гладя ладонями ее тело, особенно долго останавливаясь на ее груди, попке, проникая пальцами между ног. Элиза отвечала ему тем же, лаская его грудь, гладя ягодицы, промежность, сжимая его мошонку, начинающий восставать член.
Наконец, наигравшись вдоволь и замерзшие, они вернулись на берег и упали на покрывало рядом с королем. Они лежали рядом, наслаждаясь теплыми лучами солнца, которое быстро согрело и обсушило их кожу. И снова целовались. Элиза целовалась то с королем, то с мужем, а четыре руки ласкали ее тело, которое снова начало возбуждаться.
Но, раздразнив девушку, мужчины не дали ей удовлетворения.
— Вечером получишь сладкое, детка! — пообещал ей муж. И они начали собираться обратно во дворец.
А вечером их ждал очередной прием с банкетом, который заканчивался танцами. Король сидел за столом и вспоминал сладкую попку Элизы, привязанной к дереву, со следами его спермы, вытекающей из ануса и ему пришлось поправить сюртук, чтобы тот скрыл его нарастающую эрекцию. Он посмотрел на друга, на его жену с изящной фигуркой в платье, которое подчеркивало ее формы и был готов облизываться, как кот на сметану.
Он вспомнил, как затаскивал девушку в подсобку прямо во время бала и там брал ее и ему захотелось снова затащить ее куда-нибудь в темный угол и снова вбиваться между этих аппетитных полушарий. Причем, по очереди: то между верхних, то между нижних. Но подумал, что Патрик тоже захочет поучаствовать, а в подсобку им втроем уже не влезть. Придется потерпеть до конца приема.
Взгляд на королеву слегка отрезвил монарха. Жена сидела с недовольно поджатыми губами, и на лице ее было выражение такой вселенской тоски, что желание короля слегка поутихло. Впрочем, женщина тут же очнулась и, вспомнив, что надо улыбаться и выглядеть достойно королевы, тут же нацепила на свое лицо любезнейшую улыбку. Больше похожую на оскал.
Патрик же ходил по залу с женой под руку с такой счастливой улыбкой на лице, что женщины смотрели на Элизу со злостью, а мужчины — на графа, но уже с завистью. Судя по его лицу, по ночам с молодой женой он вовсе не в шахматы играл.
Проходясь по залу, король дошел до молодоженов, поздоровался за руку с другом, отвесил поклон Элизе, задал несколько формальных вопросов из серии «Как дела?» и шепнул:
— Сегодня в моей купальне. Скажем, — он взглянул на часы, — часа через полтора.
Патрик согласно кивнул, а Элиза вежливо улыбнулась королеве, которая уже шла в их сторону. Они раскланялись с королем, который поспешил удалиться, едва завидев надвигающуюся на них жену, и поприветствовали королеву. Патрик — поклоном, Элиза — низким реверансом.
— Как вам во дворце, граф? — спросила королева, поздоровавшись.
— Как всегда, тут замечательно. Но, боюсь, скоро нам пора будет отправляться обратно в мое поместье. Необходимо представить мою жену моим людям, да и дел по управлению много накопилось.
— Очень жаль, — сказала королева, улыбнувшись так, что было очевидно, что ей было ну ни капельки не жаль, и отправилась в свой поход по залу дальше.
Когда в купальню короля вошли граф Линней с женой, повелитель уже ждал их в кресле в удобной одежде. Он сидел, закинув ногу на ногу в легких брюках и просторной рубашке и потягивал что-то из изящного бокала. Ворчать по поводу того, что ему опять приходится их ждать, он не стал. Это ему удается слинять с таких мероприятий пораньше — королева, как и придворные, давно привыкли к такому поведению их монарха и уже не удивлялись этому. А вот Патрику с Элизой приходится соблюдать этикет и уходить раньше положенного времени было бы неприличным.
Впрочем, у них была причина для задержки: они тоже успели переодеться. Если наряд Патрика почти не отличался от одеяний короля, то Элиза была… в плаще. Но уже не в стареньком поношенном плаще, в котором она приходила к королю в первые их встречи, а в новом, подаренном королем вместе с другими предметами ее одежды. Этот плащ тоже выглядел довольно скромно, но, если приглядеться, то можно было понять, что ткань у него качественная и дорогая, пошив выполнен явно хорошими мастерами, а по краям он обшит мехом.
Когда девушка сняла плащ, король довольно улыбнулся: под ним на ней ничего не было. Ну не то чтобы совсем ничего, кое-что все же было на ней надето. А именно — изящные ажурные чулочки и белые аккуратные туфельки на высоком каблуке.
— Элиза, ты шикарно выглядишь! — отметил король, отсалютовав друзьям бокалом.
Патрик проводил жену к соседнему с королем креслу и помог ей сесть. Сам же он устроился с другой стороны так, что Элиза оказалась между мужчинами. Король тут же свободную от бокала руку положил ей на колено и начал гладить ножку девушки, смещаясь все выше.
— Антуан, — обратился граф к королю, — а чего это королева вечно чем-то недовольна? Может, стоит ее хоть иногда удовлетворять в постели? Сразу ликом посветлеет. Вон, как Элиза.
— Пытался, — нахмурился король. — Она каждый раз лежит с таким видом, будто я ее насилую, что бы я ни делал. Забил, больше не стал к ней приставать.
— Это она конкретно с тобой так? Может, ну ее, верность эту? Уж лучше пусть довольная жизнью будет. Найди ей кого-нибудь, пусть хоть он ее удовлетворяет.
— И это пробовал. Отшивает всех подряд.
— Может, есть уже кто?
— Нету. Соглядатаев приставлял, каждый шаг фиксировали. Никого у нее не было. Да и нет, присматривают ребята.
— Может, ей что-то другое нужно для счастья? Что она любит? — спросила Элиза.
— С фрейлинами сплетничать, да мозги окружающим выносить, — поморщился король.
— Соболезную, — ответила девушка, не уточнив, правда, кому она соболезнует: королю или королеве, у которой так мало радостей в жизни.
— Ты очень добра, дорогая! — поблагодарил король ее за участие и потянулся к ней поцелуем.
Правда, пока тянулся, передумал и поцеловал не в губы, а прямо в торчащий возбужденный сосок. Да так на нем и задержался, перейдя от поцелуев к посасыванию и покусыванию. Девушка застонала. Внизу приятно заныло и, когда король оторвался от ее груди, застонала уже от разочарования.
— Мне очень понравилось сегодня брать тебя, привязанную к дереву, сказал Антуан ей в губы. — Хочу еще кое-что предложить.
Монарх встал, подал Элизе руку, помог ей встать и подвел к уже знакомому ей странному высокому креслу. Он помог ей взобраться на него и, когда девушка легла на откинутую назад спинку, поднял и широко развел ее ноги. Он закрепил их ремнями на
