— Тише, тише. Успокойся. Он не такой. Жизель нравится ему, я это вижу. Она для него не просто временное увлечение, и он никогда не поступит так. Я готов за него поручиться.
— Грег, она не должна быть для него увлечением вообще, как ты не понимаешь? — сокрушалась Адель. — У них нет совместного будущего!
Парень устало кивнул, поняв, что спорить с ней бесполезно.
— У меня есть к тебе одна просьба, — Грег сунул руки в карманы штанов. — Дай мне почитать письма, которые пишет вам Джон.
Адель не сразу поняла, о чем именно он просит.
— Ты о чем? Джон не пишет нам.
— Адель, я понимаю, письма — это личное, но, может, хотя бы часть? Те, где он пишет о том, что его окружает, о политической…
— Ты меня слышишь? — чуть повысила голос Адель. — Он не пишет нам письма, он же в бегах!
— Странно, это не мешает ему общаться с другими людьми, — пожал плечами Грег.
— Что ты имеешь в виду?
— Он свободно пишет главам других государств, ищет союзников. Хочешь сказать, что вам он не чиркнул ни строчки? — усмехнулся он.
— Нет… — Адель посмотрела в окно. Как такое возможно? Ведь Джон любит их. — Уверена, у него есть на это причины. Он не хочет выдавать врагам наше местоположение, вот и все.
Заметив, как помрачнела девушка, Грег понял, что эту тему лучше не развивать.
— Вот, возьми, — он вытащил из кармана небольшой пузырек и протянул ей. — Выпей. Не бойся, это специальный сбор. Зак вернулся, он полностью выздоровел. Я знаю, что он сделал, и сам готов его убить, но, увы, с оборотнями мы стараемся не ссориться. Этот отвар скроет от него твой запах. А теперь, раз уж выходить тебе нельзя, давай начну тебя учить, как и обещал, — подмигнул ей Грег.
Бертран и Жизель прогуливались по парку. Кольцо укрыло девушку внешностью взрослой немолодой женщины.
— Ну и как тебе, гулять с тетей, которая тебе в матери годится? — спросила Жизель.
— Я наложил специальное заклятье. На меня иллюзия не действует, — припечатал он ее.
— Расскажи мне, чем ты занимаешься?
— Конкретно сейчас готовлюсь к соревнованиям. Извини, Жизель, о другой… стороне моей жизни я пока что не могу тебе сказать.
— Что за соревнования? — без энтузиазма спросила она.
— Каждые три года лучшие академии соревнуются в магическом и спортивном искусстве. Каждая академия должна показать два выступления: мужское и женское, за каждое из которых даются баллы, они в итоге суммируются. Основная задача — продемонстрировать в своем номере сочетание магии и спорта. Бои, легкая атлетика, танцы. Номер оценивается как по магической составляющей, так и по спортивным критериям.
— Ну, я думаю, Орланд, который готовит боевых магов, занимает призовые места. Тем более, когда за них выступает такой профессионал, как ты.
— Жизель, Жизель… Орланд никогда не сможет занять первое место. Вспомни, должно быть два номера. Увы, женщины, которые попадают в Орланд, как правило, не обладают такой магией, которая может участвовать в номерах. Целительство, ясновидение, ну и еще по мелочи. Да и в обществе считается, что это мужское заведение, поэтому, даже если у девочки и есть что-то подходящее для боевой профессии, ее все равно отдают в другую академию.
— То есть у Орланда будет всего один номер, а у остальных по два? — удивилась Жизель.
— Верно. Но нам удается набрать достаточно баллов, чтобы пробиться в первую пятерку, — ободряюще улыбнулся он. — Правда, в прошлый раз один из участников команды нарушил правила, поэтому команда Вилсмуна получила право штрафного удара.
— Что это значит?
— Они в любой момент могут нанести один удар любому участнику нашего выступления, и им ничего за это не будет.
— Какой кошмар, — нахмурилась Жизель. Они прошли еще немного, и ее взгляд притянул каток. Она неотрывно смотрела на него, и внутри появилось зудящее чувство.
— Ты умеешь кататься на коньках? — Берт заметил ее интерес.
— Да, обожаю, — смущенно призналась Жизель.
— Не могу видеть, как ты смотришь туда, — рассмеялся он. — Пойдем, — он подвел ее к катку, оплатил коньки и разрешил покататься полчаса. — Я тебя прошу, не упади, — они сидели и одевали на ноги защиту.
— А ты тоже умеешь? — удивилась она.
— Немного, — хмыкнул Берт.
Они вышли на лед. Людей было мало, поэтому Жизель смогла разогнаться. Первое время они просто ездили по кругу, но потом девушка отъехала в сторону. Разгон, прыжок, группировка, вращение, приземление. Она услышала, как Бертран изумленно ахнул.
— Ты умеешь делать тройной тулуп?! — не мог поверить он.
— А что? — хихикнула Жизель.
— Где ты этому научилась?
— Во дворце. Со мной немного занимались учителя, — он пронеслась мимо парня, разогналась и взмыла в воздух, вращаясь под углом.
— Осторожно! — крикнул Берт, но Жизель вновь идеально приземлилась на лед. — Ты знаешь, что ты только что сделала?
— Тройной лутц.
— Жизель, ты полна сюрпризов, — восхищенно сказал он, подъезжая к ней и беря за руки. — Это очень сложный элемент. Не делай так больше.
— Почему?
— Я не могу допустить, чтобы ты упала и ударилась, — щелкнул он ее по носу. — Не прыгай больше.
— Хорошо, — Жизель грустно опустила голову.
— Покажи, что ты еще умеешь, только без опасных прыжков, — попросил Берт.
Девушка закружилась, скрестив ноги. Она каталась, забыв обо всем. Элементы сами собой получались у нее, иногда она даже не замечала, что выполнила то или иное действие.
— Умница, — восхищался Берт, в основном наблюдавший за ней у бортика. — Но полчаса прошли, нам пора.
Жизель очень не хотелось уходить. Но что поделать… Не справившись с собой, она вновь разогналась и оттолкнулась ото льда, взмыв вверх.
— Жизель! — прикрикнул Берт, подъезжая к ней. — Ты маленький чертенок, — он взял ее за руку и на буксире повез к выходу.
— Как ты считаешь, а я могу поучаствовать в соревновании? — спросила она на обратном пути.
— Нет, мышка, об этом не может быть и речи, — покосился на нее Берт. — Во-первых, это опасно само по себе, ты можешь получить травму. Во-вторых, многие узнают вас, а нам сейчас это нежелательно. О том, что вы живы и находитесь здесь знаем только мы, Гродер и ваш брат. Мы опасаемся, что если кто-то еще пронюхает об этом, могут появиться дополнительные проблемы. А нам это не нужно.
Жизель совсем сникла. Она шла, опустив голову, и ничего не говорила.
— Прости меня за тот раз, — прервал молчание Берт.
— Ты про что?
— Про мой вопрос. Я правда не хотел тебя обидеть, просто пытался прощупать, есть ли в тебе голубая кровь.
