спать. Прошло всего несколько секунд, прежде чем я решилась открыть глаза и с улыбкой оценила свою работу. Мертвые подопытные ожидаемо стали мертвыми.
Совсем мертвыми, как им и полагается, а не теми мертвыми, которых еще нужно добить.
— Павлиция, а чему вы улыбаетесь? — отстраненно поинтересовался преподаватель, как и всегда наблюдая за мной со стороны.
— Ну я же смогла. — неловко пожала я плечами, отлично осознавая, что случившиеся — всего лишь мошенничество с моей стороны.
— Да, вы добились результата, который я требовал, но не тем способом. Как бы вам объяснить… — поднявшись из-за стола, мужчина обошел его и присел на край столешницы. — Там, где магам нужна ювелирная работа, вы прошлись грубой силой. Конечно, итог один, но правильно распределить свою силу вы не в состоянии. Она у вас как стихийное бедствие, которое рано или поздно вырвется из-под контроля.
— Я понимаю. — мой тяжелый вздох разнесся по помещению.
— Ну раз понимаете, тогда вперед, но на этот раз честным способом.
Животный мир очухался от спячки без моего участия. Заподозрив во мне врага, хомяк решил во что бы то ни стало вырваться на свободу и уже открыто ковырялся скрепкой в замке. Мышь тоже заняла привычную позицию — продолжила кидаться на прутья, будто это что-то могло изменить. Остальные казались то ли задумчивыми, то ли безучастными.
С крысой я справилась легко. Мышь тоже особых трудностей не вызвала, хотя времени на упокоение потребовалось немного больше.
Что же касается кисти, то она никак не хотела поддаваться моей магии. Конечность пусть и была когда-то всего лишь частью какого-то человека или мага, но имела разум и управлялась совсем не мной. Тем не менее после нескольких неудачных попыток мне удалось перехватить потоки и временно подавить ее волю, подменив своей.
А вот хомяк упокаиваться категорически отказывался.
Мне никак не удавалось нащупать ту нить, о которой говорил мужчина. Разумное и неуправляемое животное — я раз за разом проговаривала формулу, сводила пальцы обеих рук вместе, направляла шесть разнозначных импульсов, но плетение просто таяло, срываясь с моих рук.
В конце концов, психанув, я смяла поддерживающую жизнь в теле хомяка силу магией более весомой и взглянула на приглядывающего за мной куратора, прекрасно понимая, что нарвалась на очередное нравоучение.
— Первые три класса — вопросов нет. На то, чтобы потренироваться на последнем умертвии у вас есть еще час. — проговорил мужчина, при этом даже не глядя на меня. Его взгляд был устремлен в большую толстую тетрадь, в которой галеций Вантерфул что-то записывал. — Приступайте.
К моему неудовольствию неугомонный арестант снова ожил и продолжил свою попытку побега с удвоенной силой. К скрепке добавилась кнопка и я даже знать не хотела, где он ее до этого момента прятал. Судя по толстым щекам, там у него и ключи от замка где-то имеются.
Которые ему, впрочем, не помогут. Замок однозначно был магическим, хоть распознать чары в нем я пока не могла. А если точнее, просто не умела.
Я проговаривала заклинание раз за разом, посылала импульсы один за другим и вскоре потеряла счет времени. Весь дьявольский мир сузился до этого наглого животного. Он был мертвым, имел мозг размером не больше горошины, но при этом умудрялся издеваться надо мной, покатываясь со смеху на полу клетки.
А я не прекращала. В какой-то момент и вовсе потеряла ту грань, где заканчивалась я и начиналось мое плетение. Вокруг не осталось ничего кроме моего дара, что яро кидался в бой по первому зову.
Очнулась я внезапно. От того, что кто-то уверенно сжал мою руку и прикоснулся ладонью к моей щеке. Эта ладонь показалась мне обжигающей.
С трудом сфокусировав взгляд, я вдруг отметила перед собой лицо преподавателя. Он не выглядел озадаченным или обеспокоенным, но при этом почему-то сидел передо мной, приклонив одно колено.
Не понимаю, почему испугалось. Страх просто появился, покалывая кончики пальцев. В груди горячим клубком свернулось волнение. Сердце заметалось испуганной птицей, в то время как лицо мужчины приближалось.
Его губы становились все ближе.
— Павлиция… — выдохнул он мое имя, пока я терялась в темно-синем озере его глаз. — Павлиция…
Глава 11
Мы видим то, что хотим видеть
Или то, что хотят видеть другие
Галеций Истол Вантерфул давно не чувствовал в себе такого эмоционального подъема. Эмоции были его инструментом, его масками для достижения поставленных целей. Столько сколько мужчина помнил себя, он умело манипулировал людьми, становясь для них тем, кто им требовался прямо сейчас.
