— И сколько времени понадобиться?
— Сложно ответить. От нескольких минут до нескольких часов.
— Завтра утром ты могла бы выглядеть немного иначе?
Совершенно необъяснимая обида ударяет по моему сердцу. Невольно я оборачиваюсь, чтобы ещё раз взглянуть в отражение и понять, что со мной не так, но в это время Дэннис продолжает:
— Твоя внешность привлекает много внимания. Девушки на Тальпе ухаживают за собой, но крайне редко выглядят так, — он указывает рукой на моё тело, как будто это что-то объясняет, — и подобное не остаётся без внимания.
«Крайне редко выглядят так», — крутится у меня в голове, и я чувствую, как почему-то не понятная мне самой обида покидает моё сердце. «Подобное не остаётся без внимания». Что это значит? Я видела немногих тальповских женщин. Всего двоих — Сьерру и Ребекку. Черты их лица не были некрасивыми, скорее, немного резкими и… серыми, лишёнными красок. Зато эти девушки очень разные. Окажись они среди эдемок, их никогда бы не спутали с кем-то другим, а значит, их обеих можно было бы назвать… привлекательными.
От этой мысли становится тоскливо.
— Завтра нужно, чтобы никто не останавливал на тебе свой взгляд, — продолжает парень, — чтобы никто не понял, кто ты такая. Сможешь спрятать все яркие пряди волос? Они чудесные, но тебе будут завидовать все жительницы станции.
Он сказал, что они… чудесные?..
— И самое главное — никаких инсигний. Мы подберём тебе одежду, чтобы их не было видно. Но даже при таком раскладе самое важное — чтобы они не загорались. Справишься?
Дэннис смотрит на меня очень серьёзно.
— Да, — обещаю я, однако он прищуривается и уточняет:
— Это возможно?
— Потребуется чуть больше самоконтроля.
Дэннис улыбается.
— У тебя его хоть отбавляй, если ты выдержала испытание Бронсона.
Его улыбка гаснет, как и глаза. Он смотрит на меня выжидающе, а я пытаюсь понять, откуда он знает.
— Ты видел? — произношу я, чувствуя, как в сердце забирается неприятное сомнение.
— Конечно, нет. Просто было понятно, что он не отпустит тебя сюда, пока не убедится, что для него это безопасно. У меня есть кое-что. Для тебя, — вдруг говорит Дэннис и достаёт из заднего кармана какой-то предмет. — Я хотел бы, чтобы у тебя была своя лента.
Я не сразу понимаю, о чём речь, но Дэннис протягивает мне тонкую светлую полоску, и вдруг до меня доходит.
— Такая же, как у тебя?! — удивляюсь я и тут же себя одёргиваю, однако Дэннис уже успевает улыбнуться и протягивает мне тонкую полоску, только я не знаю, что с ней делать.
Бросив на меня быстрый взгляд, Дэннис легонько касается моей руки. Я не шевелюсь, остро ощущая, как его холодная ладонь обхватывает моё запястье чуть крепче, а другой рукой он проводит по нему, оставляя под пальцами плёнку. Она полупрозрачная, и моё запястье под ним словно немного искажается.
Когда Нона пыталась показать мне ленту, я испуганно отступила и глядела на тальповскую вещь с омерзением, думая о том, что она принадлежит не нашей эпохе, не нашему Фракталу — чужому миру, которому больше нет места на нашей планете. И вот я снова смотрю на этот странный предмет, похожий на лоскут ткани, что можно обернуть вокруг запястья. Если я правильно понимаю, то тальпов этой безделушкой не удивишь, и теперь если кто-то и является чужаком, то это я…
Я чувствую на себе взгляд Дэнниса, пока старательно рассматриваю подарок. На ленте загораются цифры.
«Наши предки надевали так называемые ленты на запястья, и те показывали время…»
— Семь часов двадцать минут, — произношу я, и парень озадаченно смотрит на меня. — Видела такие символы на солнечных часах. Бабушка всегда говорила… — я замолкаю, опомнившись.
Дэннис смотрит на меня внимательно. Я готова провалиться под землю или что там под нами находится, лишь бы исчезнуть. Если бы мои ближние услышали, как я разговариваю с тальпом, беззаботно, будто все в порядке, то Народный суд наверняка решил бы изгнать меня из Фрактала…
Я судорожно пытаюсь придумать, как перевести разговор, но вижу в глазах Дэнниса понимание. Парень переводит взгляд на ленту на моём запястье и говорит спокойно, как ни в чем не бывало:
— Завтра утром я расскажу, как этим пользоваться. А пока… — он отступает на несколько шагов, садится на стул возле виртуального кресла и его начинает включать, как уже делал раньше, а меня жестом приглашает занять главное сидение:
— Я сказал, что отвечу на твои вопросы.
В какой-то момент мне казалось, что Дэннис забыл о своём обещании, но вот он готов рассказать, что произошло. И я чувствую, как у меня холодеют руки. Я сажусь, потому что ноги вдруг кажутся слабыми.
— Что случилось? — спрашиваю я просто, хотя в голове носятся и другие — более развёрнутые вопросы. — Почему ты не смог прийти? Что с твоим телом?
Парень отвлекается от виртуального кресла и поднимает на меня взгляд. Я так понимаю, он ожидал совсем других вопросов, и уверена, что на мои не ответит. Однако парень очень медленно произносит:
— Нужно было уладить некоторые дела прежде, чем ты выйдешь в город.
— Уладить? — переспрашиваю я.
— Поговорить с людьми, которые смогут помочь, если всё выйдет из-под контроля.
Сомневаюсь, что такой ответ может что-то прояснить, ведь в голове рождаются только новые вопросы: из-под чьей контроля? Что за люди?
— Только не обсуждай это ни с кем, — Дэннис хитро улыбается, скорее, чтобы просто отвлечь моё внимание.
— Едва ли я могу обсудить то, что не понимаю, с кем-то, кого не знаю, — не сдерживаюсь я, и парень удивлённо приподнимает одну бровь. — Что бы это ни было, оно не объясняет, что произошло с твоим телом, — говорю я уже не так неуверенно, и парень меняется в лице: брови напряженно сходятся на переносице, но уже в следующее мгновение Дэннис вновь улыбается, однако совсем иначе — грустно.
— Я здесь, и со мной всё нормально, разве нет? — не дожидаясь ответа, он продолжает: — Не волнуйся. Без защитника ты не останешься.
Я уже открываю рот, чтобы сказать, что ничего не нормально, но последняя фраза Дэнниса сбивает меня с мысли. Он будет моим защитником?..
У меня приоткрывается рот от удивления, и я чувствую, как к щекам в который раз приливает кровь. Парень долго смотрит на меня с замешательством, пока в его глазах наконец не проскальзывает догадка.
— Я имел в виду, что я в любом случае не оставлю тебя на произвол судьбы.
Какая я глупая: конечно, я совсем забыла, что у них это слово имеет другое значение.
Дэннис смотрит на меня открыто, а я испытываю смущение, уже который раз за какой-то час. Сама не понимаю, из-за чего так смущаюсь — может, потому что мне неуютно доверять незнакомцу, а я всё больше на него полагаюсь…
Дыхание парня на мгновение сбивается, и в груди я чувствую тупую боль. Дважды я ощущала в теле Дэнниса свежие раны, но только во второй раз мне показалось, что даже если приглушить сильную боль, что сбивала дыхание, от причины избавиться не получится, будто что-то внутри намеренно не позволяет это сделать. Теперь же всё иначе…
— Я обещала исцелить твоё сердце, но опоздала, — произношу я и добавляю: — Словно рядом с твоим располагается другое — маленькое сердце. В прошлый раз оно билось в одном ритме, которым я могла управлять, а сегодня — совсем в другом — более размеренном, спокойном, но от этого… не легче.
Не могу понять, какие эмоции отражаются во взгляде Дэнниса: его глаза кажутся ещё более тёмными, чем обычно, хотя, уверена, дело в белоснежных стенах. Наверное.
Я сглатываю и заставляю себя продолжить:
— Теперь сердце чувствует себя иначе. Я ощущаю в твоей груди боль, но она другая… — замолкаю, потому что меня вдруг озаряет! — Он сделал что-то с твоим сердцем, да?!
Взгляд Дэнниса в тот же миг превращается в почти испуганный.
— Генерал Бронсон? — восклицаю я, требуя ответа с непривычной для меня решительностью.
Парень смотрит на меня озадаченно, то ли удивлённый тем, что я произнесла имя Мучителя, то ли тем, что вообще догадалась. А я права. Это видно по тому, как Дэннис растерянно пытается придумать, что ответить. Нона всегда делала так, когда собиралась солгать.
