Последняя мысль откровенно обрадовала — словно не я несколько часов назад вела себя как собака на сене. Вот только, как очень скоро выяснилось, в своих рассуждениях я не учла главного. А главное заключалось в том, что Каст тоже не дурак, и смысл маминого “подарка” понял. И, будучи, несмотря ни на что, человеком самостоятельным и свободолюбивым, взбесился.
Каст стоял спиной к огневичке и, соответственно, загораживал от телохранительницы меня. И увидеть, как руки пижона соскользнули с моей талии и на мгновение сжали мои вторые девяносто, Лерра никак не могла. Но лично мне легче от этого не стало.
Взвизгнув от неожиданности, я попыталась оттолкнуть Каста, но парень не пустил. А едва открыла рот, чтобы сказать бесстыжему “недоэльфу” все, что думаю по поводу этой выходки, мои губы накрыли поцелуем.
Это было отвратительно! Ни капли удовольствия, только чужой язык, хозяйничающий в моем рту, и рука на затылке, которая не позволяет вырваться.
И бешенство! Мое, разумеется.
И возмущенное покашливание со стороны кресла.
После второго покашливания Каст таки оторвался от моих губ и резко обернулся.
— Что? — бросил король факультета злобно.
— Да так, — в голосе девушки звучали язвительные нотки. — Ничего.
Лично я собиралась сказать больше. Гораздо больше! И мне даже было плевать, что эта фифа о нас, и в частности о Касте, подумает. Но… не успела я.
Просто не думала, что выслушав ответ Лерры, пижон резко повернется обратно и снова вопьется в мой рот. А именно это он и сделал!
Сволочь!
Я честно начала выдираться, но Каст сжал крепче, лишая возможности маневра. Более того, как-то почуял момент, когда нужно убрать язык, чтобы не остаться без оного. В итоге, я клацнула зубами и… по закону подлости, прикусила собственную губу. Причем изнутри. Бо-о-ольно!
Я взвизгнула, на глаза в мгновение набежали слезы. И резко впечатала каблук в пижонский сапог. И когда охнувший от боли рыжий ослабил хватку, вывернулась и отскочила в сторону.
А когда он шагнул навстречу и попытался поймать — увернулась. И с какой-то невозможной, почти мистической ловкостью отпрянула к двери.
— Даша! — Зазвучал позади недовольный рык.
Вот только меня настроения рыжего не интересовали. Я выскользнула за дверь, а когда Каст ринулся следом, не выдержала и… показала один из базовых жестов. Из числа наших, земных.
И добавила:
— Даже не думай!
Король факультета застыл. Блин, неужели наконец-то дошло, насколько он сейчас перегнул?
Но выяснять это я, разумеется, не стала. Просто развернулась и помчалась к лестнице, чтобы пулей взлететь на чердак, мысленно вовсю костеря пижона.
Все. Достал. Так достал, что просто сил нет!
— Дашка, ну чего ты бесишься? — спросил Зяба, уставший наблюдать, как я меряю шагами чердак, и изредка пинаю разбросанный хлам.
Кузьма, сидевший подле напольного зеркала, и столь же пристально следивший за моими перемещениями, горестно вздохнул и благоразумно промолчал. Я тоже промолчать хотела, потому что желания общаться не было совершенно, но Кракозябра не иначе как прорвало.
— Даш, да не расстраивайся. Ну вспылил он, ну не подумал, с кем не бывает? Ты вот тоже не всегда последствия своих поступков просчитываешь. И вообще, Каст — маг Огня, а среди вас уравновешенных вообще не водится. Влияние стихии, понимаешь?
Меня от этого спича в защиту наглых и рыжих откровенно передернуло, но призрачный монстр сделал вид, что не заметил.
— Поверь мне, Каст раскаивается. И больше так не сделает.
Да-да, конечно.
— Каст меня использовал, — процедила я. — Использовал, понимаешь? Вызверился на то, что к нему Лерру приставили, и нарочно меня в ее присутствии целовал! Чтобы та его матери доложила. Мол, он такой принципиальный и несгибаемый, и вообще…
Зяба заметно погрустнел, даже слегка потупился.
— Ну да, бунтует ваш король, — буркнул монстр после паузы. — Но зачем делать из этого трагедию, а?
У меня от возмущения даже рот приоткрылся. Нормально?
— С людьми, которые по-настоящему дороги, так не поступают, — пояснила я. — Их хотя бы предупреждают!
Кое-кто с чешуйками опять потупился и промолчал, то ли побоявшись спорить, то ли признавая мою правоту. А я вновь сорвалась с места, сделала еще круг по чердаку и опять к зеркалу вернулась.
Да, немного, но успокоившись.
И хотя все мои мысли были посвящены выходке Каста, не могла не спросить:
— Кстати, почему ты не предупредил, что к нему телохранительницу приставили?
— Это не просто телохранительница, Даш, — поправил Зяба, — это боевая жрица Огня.
— Боевая жрица? — Я изумленно хлопнула глазами. — Это еще что?
— Очень почетная должность при храме, — пустился в разъяснения призрак. — Боевых жрецов и жриц отбирают еще в детстве. Многие родовитые семьи отдают туда своих детей, если те обладают сильным даром к магии и не наследуют светские титулы. В храме жрецов обучают не хуже чем в магических академиях, а по физической подготовке даже и лучше. Многие из таких жрецов потом занимают очень высокие должности.
— То есть это поларский подвид монахов. Ваш местный Шаолинь?
— Не совсем. — Зяба качнул головой. — В отличие от вашего, земного, местное жречество не означает безбрачие. Да и не является окончательным и единственным жизненным путем. При желании, любой из жрецов, или жриц, всегда может вернуться в светское общество, найти супругу, или выйти замуж.
— Вот как? Значит, Лерра родовитая, с сильным магическим даром, но при этом молодая и красивая, — резюмировала я. — Что ж, не удивлена.
Призрак ход моих мыслей точно понял, и слегка смутился.
— Даша… — примирительно протянул он, но был перебит.
— Да и наплевать! — Я махнула рукой, не желая слушать очередные размышления чешуйчатого сводника. — Скажи лучше, как там расследование движется?
Зяба ответил не сразу.
— Результатов пока нет, — поморщившись, сообщил кшерианец. — Глуна в качестве подозреваемого никто кроме матери Каста не рассматривает. Сейчас пытаются отыскать следы проникновения в академию посторонних.
Я нахмурилась. Что, простите?
— То есть, они версию о том, что ловушку какие-то мифические враги Фиртона установили, отрабатывают?
Монстр, к моему полному изумлению, кивнул. И добавил:
— Фиртон действительно непрост был. Знаешь, я не раз странности за ним замечал.
— Например?
— Например, он часто отлучался из академии. Гораздо чаще, чем другие преподаватели. И к студентам относился… ну не как все.
