в ласковую игрушку. Только мне разрешалось таскать его за хвост и уши, кататься верхом, запрягать в санки зимой. А сколько раз я спасалась в его будке от бабушкиного гнева, и не перечесть! И пес ни разу меня не выдал. Дар требовал практики, вот я и испытывала его в бабушкином огороде. А потом сидела, прижимаясь к теплому боку Ареса, и слушала грозное:
– Рика! Опять на грядки влезла? Вот за уши оттаскаю!
Бабушка Розалия, мамина мама, тоже владела стихией земли. Она стала моей первой наставницей. Родители поженились рано, и мама разрывалась между учебой, работой и воспитанием любознательной меня. А папу мы вовсе видели только ранним утром, поздним вечером и иногда – по выходным. Когда выяснилось, что я унаследовала мамин дар, бабушка Розалия и дедушка Маккис предложили ей на время сессий отправлять меня к ним. Как я любила бывать у них, в уютном деревенском доме… И как рыдала, когда восемь лет назад не стало деда. Бабушка сильно сдала после его смерти и через год угасла сама. Арес прожил у нас еще три месяца, а потом удрал от мамы во время прогулки. Через две недели мы нашли его на погосте. Мертвый пес лежал, вытянувшись на могильной плите с именами хозяев. В память о нем, верном друге и защитнике, я и решила назвать фамильяра. Только теперь, глядя на разноцветного крысомыша, сильно сомневалась, что он сумеет меня защитить. Разве что у нападающих разовьется сильная и внезапная аллергия на цветы. Научить его, что ли, шипами от роз кидаться? Все больше толку.
Повеселевший и получивший имя фамильяр сидел смирно и выжидающе посматривал на меня. А я пыталась уговорить себя взять эту крысу-переростка на руки. Разум сопротивлялся и требовал в ужасе умчаться подальше от хвостатого кошмара. Ай, все равно придется. Лучше сразу. Как там было в учебнике: мы в ответе за тех, кого создали. Закрыла глаза и протянула руку. Нуарес тут же ткнулся в нее холодным носиком. Одной матери-природе ведомо, каких сил мне стоило не отстраниться. Положила подрагивающую ладонь на спинку фамильяра, провела по теплой шерстке, на ощупь действительно напоминающей мягкий мох. Не открывая глаз, проговорила:
– Если при виде тебя первое время буду вскрикивать и чем-нибудь кидаться, не обижайся. Я… я немного побаиваюсь мышей и крыс, но обязательно к тебе привыкну. Просто знай, что я от тебя ни за что не откажусь.
Арес в ответ ласково курлыкнул, обхватил меня лапками за палец, потерся мордочкой. Умная зверушка. Это радует. Я осторожно взяла фамильяра поперек тельца, перенесла на колени. Открыла глаза. Крысомыш светился обожанием и любовью. Пушистая кисточка хвоста слегка дрожала от эмоций и была ярко-синего цвета. Фамильяр сложил крылья, перевернулся, подставляя для ласки животик. Счастливо пискнул, когда я провела по шерстке ладонью. Страх понемногу уходил, но я не обольщалась. Не факт, что, если завтра это чудо неожиданно вылетит из моего «зеленого уголка», я не запущу в него каким-нибудь заклинанием. Еще пару дней точно буду шарахаться, как конь от волка.
– Пошли спать, – устало пробормотала я, почесывая брюшко млеющего крысомыша.
Если в чем лирр Фоскор и был совершенно прав, так в том, что на сегодня мне было достаточно потрясений. А завтрашний день обещал быть ничуть не легче нынешнего.
Тишину кабинета нарушало лишь негромкое пощелкивание кусочков головоломки, которые один за другим становились на место. И с каждым новым щелчком голограмма девушки, кружащейся в танце под неслышимую музыку, скидывала с себя очередной предмет одежды. Сейчас на ней оставались лишь чулки, туфли на высоком каблуке и пеньюар, не столько скрывавший, сколько подчеркивавший совершенное тело танцовщицы. Еще несколько щелчков, и туфли слетели со стройных ног иллюзорной девушки. Чулки последовали за ними. Над голограммой вспыхнул таймер, отводя шестьдесят секунд на поиск верного решения. Девушка танцевала, изгибалась, манила. Но единственный возможный зритель был к ней равнодушен. Тот, кто разгадывал головоломку, сидел спиной к иллюзии. Он получал удовольствие от самого процесса игры и не нуждался в дополнительной мотивации.
Сейчас его руки действовали механически: мысли хозяина кабинета были заняты совсем иным. Одна из сложнейших задач последних лет вот-вот должна была обрести решение. Ему оставалось получить всего три осколка древнего артефакта, чтобы на несколько минут обрушить или хотя бы ослабить щит на одном из участков границы. А остальное сделает армия его короля. Немного жаль, что один из Хранителей в последний момент обманул его и артефакт улизнул из расставленных сетей. Ничего, так даже интересней. Теперь вместо одного осколка он мог получить сразу два. Оставалось лишь продумать план.
Мужчина покачал в руке бокал с коньяком, затянулся сигарой. Щелк! Щелк! Два последних кусочка головоломки встали на место. Иллюзорная девушка повела плечами, стряхивая невесомый пеньюар, и выгнулась в самой откровенной позе перед невидимым зрителем. Мужчина небрежно швырнул собранную головоломку на стол и откинулся в кресле. Пригубил коньяк, прикрыл глаза. Господин будет доволен своим верным слугой. Пришло время всем склониться пред властью Короля-Лича.
* * *
Меня разбудили пульсация браслета на запястье и тихое, деликатное попискивание Ареса откуда-то с пола. Новоявленный фамильяр внял предупреждению и не лез ко мне с утра пораньше. Я выключила надрывающийся почем зря будильник, потянулась, собралась с духом и поманила крысомыша к себе. Тот радостно вспорхнул на кровать, боднулся головой в ладонь, выпрашивая ласку. Ревниво покосился на артефакт на моей руке. Тот в ответ лишь насмешливо сверкнул зелеными глазами. Ну хоть кто-то достаточно разумен, чтобы не выяснять отношения.
Быстро умылась, собрала сумку и бросила в нее черную мантию. Хотела в перерыве между занятиями на разных факультетах зайти к лирру Вундеру и подозревала, что не успею потом забежать в комнату. А еще тревожил предстоящий разговор с тер Фоскором. Прошлый опыт научил меня, что беседы с ним простыми не бывают и заканчиваются не в мою пользу. К тому же после вчерашнего мне было неловко. Вот кто его просил нести меня на руках? К смущению примешивались остатки негодования, что он сознательно пугал меня принуждением к близости. И завершало весь этот коктейль воспоминание о чувстве абсолютной защищенности и тепла, которое я испытала в его объятиях. Я не знала, как теперь общаться с магом и делать вид, будто это не я, а кто-то другой дрожал на лестнице в одной сорочке и боялся собственного фамильяра. Ай, чего тянуть. Разговора не избежать. С тяжелым вздохом взяла со стула аккуратно сложенный плащ некроманта
