Когда Вадим отнял руку от лица по трибуне прошёлся испуганный вздох, правая сторона превратилась в кровавую кашу, шлем в этом месте раскрошился и прозрачными осколками впился в истекающую кровью массу. Он поднялся, не обращая внимания на боль, глядя вперёд невидящим взглядом. Серджиус продолжал стоять, не шевелясь. Грязный, в багровый потёках, арбалет повержено валялся у его ног. Медленно, как будто бы лениво, улыбаясь нетронутой половиной рта, Вадим поднёс остриё меча к груди Серджиуса, который смотрел на него, пытаясь убить взглядом.
Напряжённый Юджин посмотрел сквозь меня на дядю. Рихард объявил победителя. Вадим выронил меч, Серджиус упал на землю как тряпичная кукла, оба выглядели выжатыми до предела, едва живыми. Девушка в чернично-чёрном платье вынесла в центр арену заранее подготовленные крылья серого цвета, положенные по протоколу младшим офицерам. Вадим смог приподняться на одном локте, вдел руку в крепление, но окончательно сесть не смог, перья окропились кровью, но даже эти небольшие неудобства не смогли унять энтузиазма толпы. Гонг обозначил перерыв. Трибуны шумели как в разгар футбольного матча, у горожан появилась отличная тема для сплетен на обозримое будущее. Столько легенд они смогут придумать о загадочном чужаке, владеющем магией на уровне первых орденских Жрецов. Его теперь наверняка назовут избранным, на рыночной площади поставят проекцию, запишут в исторические книги. Ну что же, Вадим исполнил свою главную мечту — стать кем-то значимым. Я хотела порадоваться за него, но почему-то не получалось. Тем временем Серджиуса под руку двое Жрецов отвели в лечебный шатёр, срытый под нижним навесом трибун.
— Как такое могло случиться? — беспомощно спросил Юджин.
Я пожала плечами, не глядя на него, но и он обращался не ко мне. К нам подошла Иоланда. Впервые я заметила в её больших тёмных, как спелые черешни, глазах беспокойство.
— Ты знаешь как, — ответила она.
Юджин тяжело вздохнул. Меня по-прежнему беспокоило каждое его движение, между нами незаметно образовалась странная, напряженная почти физическая связь. Он разрывался.
— Мы доверяем ему? — спросил он у Иоланды.
— До сих пор я не заметила в мыслях у Вадима ничего опасного, однако он мог блокировать моё воздействие.
— Марта? — с надеждой спросил Юджин.
— Я знаю его на два часа дольше вашего.
Точно, Вадим теперь представлял угрозу государственной безопасности, а я всё о сбывшихся мечтах и пережитом позоре думаю. Пожалуй, я должна была предупредить Серджиуса, но он вообще-то пострадал в меньшей степени. Ничего страшного пока не случилось.
По традиции в следующем этапе поединка принц должен был сразиться с одним из своих высокопоставленных офицеров, таким образом доказав, что несмотря на наличие проигравших и победителей, главный воин в этом королевстве — он. Обычно они с Серджиусом проводили образцово-показательный поединок — зрелищный, полностью постановочный, судя по голографическим записям, что мне удалось посмотреть, завораживающе красивый, со взлётами, пируэтами, двойными сальто и тем самым звуком, которым меч разрезает воздух «вуууш». Но сейчас Серджиус был не в том состоянии, чтобы прыгать через голову, свою или противника. Вместо него на арену вышла высокая светловолосая девушка со строгим, почти хмурым лицом, в серебристой форме с белыми кристаллами на погонах, что выдавало в ней не последнего человека в армии, в руках она держала два остроконечных меча, больше похожих на небольшие шпаги. За её спиной белели два массивных крыла, которые делали воительницу похожей на грозного ангела мщения. Даже прозрачный шлем на ней не смотрелся как на пугливом любителе роликовых коньков.
Перед тем, как покинуть трибуну, Юджин поцеловал мои руки, как требовал того этикет, под громкий одобрительный гомон, и я чуть было не остановила его. Какая глупость эти поединки! Кому хочется смотреть на то, как любимый человек уходит? Его пальцы, ещё не затянутые в перчатки ободряюще сжали мой локоть, и я почти успокоилась, когда смотрела на его фигуру, удаляющуюся от меня чёрной скалой.
Когда Юджин прошествовал к середине площадки, теперь уже в полном обмундировании, у меня снова перехватило дыхание. На голову он надел шлем, покрытый чёрными перьями, заострённый в форме клюва, чёрные крылья неспокойно шелестели на ветру, золотой меч с чёрной рукояткой и чёрным же кристаллитом приглушённо светился. Только бы в его жизни никогда не случилось повода одеваться во всю эту красоту, чтобы пролить чужую кровь.
Он взлетел легко, как птица. Меч прочертил в воздухе чёрную светящуюся дугу. Кто-то из нашей ложи обратился ко мне, но я не могла слушать, в уши будто воды налили. Противница Юджина тоже поднялась ввысь, но чуть ниже, она раскрылась для удара, отводя мечи в стороны. Она взмахнула крылом, оборачиваясь вправо и выбросила руку в атаку, которую Юджин отбил перекувырнувшись вниз головой, заняв позицию пикирующей хищной птицы. После этого Юджин ещё пару раз атаковал, но девушка использовала неизвестное мне заклинание, благодаря которому закружилась волчком, так и отбивая все удары из своего кокона из перьев и стали.
Юджин взлетел ещё выше, и толпа, устремившаяся взглядами за его силуэтом, испуганно взревела.
На нас падало небо.
Вот уж не знаю, как бы красиво описать падающее небо… Думаю, что ничего не идёт в сравнение с монументальностью фразой «небо упало». Белые пушистые овечки уже не казались такими же безобидными, они стали боевыми гигантскими овцами; небесная синь старалась залить нас наподобие океана. Это вообще сильно напоминало океанский шторм с его пенистыми волнами и синими покровами. Ощущение стихийного бедствия накатывало со всех сторон, люди начинали сходить с ума, разбегаясь в разные стороны.
С усилием отодрав взгляд от катастрофически приближающегося к земле небосклона, я сразу же нашла глазами Юджина. Он крикнул Иоланде что-то на древнем наречии, из чего я поняла только самое простое «иди». Я повернулась к ней, но увидела лишь её быстро удаляющуюся спину. Рихард подозвал к себе Конрада, быстро, пулемётной дробью выдал ему указания, и они разошлись. И Рихард, и команда Конрада, и девушки с фигурками воронов на голове организовывали людей. Серджиус, на ходу высвобождаясь из пут лечебных заклинаний, отряхивая их, как паутину, выбежал на арену к Юджину. Оставив недоумевающую и перепуганную Кайлу с её громоподобно каркающим питомцем, я перепрыгнула через ограду трибуны (куда менее изящно, чем требовал от меня этикет) и ринулась к Юджину. Когда я добралась до середины, где он уже не понимал происходящего, сидя на коленях в магическом трансе. Нимб светился над головой, под закрытыми веками золотым горели глаза, словно оттуда текло жидкое золото. Он держал небо!
